Брэндон стиснул зубы, давя стон, ему вовсе не улыбалось, чтобы весь парк знал, чем они тут занимаются.
— Хватит! Я сейчас кончу… пожалуйста, остановись!
— Какая жалость, углеводы мне бы не помешали. Сперма, капучино со льдом.
Поняв, что снова остался в дураках, Брэндон уронил голову на руки и неровным голосом ответил:
— Ты в самом деле ненормальный, Льюис. — Он попытался унять дрожь в руках и ногах, хотя все еще был возбужден как никогда прежде. — Конченый псих!
— Я конченый псих? Кто из нас придурок, который повелся на это «я его брат близнец»? — Льюис расстегнул ремень и положил ладонь Брэндона себе на пояс, чтобы та завершила начатое. — Все еще хочешь меня?
— Боже, да!
К тому времени, как Брэндон натянул презерватив и встал, Льюис, широко расставив ноги и опустив голову, вцепился в спинку скамейки и ждал.
Брэндон подошел сзади и пробежался правой рукой по позвонкам Льюиса.
Тот вытащил смазку и протянул ему.
— Давай, намажься и трахни меня уже.
Он сказал это так спокойно, что Брэндон на мгновение замер. Он разорвал упаковку зубами, выдавил содержимое на ладонь и смазал член, как было сказано.
Брэндон раздвинул упругие ягодицы и направил член между ними — от открывшегося вида рот наполнился слюной. Льюис оставил его в напряжении после минета, но теперь он получит то, чего хотел. Брэндон толкнулся вперед, и Льюис нетерпеливо подался к нему. Горячая плоть стиснула член Брэндона, заставив его резко вдохнуть. Он начал двигаться — от быстрого ритма кружилась голова.
Впившись пальцами в кожу Льюиса, он работал бедрами, толкаясь в твердую задницу. Каждый выпад возвращал его в скользкую горячую плоть, и Брэндон понимал, что долго не продержится.
— Черт, как здорово, — прохрипел он, двигаясь сильными быстрыми рывками.
Прерывистое дыхание и приглушенные всхлипы перешли в хриплые стоны. Он крепче сжал бедра Льюиса и, сделав несколько резких толчков, с криком кончил. Горячая сперма хлынула презерватив, тело Брэндона содрогнулось, и он повалился на Льюиса.
Он замер на несколько мгновений, пытаясь перевести дух, и позволил удовлетворенной расслабленности охватить его.
— Твою мать! — к Брэндону, наконец, вернулся дар речи. — Это было здорово! Ты просто супер, хоть и псих!
Льюис выпрямился и отошел, чтобы поднять с земли брюки.
— По-твоему, это было здорово, да?
— Черт, да! — Брэндон вспомнил, что его одежда валяется где-то среди деревьев, и осмотрелся, пытаясь что-нибудь разглядеть. Один ботинок свисал со скамейки, но куда подевалось все остальное, понять было нелегко. — Теперь я знаю, почему тебе нравится секс в публичных местах!
— Нравится, но только когда я тоже кончаю. — Льюис натянул джинсы. — Я доказал свое, Брэндон. Ты эгоистичный придурок. — Он потянулся за рубашкой. — Может быть, я и странный, но, по крайней мере, я был серьезно тобой увлечен, пока не обнаружил, что ты пытаешься перетрахать как можно больше парней.
Голый, с раскрасневшимся лицом, Брэндон смотрел, как Льюис одевается. В животе вдруг похолодело.
Льюис рассерженно сунул ноги в туфли.
— Энигма, Хаос, Экстаз… все они — это я. — Теперь, полностью одетый, он подошел к скамейке, лицо его исказилось от гнева. — Ты разговаривал со мной три месяца! Три месяца врал мне, говорил, что неравнодушен ко мне, посылал романтические сообщения, убеждал меня, что ты хороший парень, и я тебе верил. Пока не узнал, что ты мной играешь. Да ты вообще помнишь меня? Индиго. Звучит знакомо?
Верно. Брэндон осыпал Льюиса комплиментами, делая то же самое со всеми парнями «Хрустального Двора». Вот только Льюис, или Индиго, как его тогда звали, всегда был другим. С ним было приятно разговаривать, он был умным и веселым, единственным, с кем Брэндону в самом деле было хорошо. Загадочным, но не скучным. Он был единственным в чате, кто заговаривал и приветствовал новичков. С самого начала Брэндон хотел от Индиго одного — соблазнить онлайн, а потом переспать по-настоящему. А как только ему удалось найти парней, которых было легче развести на виртусекс, чем Индиго, Брэндон выбросил его как вчерашнюю газету.
Он внимательно посмотрел в фиалковые глаза, блестевшие в лунном свете.
— Мне очень жаль.
— Нет, тебе не жаль! — Льюис уперся руками в бока. — Я втюрился в тебя по уши, а ты выставил меня полным идиотом. — Брэндон не заметил колена, пока оно не заехало ему в пах. — Даже сейчас тебе не так больно, как было мне!
Он почти сдался.
Лисандр не мог поверить в то, как быстро он готов был поддаться Бьянке. Один знойный взгляд, одно предложение, и он забыл свою цель. Это был позор. И, тем не менее, позор — не то, что он ощущал. Более чем странно, но это было разочарование — разочарование в том, что их прервали!
Стоя перед Бьянкой, вдыхая её грешный аромат, чувствуя тепло её тела, все, что он мог вспомнить, это её декадентский вкус. Он хотел большего. Хотел, наконец, прикоснуться к ее коже. Кожа, которая светилась всеми цветами радуги. Она тоже хотела этого, он был уверен. Чем сильнее было желание, тем ярче мерцала ее кожа.
Или это был трюк? Что он в действительности знает о женщинах и желании?
Она хуже демона, подумал он. Она знала, как найти к нему ключик. Те откровенные фотографии чуть не поставили его на колени. Никогда он не видел ничего более прекрасного. Ее груди, высокие и упругие. Плоский животик. Ее очаровательный пупок. Бедра, округлые и соблазнительные. Просто лежать рядом с ней, думая о том, что ему не нравится в Бьянке…это был соблазн, перед которым сложно устоять.
Он знал, его решимость рушится, и хотел восстановить ее. И как лучше это сделать, если не думать о том, что ему не нравится в ней? Но если бы он лежал рядом, то ни разу не вспомнил бы об этом — как не мог этого сделать и сейчас. Он бы, напротив, думал о том, что ему в ней нравится.
Она была бриллиантом. И принадлежала ему.
Он никогда не желал демона. Никогда втайне ему не нравилось плохое поведение. Но Бьянка волновала его так, как он не мог предвидеть. Итак, что ему больше всего нравится в ней на данные момент? Что она готова была сделать все, сказать все, чтобы соблазнить его. Ему нравилось, что она не сдерживала себя. Ему нравилось, что в ее прекрасных глазах светилась тоска, когда она смотрела на него.
Как она будет смотреть на него, если он действительно поцелует ее снова? Поцелует больше, чем в рот? Как она будет смотреть на него, если он прикоснется к ней? Будет ласкать кожу? Он внезапно поймал себя на желании более пристально понаблюдать за смертными и бессмертными и их реакцией друг на друга. Мужчина и женщина, желание к желанию.
