Они походили на тихий звон, на журчание каких-то невообразимых инструментов, это была нескончаемая капель синей воды, падающей на серебряный камень. Дрожащие щупальца сырого тумана, извиваясь, гладили ступени. Амнор никак не мог отделаться от видения, вдруг посетившего его: исходящий криком человек, который бесконечно падал, падал, падал в бездонную тьму.
Но, дрожащий и замерзший, он добрался до низа и обнаружил еще одну арку-вход. Он вошел в нее вслед за девушкой, но все, что лепетали ему насмерть перепуганные и окровавленные невольники, ничуть не подготовило его к тому, что открылось его глазам. Из черноты вырвалось пламя — и ужас. Он почувствовал, как во рту у него пересохло, а руки и ноги внезапно стали мягкими, точно подтаявший воск.
Анакир.
Она вздымалась. Она властвовала. Ее плоть была белой горой, змеящийся хвост — огненным потоком в паводок.
Ни один колосс Рарнаммона не мог бы похвастаться подобными размерами. Рядом с ее чешуйчатым змеиным хвостом даже обсидиановые драконы казались простыми ящерицами. И этот хвост был золотым, из чистого золота, усыпанный бесчисленными фиолетовыми камнями, а его кольца венчало белое женское тело — плоский живот без пупка, золотые минареты сосков на куполах белоснежных грудей. Восемь белых рук простирались в традиционных жестах, не раз виденных им на маленьких статуэтках в окрестных деревнях, отбрасывая бескрайние чернильно-черные озера теней. Рука освобождения и рука защиты, утешения и благословения, а также четыре ужасных руки возмездия, разрушения, мучения и неотвратимых бедствий.
Наконец он с огромным усилием вынудил себя взглянуть на лицо богини. Ее волосы были золотыми змеями, извивающимися, кусающими ее плечи. Но само лицо было узким и бледным, с тяжелыми веками, прикрывающими пронзительные желтые глаза, которые могли бы быть высечены из топаза. Или янтаря.
Лицо Ашне’е.
Он обернулся и увидел, что они стоят в бескрайнем озере тени, падающей от анкиры, и вдруг до него дошло, что пещеру заливал яркий свет, хотя не было видно ничего, что могло бы быть его источником.
— Кто ее сделал?
Когда девушка ответила, он не смог сдержать дрожи, охватившей его.
— Говорят, Амнор, что это сама Анакир.
А потом он резко пришел в себя, увидев резную дверцу, устроенную в самом нижнем конце ее хвоста.
— Так вот из-за чего вся эта таинственность, — сказал он. — Сокровищница.
Он прошел мимо девушки и направился к двери, не обращая внимания на то, что нависало над ним. Там не было никакого секретного механизма, и дверь подалась от его толчка. Проржавелый металл со скрипом сдвинулся со своего места, и Амнор очутился перед оком огромного озера. Еще одна, более глубокая пещера, наполненная водой, возможно, что-то вроде входа в озеро Иброн. Он огляделся вокруг, высоко подняв сальную свечу. Ни драгоценностей, ни религиозных амулетов, обещанных в многочисленных историях, здесь не оказалось, равно как и древних фолиантов, хранящих знание и магию духа и всех тех сил, которыми он управлял. Просто пещера, пахнущая водой и полная воды. Гнев многохвостой плеткой хлестнул его разум. Значит, его все-таки провели.
Он развернулся и уперся тяжелым взглядом в Ашне’е.
— Где мне искать то, чего я хочу?
— Никакого другого места нет.
— Ты знала, что здесь ничего нет? Что все эти ваши легенды — чушь собачья?
Его железные пальцы впились ей в локоть, оставляя синие следы, но ее лицо ничем не выдало, что он причиняет ей боль.
— Возможно, мне стоит изгнать из твоего чрева моего ребенка и отдать тебя на милость лорда Орна.
Как ни странно, на ее белом лице, словно заря, забрезжила улыбка. Он никогда не видел, чтобы она улыбалась, и никогда не видел подобной улыбки на устах ни одной из женщин. От нее у него кровь застыла в жилах. Рука, сжимавшая ее локоть, упала.
— Сделай это, Амнор. Иначе он будет моим проклятием тебе.
Его охватило странное ощущение, как будто он смотрит на нее не обычным взглядом, а третьим тазом, расположенным в центре лба. И видел он не ее. На ее месте стоял молодой мужчина, призрачный и расплывчатый, но Амнор различил, что его кожа отливает висской бронзой, но глаза и волосы светлы, как то вино, которым он отравил Редона в первую ночь Красной Луны.
Видение померкло, и Амнор отшатнулся от нее.
— Здесь тебе нечего искать, — сказала Ашне’е.
Она развернулась и зашагала по пещере к выходу, и он обнаружил, что вынужден последовать за ней, поскольку был не в силах больше выносить эту звенящую тишину и присутствие грозной богини.
Ему и в самом деле следовало тогда избавиться от нее. Она больше не была нужна ему, будучи напоминанием о его опасной затее, которая провалилась. Но его неумолимо влекло к ее раздавшемуся уродливому телу, раз за разом, долгое время спустя после того, как звезда Застис побледнела и исчезла с ночных небес. Дело было и в ее ребенке, который вполне мог бы быть и его. Интересно, если бы Ашне’е позволили произвести это дитя на свет, получил бы он какую-нибудь выгоду от этой нити его рода, вплетенной в правящую династию королей?
И тот храм тоже не давал ему покоя.
Через много месяцев после того, как он бежал оттуда, он обуздал свой ужас и вернулся обратно. К тому времени Высший Совет, который он держал в кулаке, назначил его на должность Главы Корамвиса, титул, который на совершенно законных основаниях давал ему полное право получить регентство. Он с кровью выцарапал это право у Вал-Малы, и ее паутина, сотканная из взяток и угроз, не подвела его. Пока он был в состоянии развлекать ее, ему нечего было опасаться за свое будущее, а Орн, теперь нежеланный гость во дворце, лишившийся всякого уважения и в большой степени и денег, доставлял Амнору изысканное, почти эстетическое удовольствие. Но все же сейчас ему не оставалось ничего другого, как ждать. А с ожиданием на него нахлынуло непреодолимое желание вернуться в то место.
Ночь уже затопила небо, когда он взял колесницу и через Речные врата выехал из Корамвиса. Горы, чьи вершины все еще золотило уходящее солнце, казались окровавленными. Бешеный ветер, предвестник грядущих холодных дней, тоскливо завывал в скалах. Доехав до расщелины, он, как и в прошлый раз, вышел из коляски и, держа в руке фонарь, пошел по тропинке, которую показала ему девушка. Он долго искал дорогу. На небе появилась луна, высыпали звезды. Узкая арка-вход ускользала от него. Все произошедшее тогда казалось какой-то фантазией, галлюцинацией или сном. Он вспомнил странный миг, когда увидел мужчину на том месте, где стояла Ашне’е.
Он повернул обратно к колеснице, но остановился, не дойдя до нее несколько ярдов. Его скакуны дрожали и были покрыты пеной. Амнор огляделся по сторонам. Возможно, ночь вывела какого-нибудь зверя из логова на охоту.
