Два силуэта расплывались у меня в глазах синими пятнами, и я понял, что это, по всей видимости, старшие ученики.
— Всё в порядке, мне уже лучше, — выдавил я.
— Что с тобой случилось? — спросил взволнованный женский голос, и я наконец-то смог сквозь красную пелену увидеть красивое лицо девушки, встреченной мною на площади.
Я судорожно вздохнул и часто заморгал, пытаясь хоть как-то прогнать с глаз красную пелену и приобретая взамен троекратно усиленную головную боль.
— Да вот… стою смотрю на этот ваш непонятный цветастый комок… Кстати, вы вообще думаете, что делаете? Я же чуть не ослеп! Вы ведь говорили, что первое испытание не опасно, а тут такое… — я задохнулся от переполнившего меня возмущения.
Что удивительно, я совершенно не понимал, что за чушь несу, и уж тем более не мог себя никак заткнуть до того момента, пока у меня не иссяк воздух в лёгких.
Девушка подозрительно посмотрела на меня и произнесла на удивление спокойным и тихим голосом.
— Ты ведь шутишь?
Я прервал свою совершенно глупую тираду и удивлённо уставился на неё.
Она пристально смотрела в мои красные и слезящиеся глаза до тех пор, пока я опять не пошатнулся и не опёрся на стоящего очень кстати рядом парня.
— Э, да ты совсем плохой, — она повернулась к парню, терпеливо держащему меня под руку. — Отведи его в кабинет Мастера Ромиуса, он разберётся с этим «чудом» сразу после того, как закончит здесь.
У меня такое чувство, что она хотела сказать какое-то другое слово. С чего бы это?
Она повернулась и быстро пошла в направлении, противоположном тому, в котором меня потащил парень.
Я проводил всё ещё мутным взглядом девушку, и перевёл взгляд на ведущего меня под руку парня. Такие же, как у меня тёмные волосы, только начинающая расти бородка и смешливые глаза. В общем, самый обычный парень, не считая того, что он принадлежит к лучшим ученикам Академии, о чём говорит тёмно-синий оттенок ливреи (это я на тот случай говорю, если вы этого ещё не знаете).
— Да ладно, — сказал я, отстранившись, — сам дойду, ты только дорогу показывай. Как тебя зовут-то, а то как-то неудобно…
Парень улыбнулся.
— Ник.
— А меня Зак, — сказал я. — Очень приятно.
Больше ничего я сказать не успел, потому что мы подошли к входу в башню. Огромные двери казались такими же незыблемыми, как и сама башня. Однако, как только до них дотронулся мой провожатый, они на удивление тихо и мягко отворились, открыв моим глазам длиннейший коридор.
Ник зашёл и поманил меня за собой. Я немного задержался, неожиданно осознав, что впервые в жизни вхожу в Академию Ремесла. Считалось большой честью попасть в неё, не являясь учеником или Ремесленником. Разве что наш правитель да специалисты из других стран могли войти в эту башню, да и то по специальному приглашению.
Я ступил на красный ковёр и почувствовал, что ворота за мной так же тихо закрылись. Если бы не лёгкое дуновение ветра в спину, я бы вообще этого не заметил.
Мы пошли по красному ковру вперёд по коридору.
Каменные стены коридора угнетали. Мы проходили мимо множества однотипных дверей, и я быстро заскучал от монотонности окружающей нас обстановки. И чего такого особенного в этой башне спрашивается? Подумаешь, высокая…
Мой провожатый, по всей видимости, не желал общаться, да и у меня всё ещё жутко болела голова. Осталось только смотреть по сторонам. Над нами светили самые обычные лампы, работающие на «магах», но я присмотрелся внимательнее и скоро заметил, что лампы не совсем простые. Они светили таким образом, что мы совершенно не оставляли теней. То же самое касалось и прочих предметов: изредка встречающихся ваз и красивых золотых доспехов. И это при том, что ламп было в среднем одна на десять метров! Одна такая лампа, как бы обволакивала светом весьма приличную площадь.
Мы подошли к одной из дверей, с виду ничем не отличающейся от прочих, и она опять-таки моментально открылась от одного прикосновения Ника.
Когда я прошёл вслед за ним в дверь, моему взору открылся приличных размеров зал, на полу которого на равном расстоянии друг от друга стояли круглые платформы высотой в пару десятков сантиметров. Все они были покрыты золотом, как и большинство вещей, созданных Ремесленниками. Это были знаменитые «телепорты»!
«Телепортами» пользовались только в стенах Академии, и узнал я их только по рассказам, неизвестно как просочившимся за стены Академии. Кто-то из Великих Домов, помнится, жаловался, что можно было бы оснастить этими «телепортами» весь город, но Академия ревностно охраняла свои секреты и не собиралась ими делиться ни с кем.
— Это мне… туда? — спросил я, с некоторым страхом глядя на круглую платформу, которая засветилась, едва к ней подошёл мой проводник.
Моя опаска легко понятна, если знать принцип действия «телепортов». Я его, понятно дело, не знал, но слышал кое-какие догадки, которые они мне совершенно не понравились. Чего стоит одна теория, по которой «телепорт» разбирает человека на мелкие кусочки, а потом собирает его в другом месте. Мне совершенно не улыбалось быть разобранным на мелкие кусочки. А вдруг потом что-нибудь не так соберётся?
Ник понимающе улыбнулся.
— Небось вспомнил одну из теорий, распространённых в городе?
Я согласно кивнул.
— Можешь расслабиться, все они довольно далеки от правды. Более того, скажу по секрету, большинство из них Академия распространяет сама, — он предупреждающе поднял руку. — Не спрашивай, просто у Академии своя, очень сложная политика. Я могу дать тебе слово, что ничего страшного в «телепортации» нет. Тебя не расщепит на атомы, и не будет никаких твоих копий.
Хотя я понятия не имел, что такое «атомы», да и о «расщеплении» имел лишь смутные догадки, я ему всё же поверил. Как тут не поверишь, ведь Ремесленники никогда не лгут… во всяком случае так многие считают.
— Что мне делать? — как можно бодрее спросил я.
— Просто встань на этот святящийся круг, а когда попадёшь в другое помещение, тут же сойди с него.
Я послушно встал на «телепорт» и, естественно, моргнул, слегка ослеплённый светом, идущим от платформы. Едва моргнув, я с удивлением понял, что уже «телепортировался». Я оказался в обычном с виду кабинете, в строгом стиле со стеллажами книг вдоль стен, большим столом и парой кресел посередине. Единственным источником света было окно, в которое бросало лучи солнце.
Я так засмотрелся, что чуть не забыл сойти с «телепорта».
Едва я отошёл, во вспышке света появился Ник.
— Предупреждаю сразу, ничего не трогай. А то превратишься в лягушку… случайно. Садись сюда, — он указал на здоровенное кресло, стоящее напротив стола. — И жди, когда придёт Ремесленник Ромиус. А мне нужно присутствовать на принятии, оно ещё далеко не закончилось.
