— Ты весьма скоро нашла себе нового мужа.
Другие женщины согласно закивали, и кто-то прошептал Рейне в спину: «Точно сука в течке».
«О Дагро, зачем ты покинул меня и заставил терпеть все это?» Принудив себя оставаться спокойной, Рейна сказала:
— Жизнь продолжается, Меррит, и клану нужны сильные женщины, которые руководили бы им. Возможно, твое место здесь, за ткацким станком, но мое — нет. Я слишком долго была во главе, чтобы ограничиться шитьем и пряжей. Потеряв мужа, я не перестала быть собой, и ничто во мне не стремится к вдовьей доле, к привилегии сидеть у огня и стариться потихоньку.
Челнок в руке Меррит замедлил ход.
— Да, нрав у тебя всегда был крутой, Рейна Черный Град.
— У мужчин крутой нрав называется силой.
— Сила присуща не только тем, кто стоит во главе. Она нужна и для того, чтобы тихо ткать и жить, несмотря ни на что.
— Я знаю, Меррит, — потому и пришла.
Впервые после того, как вошла сюда, Рейна почувствовала, что напряжение в комнате ослабло. Стройная и красивая Мойра Лалл очистила ей место на скамье рядом с Меррит. Другие вернулись к своему рукоделию, но Меррит оставила работу и повернулась к Рейне лицом.
— А ты похудела как будто, — сказала она.
— С едой у нас нехватка, — садясь, ответила Рейна.
— Только не для жены вождя.
— Я все время на ногах — не хватает времени, чтобы поесть как следует.
— Анвин говорит, что ты изнуряешь себя.
— Лучше бы она о себе подумала, Анвин.
Меррит улыбнулась. Никто в клане не работает больше и усерднее, чем Анвин Птаха. Если их домоправительница не стряпает и не разделывает мясо, значит, она гнет луки в оружейной.
— Так что же привело тебя сюда в столь ранний час? — Меррит подвинула к Рейне кувшин с кумысом из овечьего молока.
Рейна выпила, наслаждаясь прохладой и хмельной остротой питья и думая, как бы лучше подойти к делу. Но хитрости ей недостало, и она, вытерев рот, сказала со всей прямотой:
— У тебя есть родня в Орле.
Меррит осторожно кивнула.
— И твой сын разъезжает туда-сюда, торгуя шкурами и мясом.
— Только орлийцы приносят домой свежее мясо в разгар зимы.
— Верно. — Нет ни одного черноградца, который не испытывал бы уважения к белозимним охотникам Орля. Никто лучше них не выслеживает дичь на снегу и на льду. — Стало быть, твой сын должен знать, что делается в доме Орля.
На этот раз Меррит замешкалась с ответом, связывая ловкими пальцами нить.
— Что тебе за дело до моего сына, Рейна Черный Град? Разве твой муж не рассказывает тебе по ночам, что делается в Орле?
Осторожно, сказала себе Рейна. Представь, как поступил бы на твоем месте Дагро.
— Я знаю только то, что Мейс считает нужным сказать мне.
— А здесь ты хочешь узнать то, о чем он умалчивает? — процедила Меррит.
— Я хочу узнать правду. — Рейна встретила и выдержала взгляд Меррит. — Мы с тобой старые знакомки. Ты и Мет танцевали с мечами на моей первой свадьбе, а на той последней охоте Мет делил с Дагро походный чум. Да, я вышла за Мейса, но моя преданность принадлежит клану. Ты, наверно, думаешь, что я многое приобрела, став его женой, но ты не можешь знать, чего я лишилась. Я прошу тебя только поделиться своими знаниями, ничего больше. Я знаю, что никто у этого очага не побежит к моему мужу докладывать, чем занимается его жена.
— Он следит за тобой, — сказала старая, с индюшечьей шеей Бесси Флап, не поднимая глаз от работы. Рейну обдало холодом, а костлявые пальцы продолжали чесать и распрямлять как ни в чем не бывало. — Повсюду глаза. Мышки-говорушки. Встречи у собачьих закутов и навозных ям. Пип-пип-пип. Кто куда ходил да кто что делал. Мышки с ласкиными хвостами.
Рейна перевела дыхание. Она не знала, что все настолько плохо.
— Бидди, принеси-ка Рейне лепешек из очага и меду, чтобы подсластить кумыс. — В голосе Меррит звучала материнская забота, и Рейна подумала: что же такое увидела она на моем лице, если так переменилась?
Бидди Байс, мотнув длинными белокурыми косами, побежала исполнять требуемое. Она слишком молода для вдовы — ей едва минуло девятнадцать. Келл женился на ней весной, а недавно пал в бою у Баннена, но его брат-близнец Арлек уже оказывает Бидди скромные знаки внимания. После взятия Ганмиддиша он привез домой ожерелье из зеленого мрамора, отдал его Рейне и попросил: «Пожалуйста, передай это как-нибудь Бидди. Ей не нужно знать, что оно от меня».
Рейна улыбнулась Бидди, принесшей лепешки и мед. Незачем показывать молодой женщине, что она, Рейна, ей немного завидует.
— Вот, накинь — а то синяя вся, хоть в Дхун тебя отправляй. — Меррит закутала Рейну в красивую теплую шаль. — Хэтти, принеси Рейне показать то, над чем вы с сестрами работаете.
Молчаливая широкоплечая Хэтти Хар перекусила нитку и вложила в руку Рейны маленький кружок вышитой ткани.
Градский Волк, серебряный на черном поле. Эмблема Черного Града, которую не носил ни один черноградец со времен вождя Айана.
— Все вышивальщицы занимаются этим по приказу самого вождя. — Меррит подлила меду в кумыс. — Мы никому не должны говорить об этом. Только кузнецы знают, ведь это они поставляют нам серебряную нить.
Рейна обвела пальцем морду волка. Да, тонкая работа — проволоку, пригодную для вышивания, получить не так просто. Она почти догадывалась, что скажет Меррит теперь, — она была бы дурой, если б не догадалась.
— Вот как он завоевывает их преданность, человек, которого ты захотела назвать своим мужем. Возвращает нашим мужчинам их гордость. Пятьсот лет минуло с тех пор, как все клановые вожди собрались в Усыпальнице Дхунов, чтобы лишить Черный Град его герба. Айан Черный Град убил короля, предательски пустив стрелу ему в горло, сказали они. Ни один вождь Града с тех пор не осмеливался оспорить их приговора — ни Орнфель, ни Мордрег, ни Утан... ни даже сам Дагро. Но вот появляется взятый из Скарпа приемыш, который выигрывает битвы, захватывает земли и цепляет Градского Волка себе на грудь. Мало того: он хочет, чтобы эту эмблему с гордостью носил каждый воин клана, все черно-градское войско. Он хитроумен, Мейс Черный Град, воздаю ему должное. И знает цену мелочам. Уже пятьсот лет наши воины выезжают на битву без герба и без знамени. Мы женщины, и нам не дано знать, какой стыд они при этом испытывают.
Рейна повесила голову. Коварство Мейса пригибало ее к земле. Есть ли что-нибудь, чего он не мог бы добиться? Титул вождя. Преданность клана. Брак.
Не думай об этом, предостерег ее твердый голос внутри. Оставь позади то, то случилось в Старом лесу. Это не даст тебе ничего, кроме ненависти, а ненависть, словно кислота, разъедает вмещающий ее сосуд. Рейна подняла голову. Нет, не позволит она себя пожрать.
