– Ну а удилища?
– Удилища растут вокруг. – Таня указала на ветви деревьев. – Выбирай, какое нравится. Только постарайся выбрать покрепче и прямее.
Я с интересом следила за ними. Комментировать происходящее я не собиралась, но меня интересовало взаимодействие Пешек. Таня, безусловно, прирожденный лидер. В ней очень ярко видны задатки харизматичной личности. Еще не до конца сформировавшиеся, но уже вполне дающие о себе знать. Она умна, привлекательна с точки зрения человеческой физиологии, но при этом очевидно, что у нее сильная воля и она не неженка. У нее хорошие перспективы.
Леша, в свою очередь, несомненно, ведомый. Он обычно замкнут и неразговорчив, а в общении с Таней постоянно уступает инициативу ей. Я не представляла, чем обусловлено его поведение, но надеялась, что со временем мне удастся разгадать тайну этого замкнутого юноши.
Впрочем, с точки зрения Силы, они равны. Татьяна, по замыслу Анатолия, олицетворяла воздушную стихию и успела развить свои способности настолько, что смогла бы противостоять даже Средним Фигурам. С Алексеем все немного сложнее. Он показал отличные результаты во время физических тренировок и стрельб, но с магией у него все пошло не так гладко, как мы рассчитывали. У него не оказалось ярко выраженных способностей, но в слабовыраженной форме они присутствовали у юноши все. Если удастся равномерно развить их, он станет величайшим магом среди Пробужденных. И, возможно, сумеет подняться до статуса Туры.
Однако у нас оказалось слишком мало времени, чтобы должным образом его подготовить. В конце концов Толя решил, что практика поможет Алексею быстрее развить силы, поэтому он и решился отправить его на ликвидацию Прорыва. Он посоветовал мне присматривать за ним и направлять, если того потребует ситуация. Я согласилась не сразу, аргументируя свою позицию тем, что, вполне вероятно, просто не смогу нянчиться с недоученной Пешкой. Все-таки Прорыв – это не игрушки. Но Ригес сумел убедить меня. У него талант убеждения.
Спустя некоторое время Таня соорудила удочки. Она взяла леску и крючки, которые я создала, снасти привязала к палкам, выломанным из зарослей, и вскоре раздала нам свои уродливые творения, заявив:
– Все очень просто. Насаживаете мясо, закидываете и ждете клева. Потом подсекаете и вытаскиваете рыбу. Мне папа рассказывал, что они здесь именно так рыбачили.
Элфас от рыбалки отказался, сказав, что не голоден. Когда Пешки стали объяснять ему, что это не столько охота за пропитанием, сколько развлечение, Эл пожал плечами и ответил: «Тем более».
Я же решила порыбачить. Меня, как и Элфаса, эта забава не особенно привлекала, поскольку я не понимала, что в ней такого примечательного, но все же решила попробовать, надеясь, что таким образом лучше пойму Пешек.
Времена меняются. Люди, которых я знала больше семи тысяч лет назад, совсем не походили на теперешних. Пройдет еще немало времени, прежде чем я привыкну к общению с ними.
Даже Ригес признался мне как-то, что до сих пор не сумел до конца разобраться в людях. «Бывает, что человек, знакомый тебе много лет, может совершить поступок, который ошарашит тебя и заставит взглянуть на него совершенно по-новому», – сказал он мне как-то. А ведь он провел здесь столько тысяч лет, у него было время, чтобы пообщаться с населением Атла, проследить за их эволюцией…
Что уж говорить обо мне и остальных Истинных, только что выставленных на Доску. Я только надеялась, что со временем сумею определить хотя бы приблизительные схемы возможного поведения людей…
Таня выдала нам с Лешей по пригоршне мелко нарезанного мяса, потом вылила оставшуюся в контейнере кровь в темную воду заводи и принялась энергично хлопать по поверхности воды удилищем.
– Это привлекает пираний, – объяснила она.
– Тогда зачем ты это делаешь? – искренне удивился Леша.
– Ты же хочешь ухи? – Она беспечно засмеялась. – Не волнуйся, пираньи опасны только в стае. Ну, и если им сунуть палец в рот. Так что твоя задача просто не вывалиться из лодки.
Я насадила мясо на крючок, закинула удочку и стала терпеливо ждать. Погода стояла хорошая – тепло, но не жарко, поскольку мы сидели в тени, под деревом. Элфас сначала с интересом наблюдал за нами, а потом достал из рюкзака карту и углубился в ее изучение.
– Интересно, а что будет, если мы поймаем крокодила? – вслух подумал Леша.
– Тсс! – цыкнула на него Таня. – Не говори глупостей. Во время рыбалки нужно молчать и ценить тишину, мир и спокойствие. И здесь нет крокодилов. Здесь кайманы.
Леша поджал губы и уставился на темную воду.
– Акуна матата, твою мать, – в сердцах ругнулся Костя, когда джип подбросило на очередном ухабе. – Помяните мое слово, пробьем колесо!
– Пробьем – починим, – небрежно ответил я, рассматривая холмы, поросшие желтовато-зеленой растительностью. – Впереди стадо гну, так что веди осторожней.
Вскоре нам и в самом деле пришлось остановиться, потому что дорогу переходило огромное стадо антилоп, двигавшееся к ближайшему водоему. Костя надавил на гудок, но испугал только двух детенышей, которые быстро потрусили за матерями. За антилопами, не торопясь, шла небольшая группа зебр, время от времени останавливаясь, чтобы пощипать траву.
Костя оставил свои попытки испугать животных и откинулся в кресле, недовольно что-то бурча под нос. А Соня достала бинокль и разглядывала отставшую группу зебр, среди которых углядела маленького жеребенка. Вскоре антилопы прошли, но зебры встали прямо посреди дороги, настороженно водя ушами и разглядывая наш джип.
– И куда их черти несут? Вообще непуганые, – бурчал Костя, теребя кулон.
– Сезонная миграция, – ответил я, внезапно чувствуя странное беспокойство. – Они в Серенгети идут…
Откуда это чувство легкой тревоги? Я внимательно посмотрел на высокую желтую траву справа и прищурился. Вот в чем дело… Хищник всегда узнает хищника…
– Сейчас начнется, – тихо сказал я, создавая сигарету.
– А? – повернулась ко мне Соня.
Я указал в окно, на зебр. Они вдруг присели почти к самой земле, а затем рванули прочь. Над землей поползла пыль, а в желтой траве замелькали золотые спины охотниц.
– Твой шанс увидеть очередных представителей Большой Пятерки, – ответил я, закуривая. – Прайд. Львицы вышли на охоту.
Они всегда нападают с умом. Неожиданность – их главный козырь, а четко спланированные действия обычно не оставляют жертве никаких шансов. Замешкавшаяся старая зебра, испуганная тремя охотницами, прянула прочь, к бушу, где ее подстерегала львица, сидевшая в засаде. Стремительный бросок – и лапы хищницы оплели шею беспомощной жертвы, а когти остальных впились ей в круп и задние ноги.
