Ознакомительная версия.
Разумеется, вслух профессорам этого не говорят – правила игры не позволяют.
После встречи с незнакомкой Марина наконец-то взялась за ум – подобно тому, как проснулся бы задремавший в седле всадник, которого умная лошадь везла на своё усмотрение. Девушка возобновила посещение занятий, утрясла все вопросы с прогулами лекций – прозрачная бледность лица немало способствовала этому, профессора, они тоже люди – и жизнь вновь вошла в привычную колею. Да, привычную…
Марина усмехнулась. Вся эта игра в интегралы-валентности не имела бы далее никакого смысла, если бы не пара бумажек, красненькая и жёлтенькая. С водяными знаками и абсолютно одинаковыми номерами.
Сразу по приходу домой Марина кинулась к книжным полкам, где пребывал в забвении телефонный справочник – правда, довольно старый. Однако означенного номера в нём не отыскалось. Может, и вправду устарелые данные?.. Но и в справочной службе ответ оказался тот же: "данный номер не существует".
Однако к тому времени ни малейших сомнений у Марины не осталось. Существует, да ещё как существует он, этот номер! Вот только можно ли по нему позвонить и когда? "Когда будешь готова" – так сказала тогда незнакомка в сером. И, судя по сплошному ковру из дензнаков, по её воле образовавшемуся в заброшенном скверике из опавших листьев, к словам этим следовало прислушаться. Тогда, на скамейке, волшебница не сочла Марину готовой к серьёзному разговору. А когда?.. И как, и к чему именно она должна быть готова?
Целые сутки она боролась с искушением снять трубку и набрать цифры, отпечатанные на дензнаках. Назавтра был хлопотный день, девушка помогала тёте Наде готовить и вообще устраивать поминки на девять дней. Видимо, что-то изменилось у неё в выражении лица, и тётя Надя то и дело исподволь кидала на несостоявшуюся невестку быстрые взгляды – сперва удивлённые, потом задумчиво-изучающие. И лишь когда они уже убирали со стола, проводив последних гостей, женщина не выдержала.
– Ты что-то знаешь?
– Вы о чём, тёть Надь?
– Маринушка, ну не надо… Ты что-то знаешь, – теперь уже Алёшкина мама говорила в утвердительной интонации. Марина чуть улыбнулась – бледной, как подснежник, потаённой улыбкой.
– Вы же мне не верите.
– Что ты знаешь?! – женщина вцепилась в руку несостоявшейся невестки. – Марина, я тебя умоляю!!
– Мне руку больно, тёть Надь.
– Ой, прости… прости… но не молчи же!
– Тётя Надя, вот что бы вы сказали, если бы увидели в длинном ящике мою изорванную одежду?
Женщина помолчала.
– Если бы одежда…
– Разница есть, не спорю. Но не принципиальная. Алёшка будет жив. Пока нет, но будет.
– Ты сходишь с ума, Маринушка… – тётя Надя отпустила руку девушки, села на краешек дивана. – Ох… Лёшенька…
Слова будто всплыли в голове, как подводная лодка.
– Каждый может высказать желание. Если желание праведно, то есть не направлено во вред иным живущим, оно будет услышано и рассмотрено. Только вот исполняются не все желания, пусть даже праведные. Лишь те, за которые желающий готов и способен заплатить нужную цену.
Марина вскинула взгляд, отчаянный и свирепый.
– Я буду готова, тёть Надь. И смогу заплатить ту самую цену.
Возражения не последовало. В глазах измученной горем немолодой женщины теперь плескался мистический ужас…
…Звонок, возвещавший конец урока, прервал размышления студентки и излияния преподавателя. Аудитория враз пришла в движение, профессор сунул свои бумаги в портфель, наскоро попрощался и покинул помещение. Пара была последней, все спешили домой, в тепло и уют…
На улице подмораживало – осень кончалась, зима вот-вот должна была вступить в свои права. Зима будет долгой… Но не вечной. И это главное.
Сегодня она позвонит.
…
Автобус, вывернувшийся из-за скалы, выглядел экспонатом со свалки, вполне созревшим для отправки под пресс. Бывшие солдаты и бывшие террористы смотрели на приближающееся диво, остолбенев, а кто-то и открыв рот от изумления. Даже в Афганистане, где по дорогам порой передвигаются совершенно дикие авточудовища, нелегко увидеть подобное – ржавый кузов без стёкол, с уцелевшими кое-где остатками разноцветной эмали, и даже двери отсутствуют напрочь. Однако сам реликтовый экипаж не шёл ни в какое сравнение с его водителем.
Из водительской кабины на дорогу вывалилось нечто, даже отдалённо не напоминающее человека. Три корявые ноги подпирали бесформенное серое тело, три толстых щупальца, заканчивающиеся тремя бескостными пальцами с присосками росли по кругу, делая существо чем-то похожим на морскую звезду. Но примечательней всего была голова этого существа – шесть глаз на стебельках моргали и шевелились вразнобой, точно реснички хищного растения росянки из школьного учебника. Единственным нарушающим симметрию органом был болтающийся спереди хобот – по которому, собственно, и можно было определить, где именно находится перед у этой твари.
– Ну где та свежатинка? – утробно прорычал монстр. – Я хочу!
– Хотеть не вредно, – возразил деревянный Страж, – но бесполезно. Учти, груз ценный, так что без глупостей. Пропадёт хоть один, переводом в шофёры тебе не отделаться. Здесь Скривнус, если ты помнишь, а не Агр.
– Да ладно, ладно, – несколько увял монстр. – Всё понял. Ничего… Я подожду. Не вечно же будет мне невезуха.
Он повернул все глаза на шеренгу пленников и прорычал.
– Вы все! В машину! По порядку, как стоите!
Хлёсткая бледная молния помогла преодолеть растерянность экс-моджахеду, стоявшему впереди. Один за другим духи обречённо ныряли в автобус.
– Ребята… я хренею… – заговорил Артур. Губы у него тряслись, и вообще от прежнего московского гонору ничего не осталось.
– Эх… А я в церковь не ходил… – отозвался Толян.
Васо, замыкавший шеренгу, уже хотел было шмыгнуть мимо чудовищного водилы, но монстр неожиданно ловко сгрёб его, и через секунду парень оказался зафиксирован в крайне неудобной позе – передними ногами-лапами чудовище прижало его ступни к земле, двумя руками-щупальцами ловко вывернуло руки за голову. Третье щупальце, взяв жертву за голый зад, выгнуло бывшего солдата вперёд.
– Ух, какой плотненький! – восхищённо проурчал монстр, тыкая хоботом в беззащитное тело, точно гигантская пиявка искала место, куда присосаться. – Почти как живой… И сердце, глянь, туки-туки, туки-туки… Сил нет, до чего охота выпить… прямо из сердца…
– Ну побаловал, и хватит, – осадил его деревянным голосом Страж. – Поехал, говорю!
Ознакомительная версия.