Когда же наступила ночь, все ужасные картинки вернулись обратно на стены. Прошёл день. На следующем закате нарисованная женщина снова зашевелилась. Но так как в комнате уже никого не было, жадные щупальца потянулись из комнаты наружу, на улицу. Они схватили там полицейского, который совершал ежевечерний обход, затянули его внутрь, и снова в комнате началось кровавое пиршество.
И так происходило каждый вечер, когда начинали сгущаться сумерки. Один за другим стали исчезать люди. Пелена страха накрыла город. Никто не знал, что делать с нарисованными щупальцами. Наверное, скоро бы в городе не осталось ни одного жителя, если бы про Красную Комнату вдруг не узнала одна маленькая девочка.
Эта девочка была разумна не по годам. Она пошла к знакомому маляру, попросила у него на время ведро с белилами и кисть и отправилась в Красную Комнату. Конечно, она выбрала время пораньше, в яркий, солнечный день, и нарисованные щупальца оказались бессильны, они ничем не могли помешать ей. Девочка засучила рукава и начала белить стены, благодаря её стараниям, чудовища постепенно бледнели, исчезали.
Последним усилием девочка закрасила страшную женщину-змею. Причём она зарисовывала её трижды, покрыла её тремя слоями извёстки. Когда она закончила, наступил вечер. Девочка, уставшая, улеглась спать в этой же комнате и спала до утра. Чудовища её не потревожили.
Вот так маленькая девочка спасла город от Красной Комнаты.
— …вот так маленькая девочка спасла город от Красной Комнаты, — с задором закончила Элиза.
— Погоди, это моя или твоя сказка? — изумился Злой Сказочник.
Он вдруг осознал, что сказку давно уже рассказывает не он, а девочка. Такого ещё никогда не случалось.
— Конец, — сказала Элиза, улыбаясь.
Пока Сказочник приходил в себя, она достала носовой платочек и начала вытирать руки — откуда-то на её пальцах появились пятна белой краски.
— Но сказка должна заканчиваться не так! — сказал Сказочник.
— Но теперь она заканчивается так, — невозмутимо ответила Элиза. — Или ты хочешь, чтобы я закончила ту сказку, которую ты начал рассказывать первой?
Увидев, что взрослый в недоумении, она вдруг вскочила и обняла его.
— Не печалься, — сказала она. — Ты ведь тоже так умеешь.
— Я не печалюсь, просто растерян…
— Всё ясно и понятно. Ты — знаменитый Злой Сказочник. А я — маленькая девочка, которая тоже любит рассказывать сказки. Хочешь чаю?
И, не дожидаясь ответа, она выскользнула куда-то за дверь. Когда она вернулась с заварочным чайником и чашками, Сказочник спросил:
— Может быть, ты дашь мне какой-нибудь совет?
Элиза налила ему в чашку горячий ароматный чай и лукаво улыбнулась.
— Нет. Я ведь не прорицательница. А скажи мне, сколько сказок ты знаешь?
— Много… — Сказочник слабо усмехнулся. — Могу рассказывать без перерыва несколько лет подряд.
— Ого! — девочка восхищённо округлила глаза. — И все из них злые и страшные?
Сказочник подумал и ответил:
— Нет.
Потом он допил чай, встал и протянул девочке стопку исписанных листов бумаги.
— Это тебе. Подарок.
— Это сказки? — Элиза прижала рукопись к груди. — Я уже умею читать.
— Да, сказки. Причём, как мне кажется, они не очень злые… здесь есть про русалочку, про замок на облаке и несколько других…
— Спасибо! — Элиза спрятала подарок под подушкой, а потом, подумав, заметила:
— Ты не должен мне отдавать сказки просто так. Вдруг я напечатаю их под своим именем и заработаю много денег?
— Что-что? — Злой Сказочник ничего не понял.
— Я ведь могу нарушить твоё авторское право, — попробовала пояснить Элиза, но увидела, что взрослый всё равно ничего не понимает.
— Мне пора, — сказал Сказочник.
— Я буду скучать, — сказала Элиза. — Ты не такой уж и злой. И выглядишь устало. Мой отец тебе уже заплатил?
— Не помню, — сказал Сказочник. — До свидания, Элиза!
Девочка ещё раз обняла Злого Сказочника, почему-то ей было очень грустно.
И они расстались.
Злой Сказочник, покинув дворец, вскоре покинул и Город Радости. Он вышел из западных городских ворот и пошёл куда глаза глядят. Дорога, петляя, провела его через дремучий лес, небольшое селение рыбаков, потом Сказочник поднялся в горы и миновал перевал. Он нигде не останавливался. Встречные люди часто узнавали его, но делали вид, что не знают.
Путешествие длилось неделю, а может быть, и месяц. Сказочник не обращал внимания на течение времени. Оно потеряло для него значение. Злой Сказочник шёл на запад, пока не увидел стены ещё одного города. Это был город, из которого он начал своё путешествие. Он миновал окраину, ступил на столь знакомые улицы и, недолго думая, отправился домой. Странно, но сегодня никто из детей не метал ему в спину камней.
Подойдя к своему дому, странник остановился. Он не мог поверить в то, что видел. Как он мог забыть, что это его дом увит диким виноградом и плющом, что в его доме в окнах нет стёкол, а вместо них — чёрные шторы?
На внезапно ослабевших ногах Сказочник приблизился к двери, толкнул её и вошёл внутрь. В комнате он увидел девочку с золотыми волосами. Она сидела в его любимом кресле и, как в давнем сновидении, вязала на спицах. Увидев его, она отложила рукоделие и улыбнулась ему.
— Я тебя давно жду, Сказочник, — сказала она.
Он подошёл ближе.
— Теперь я могу снова услышать твою песню, доброе создание? — спросил он осипшим голосом.
— Конечно, Сакамар, — ласково ответила девочка. — Теперь самое время.
И она запела. Звуки чарующего голоса наполнили комнату. И снова, как тогда, во сне, Сказочник услышал, что она поёт о нём. Это была самая прекрасная песня, которая только могла звучать в его жизни. Но теперь это было наяву. Осчастливленный, он опустился на пол, у ног золотоволосой девочки, а она всё пела и пела. Он только сейчас понял, насколько сильно устал, за все эти долгие годы. Глаза Сказочника смежились, и он крепко уснул.
Девочка, чтобы не разбудить его, пела всё тише и тише.
Потом она взяла в руки то, что вязала, и перерезала нитку.
2001 г.; 3–6 марта 2009 г.
Несмазанные петли завизжали, словно рассерженные кошки, потом сердито хлопнула дверь. В прихожей застучали чьи-то ноги и в комнату вошёл угрюмый мужчина. Он был ещё молод, хотя уже и начал лысеть. Женщина в комнате, судя по всему, его мать, перестала вращать ручку швейной машинки и, слабо улыбнувшись, посмотрела на сына с немым вопросом.
— Где Давид? — пробурчал мужчина.
— Гуляет где-то, — кротко ответила мать.
