Наследник…
— Я так долго искал тебя. Прошу еще раз — пойдем со мной.
Он протянул руку, я заворожено стала тянуться навстречу. Но едва наши пальцы соприкоснулись, нечто обжигающе-холодное пронзило сердце. Я вскрикнула и отшатнулась.
Как-то я забыла, что стою почти на самом краю…
* * *
Тело, как пушинка парит в невесомости. Так странно… интересно, а почему именно пушинка? Может, я птица? Ведь я даже слышу размеренное хлопанье крыльев. Точно, они принадлежат мне. Только отчего-то я их совсем не чувствую. Как же я ими двигаю? А может, это происходит рефлекторно? Как здорово… Оказывается, летать — так легко. Я не могу пошевелиться, словно неведомые оковы оплели тело. Тоже странно, отчего так? Веки налились тяжестью, и мне совсем не хотелось их поднимать. Пусть лучше так… Ведь спокойно летаю же с закрытыми глазами! Перышко мазануло по кончику носа, и я громогласно чихнула целых три раза подряд, разрушая все очарование.
— Будь здорова, — раздалось над ухом.
— С-спасибо… — поблагодарила я.
Стоп, что еще за грубый голос, кому принадлежит? Он меня волнует… не хочу, пусть он пропадет!
— Ну почему сразу — пропадет? — раздалось немного обиженно.
Похоже, последнее я сказала вслух… Ну и пусть обижается. Какое мне до этого голоса дело? Пусть не мешает мне!
Захотелось скрестить руки на груди, но они натолкнулись на что-то твердое и очень-очень теплое. И только сейчас я поняла, насколько продрогла. Прижалась к источнику этого тепла и блаженно замерла. Оковы сжались сильнее, что мне совершенно не понравилось. Не хочу, чтобы мою свободу ограничивали! Я дернулась. Опять безрезультатно. Обозленная, я от души шибанула то, обо что я грелась кулаком.
— За что? — возмутился голос. — Не вертись, мне щекотно.
Я открыла глаза, чтобы рассмотреть обладателя этого голоса, пришлось часто заморгать из-за режущего ветра. Я видела только непроглядную тьму, которая, правда, скоро начала проясняться, вырисовывался находящийся прямо перед носом контур, нет, все же нечеткий профиль чьего-то лица, чуть более светлый, чем все остальное. Я подняла руку и провела пальцами, по гладкому лицу. Только вот для меня самой загадка — а зачем я это сделала?
И тут тьму прорезали два ярко-алых огонька, перечеркнутых вертикальным зрачком. Пугающие… завораживающие… Веки налились ужасной тяжестью и, не в силах бороться с ней, я закрыла глаза.
* * *
Назойливый лучик света старательно светил в левый глаз. Со стоном перевернулась на другой бок и зарылась лицом в подушку. Одно мучение заменилось другим — в щеку впился острый конец пера. Перевернула подушку другой стороной, заодно почесала раззудевшую голову.
Спать…
Не тут-то было. Какая-то букашка, громогласно жужжа, решила полетать над самым ухом, все ближе, ближе… Со стоном завернулась с головой, оставив снаружи только нос. И это не обремененное наличием разума создание уселось прямо на него. Я терпела. Почувствовав себя хозяйкой, она стала его исследовать. Я терпела и это. Перебирая маленькими лапками, она направилась к кончику носа, и заползла в ноздрю. Я вскочила, ударившись макушкой обо что-то твердое, и резко выдохнула.
Чудесная пробудка!
Я долго терла глаза, пытаясь прогнать сон, и хмуро оглянулась. Я находилась в палатке, обычной такой, маленькой. На земле был постелен матрас, на нем, точнее, уже в стороне, лежала подушка и скомканное покрывало. Неизвестно сколько времени пыталась заставить работать отчаянно сопротивлявшийся мозг и вспомнить, а, собственно, где я нахожусь, и как сюда попала. Наконец, мозг сдался, и медленно, со скрипом поделился нужной информацией.
Итак, получается, последнее, что я помню — это обжигающий холод в сердце и испуг от падения со скалы.
Не упала… может, показалось? Я просто потеряла сознание… чего со мной никогда в жизни не было. И Наследник… перенес меня вот сюда? Получается логично, если бы не одно «но»: как он смог спуститься на землю с высоты примерно в этажей сорок-пятьдесят? Не по воздуху же полетел… От этой мысли усмехнулась. Ага, конечно, как птица. Представив здоровенного голубя с отчего-то совершенно глупым выражением лица Наследника, я прыснула. Так, а если серьезно. Наверное, было что-то вроде лестницы или хода, ведущего до земли. Понимаю, разум вопит о нелогичности, но пусть пока так будет, иначе ведь места себе не найду! Ну не могу я спокойно жить, если не разложу все случившееся по полочкам и не проанализирую, такая уж я есть. Найду Наследника — тогда все проясню. Которого, кстати, надо еще найти.
На четвереньках вылезла наружу, откинув брезентовый полог, и встала, уперев руки в бока.
Всюду меня окружали деревья-исполины, солнечный свет едва пробивался сквозь их густые кроны. Прикоснувшись к одному из них, я почувствовала тепло и легкое биение под корой, поначалу я приняла это за биение собственного сердца, но скоро поняла свою ошибку. Это было сердце дерева, звучит невероятно, но так оно и было. Мощное, мне казалось, что пальцы вздрагивали от его сильных, размеренных ударов. Дерево было живое… наполненное добротой и родительской лаской. Оно… относилось ко мне с одобрением. Я тепло улыбнулась, когда его доброта начала разливаться у меня в груди.
Какое же странное дерево! Если бы я воспитывалась не бабушкой — никогда бы не поверила в его реальность.
Чуть влажноватый воздух наполнен тяжелыми незнакомыми ароматами. И весьма приятным запахом съестного, от которого желудок призывно заурчал, а рот наполнился слюной, чем меня несказанно удивили, а потом и огорчили. Вот тебе раз! Даже после смерти есть хочется. Причем, очень сильно. Я еще раз втянула носом воздух, помялась и, бросив нерешительный взгляд на палатку, решила пойти вперед на такой манящий запах.
Ноги вывели меня на маленький пятачок безлесья, покрытый короткой, бодрой зеленой травкой. На противоположном краю обнаружился весело пляшущий костер, такой раритет в наши дни, а над ним, подвешенное на сооружении из двух рогатин и лежащей на них ошкуренной палке, в котелке булькало то, что привело меня сюда. Я подскочила к нему и точно бы обняла его как родного, если бы он не был таким обжигающим и закопченелым. Пальцы схватили нашаренную неподалеку ложку и нацелились на аппетитно булькающее варево.
Потребовалось совсем немного времени, чтобы его опустошить…
Я лениво развалилась на мягкой травке, я стала предаваться размышлениям. Раз здесь костер и, хм, была еда, значит — есть люди, при хорошем раскладе — Наследник, хотя не могу взять в толк — как он очутился в этом месте, при плохом — кто-то незнакомый и пышущий злобой. А как же иначе? Вот он, она, они, придут голодные, рассчитывающие на вкусный завтрак, или уже обед, и вдруг вместо него обнаруживают пустой котел и развалившуюся рядом незнакомку, с довольным видом поглаживающую заметно вздувшийся живот.
