— Примерно так, — невозмутимо подтвердил Лабарн. — Далее, колдодеить сам кот не может, обязательно нужен оператор. Но дядька Унорас заложил и охранные заклятья, если коту будет грозить опасность, страж-чары непременно сработают, как в случае с лопнувшей собакой или уничтоженной живодерней. И пусковым механизмом служит, очевидно, страх кота. А эти животные довольно-таки пугливы. Как бы то ни было, Светлые его заполучить не должны. Ни в коем случае не должны.
Сегодня я понял, отчего каждая богатырская история начинается со слов «выехал он в чисто поле». Просто по лесу богатыри ходить совсем не умеют.
За дядькой Хреногором оставалась такая просека, куда там медведю. Вот если Змия за хвост протащить, похоже выйдет. Хотел я богатырю об этом сообщить, но остерегся, с этого станется поймать Змия и проверить.
А хуже всего, что богатырь без подвигов свою жизнь и не мыслит. Увидел в реке русалку — спас. Вытащил на берег, откачал, положил на ветку сушиться. Как она слезать будет с рыбьим-то хвостом, его и не волнует нисколько.
Увидел лешего — дал в морду. Это вместо того, чтобы хлебом да молоком попотчевать. Леший в долгу не остался, завязалась драка. Тут я истинную мощь карлы и оценил. Чтобы Хозяина вот так на кулачках носить — это кем же надо быть, спрашивается? Хреногор загнал лешего в озерцо, а у того, как назло, вражда была с местным водяным. На сем одна драка завершилась, началась другая.
Леший был сильнее, водяной — на своей территории. Как результат, лес пострадал изрядно, а от озерца только тина на дне и осталась. В которую по уши вбили водяного, чтобы не мешался, когда двое на кулачках отношения выясняют.
Но это еще не самое странное. Куда непонятнее для меня, что было потом. Леший хлопал по плечу и угощал бражкой, а русалка так вообще намекала на переспать, что и сложилось бы, несмотря на невесту, если б эти двое разобрались, как.
В результате, мы все-таки поехали дальше, а русалка пообещала сходить к ведьме и выменять пару ножек в обмен на голос. И знаете, что я вам скажу? Хорошие ножки на такой вот голосок не выменяешь. Кривые, как плетень деревенский — и это еще в лучшем случае. Правда, есть еще вариант. Если недельку- полторы распевать песни под ведьмиными окнами, цену можно здорово скинуть. Но я бы не советовал — ведьмы отличаются хорошей памятью и изощренной мстительностью. А заставить русалку заткнуться можно ведь и не только этим самым обменом…
Но это были еще цветочки. Русалка убулькала в озеро, бражки у лешего всего ничего оказалось, богатырь хоть и покачивался в седле чуть, но не так, чтоб заметно.
Вот когда Хреногор вместе с конем сверзился в непонятно откуда взявшийся овраг (не иначе, привет от лешего), я понял, что и этот день не удался. Но не задумался, а счел совпадением.
— Да что за ёлы-палы? — донесся из оврага возмущенный голос дядьки Хреногора, и я понял, что с богатырем ничего страшного не случилось. Поразительно, если принять во внимание глубину оврага и крутизну склона, но леший существо не злое, просто шутки у него дурацкие.
— Эй, Совран! Ты там как? — донесся до меня голос Хреногора.
— Да со мной-то что случится? — удивился я. — Ты вылезти-то сможешь?
— Я-то смогу, — грустно вздохнул богатырь (с пары деревьев сдуло листья). — Только пешим. Лошади не выбраться, склон больно крутой. А без лошади я не богатырь, понимаешь?
— Да брось, ты и сам по себе не дешево стоишь, — попробовал я успокоить Хреногора, но тот резко оборвал меня на полуслове:
— Не трепись, лови лошадь.
— Что? — переспросил я, и не потому, что плохо расслышал. Просто бывает так, слова все знакомые, а смысл ну никак не ухватишь.
Воздух протяжно загудел, и на меня обрушилась визжащая туша с безумно вытаращенными глазами. И если вы считаете, что лошади не визжат, попробуйте закинуть одну хотя бы на крышу дома.
Именно в этот момент я понял, что богатырем мне не стать никогда. Это сколько же Превеликий им силы дает, чтобы ума ВООБЩЕ не надо?
Дух из меня вышибло сразу и напрочь. Я лежал на сырой земле, смотрел в небо и понимал, что сейчас умру. Если у вас будет возможность поймать лошадь, постарайтесь увернуться. У меня не вышло.
— Вот и все, — из оврага выполз довольный Хреногор. — Сейчас почищусь, и поедем дальше. Кстати, хреново ты, парень, лошадей ловишь.
Вот тут меня накрыло, не волной — океаном ярости.
Вы знаете, что такое павера? Сила, мощь, энергия — это все слова, а я сейчас на пальцах растолкую.
Павера — это чувства, контролируемые разумом. Любовь, ненависть, зависть — все чувства и страсти, что бурлят в твоей душе, это овощи для похлебки под названием «павера». Чарун переплавляет эмоции в чистую силу, необходимую для колдодейства, и чем сильнее эмоции, чем больше их может через себя пропустить тем мощь его выше.
А ведуны живут в гармонии с миром, свою силу черпают из него. Зелья да заговоры, для которых паверы нужно самую малость — вот чем они (то есть мы) сильны.
О колдодействе я не знал практически ничего, кроме того, что оно существует, меня как раз на ведуна учили, и когда кто чаруном называл — смешно становилось, вот же люди, ничего не понимают в тайных делах. И сам я себя чаруном не представлял даже — до того момента, как разнесчастная, только что вставшая на ноги лошадь полетела в довольно улыбающуюся физиономию богатыря, сметая его обратно в овраг.
— Хреново ты, парень, лошадей ловишь, — крикнул я злорадно и поморщился от боли, ребрам все-таки изрядно досталось.
И знаете, что я услышал в ответ? Ругань, проклятия, угрозы? Да, уважаемый дядька, ты прав, смех. Чувствуется, дядьки мои, что вы имели дело с богатырями.
А потом он вылез из оврага, неся лошадь на закорках. Та, кстати, нисколько не дрожала, очевидно, такие полеты были ей привычны. И то сказать, если с хозяином не повезло, остается либо приспособиться, либо сдохнуть. Я бы, наверное, сдох.
— Ну ты силен, ведун, — уважительно покачал головой богатырь. — Сколько с вашим братом общаюсь, ты первый, кто в меня Буркой обратно кинул. Знаешь, я начинаю думать, что подвиг наш все-таки завершиться успехом.
— А вот я боюсь, что убью тебя раньше, — мрачно ответил я, ощупывая поврежденные ребра. После героического броска лошадью накатила жуткая слабость, даже подняться с земли сил не было. Но я все-таки сумел, сначала оперся о колено, потом рывком выпрямился во весь рост.
Меня шатало, голова кружилась. Увидев это дело, дядька Хреногор понятливо кивнул и принялся раскладывать костер.
— Ты уж извини, ведун, — сказал он виновато. — Не доверяю я вашему брату. Да и сестре тоже, охмуришь какую, а потом окажется, что ей за пятьсот давно… Бабку-то твою я давно знаю, своя в доску старуха была, а вот насчет тебя уверен не был. Теперь вижу — характер есть, и человек ты честный.
