Мысли вихрем проносятся в её голове, не предвещая ничего хорошего, кто бы нежданный не оказался там снаружи. Люди не станут церемониться даже с мышью, живущей в этом месте, Милорд же раздавит мышь, не заметив. И неизвестно что может сделать неизвестно кто ещё: таинственный, но опасный некто, у кого пока ещё нет названия. Неизвестность - худшая из зол, Дорин знает это на своей собственной шкуре.
"Похоже на то, что теперь вы не наместник, мистер-волосатые-штаны", - думает она - но приходит к неутешительному выводу, что это мало что меняет. Волк, гуляющий на свободе, пожалуй, менее опасен, чем волк, обложенный охотниками. К тому же Дорин не уверена, что охотники окажутся лучше волка.
Поначалу она даже забывает о том, что стоит, вплотную прижавшись к Макрайану и уткнувшись носом в рукав его благоухающего наряда. Они оба замерли, не шевелясь и едва дыша. Проходит десять минут, или час - Дорин не знает; кажется, время в темноте течёт по-другому. Зато она замечает весь букет ароматов, бьющих ей в нос. Дорин крепится изо всех сил, понимая, что ещё чуть-чуть - и она потеряет сознание; ей уже начинает мерещиться, что в тайнике становится нечем дышать, она видела такое в каком-то фильме про кладоискателей, - как вдруг в глаза бьёт дневной свет.
Дорин выпадает из камина, рассыпая по полу золу, и жадно хватает ртом воздух. Вокруг всё, как и было, нет ни толпы с дрекольем, ни кого-то ещё. Позади слышатся глухие удары: Макрайан хлопает себя по бокам, выбивая из одежды остатки сажи, а потом с отвращением сплёвывает на пол. Дорин с удивлением замечает, что штанов на нём уже нет, только кое-как завязанный на узел старый плед, который вот-вот грозит упасть. Это открытие поражает не тем, что он принял к сведению её язвительное замечание, а тем, что она Бог знает сколько времени простояла прижатой к мужчине, завёрнутому в одеяло, под которым ничего больше нет.
- Показалось, - с облегчением говорит он. Дорин тут же приходит в голову совсем невесёлая догадка, что это лазанье по каминным трубам происходит не в первый и далеко не в последний раз.
- Подойди, - приказывает Макрайан, придерживая рукой этот свой плед в уютную клеточку.
Она повинуется.
- Иногда за полчаса многое случается. - Как, разве прошло всего полчаса?
Он наклоняется и сильно втягивает носом воздух, а потом и вовсе рывком дёргает её к себе, схватив сзади за шею; словно зверь, обнюхивает волосы, ухо, висок.
- Ты хорошо пахнешь. Раздевайся, - велит Макрайан; Дорин смотрит на него огромными глазами с расширившимися зрачками и без единого звука снимает с себя одежду.
Её пронзает кошмарная мысль, что Макрайан - действительно людоед, на самом деле, без всяких шуток. Она стоит перед ним без единой нитки на теле, парализованная страхом.
Макрайан подходит и осматривает её со всех сторон, словно размышляет, в какой котёл она поместится. Потом хватает за подбородок и силой разжимает зубы, запуская в рот кислые на вкус пальцы. "Как кобыла на ярмарке в базарный день", - думает Дорин.
- Вы хотите меня съесть?
- Сделать чего?
- Вы не можете прикоснуться ко мне? - она хочет сказать это в качестве утверждения, но в конце слышится вопрос. Как она может быть стопроцентно уверена в том, что он может или не может?!
- Ведь ты же не думала, что я тебя отпущу? Прикоснуться - нет, заключить брак - да, - неожиданно заявляет Макрайан. - Этим я окажу честь твоему дому.
- Какому дому? - спрашивает Дорин, из всего сказанного понимая только два слова: "дом" и "заключить" - тут она снова холодеет, думая лишь о том, что заключить можно только куда-нибудь, например, в темницу.
- Дому Близзард, - он смотрит на неё, как на дуру. - К твоему сведению, "Дорин" означает "плодовитая". Одевайся.
- Какой брак? - до неё неожиданно доходит.
- Неравный, - говорит Макрайан. - Неравный брак со здоровой деревенской девкой с Изумрудного Острова. Неплохое приобретение, а?
- Нет! - Дорин шарахается прочь и чуть не падает, запнувшись обо что-то.
- Да, - равнодушно говорит он. - Я так решил.
- Нет, - она не хочет, не хочет, не хочет... Вот ЭТОГО она не хочет точно.
- Да, - повторяет Макрайан. - И ты скажешь это "да", иначе...
- Иначе что?
- Иначе ничего. Ты скажешь это "да" без всяких "иначе".
- Если вам так приспичило, почему бы не жениться, например, на мадам Легран? - насколько Дорин помнит, подруга её хозяйки, мадам Легран - вдова, а уж о неравном браке и речи быть не может.
- Закрой рот, - целое мгновенье ей кажется, что сейчас Макрайан со всей силы ударит её. - Легран задирала подол половина Утгарда. Ты хотя бы примерно представляешь себе, что такое тюрьма?
- Слава Богу, нет, - Дорин пятится - такие бешеные у него становятся глаза.
- Холод, отбитое нутро и беспредельная власть любого, кто пожелает, - сквозь зубы цедит он. - Позор, который мы смывали кровью.
- Вам ничто не мешает... задрать подол мне и осчастливить меня вашим вниманием прямо сию секунду. Ведь я всего только человек, или нет? Деревенская девка с Изумрудного Острова.
- Ты глупая? Я же сказал: мне не нужны бастарды.
- Член Внутреннего Круга желает связать себя с человеком? - Дорин вспоминает свои старые страхи, которые, кажется, начинают сбываться, и пускает в ход последний аргумент.
- Ты хотя бы приблизительно знаешь, что такое вырождение? Дети хуже подменышей, слабые, как дождевые черви. Ещё больший позор, - он с ненавистью сплёвывает в очаг.
- Вы хотите позвать священника? - ей становится смешно. Брак, подумать только! Может, это очередная шутка, ведь милорду Уолдену так скучно?
- Это просто твоё "да", добровольно сказанное вслух, - кажется, когда-то она слышала о таком. Там, в Близзард-Холле...
- Я не скажу "да". Но вы ведь всегда можете внушить мне, чтобы я это сказала, - Дорин догадывается, что почему-то не может.
- Нет.
- Я ни за что не скажу "да". По доброй воле.
- Именно по доброй воле.
- Нет.
- Скажешь.
Дорин только тут замечает, что она до сих пор наполовину раздета - но, кажется, появилась проблема, которая заботит их обоих больше, нежели её нагота. Она поворачивается к нему спиной и начинает натягивать джинсы. Она не хочет ничего такого, вот сейчас действительно не хочет, никак и ни при каких обстоятельствах. И не скажет. Никакого "да". Позади тихо; Дорин оглядывается.
- Если ты надеешься, что я передумаю, забудь, - тихо говорит он ей, глядя прямо в глаза. - Запоминай. Правило первое: наше слово всегда, ВСЕГДА стоит дороже жизни.
"Нет. Не передумает", - Дорин рассеянно глядит из своего оконца на донельзя надоевший пейзаж: горы - это не что-то необычное, если ты родом из графства Керри.
