Олловейн отошел на пару шагов. Его меч находился в ножнах, словно ничего и не произошло. Постепенно к Мандреду возвращалась ясность зрения. Давненько его никто так не отделывал. Хитрый эльф не стал бить в лицо. При дворе никто не заметит, что произошло.
— Должно быть, ты здорово испугался, — с трудом произнес Мандред, — раз воспользовался колдовством для того, чтобы победить меня.
— Разве это колдовство, если твои глаза двигаются слишком медленно, чтобы уследить за моей рукой?
— Ни один человек не может двигаться так быстро, не применяя колдовство, — упирался Мандред.
На губах Олловейна мелькнуло что-то вроде улыбки.
— Совершенно верно, Мандред. Ни один человек. — Он указал на ворота, открытые нараспашку. Там их ждали две оседланные лошади. — Окажи мне честь, следуй за мной.
У Мандреда ныло все тело. Он на негнущихся ногах направился к воротам. Эльф поддержал его.
— Не нужно мне, чтобы меня поддерживали, — недовольно проворчал Мандред.
— В противном случае ты будешь выглядеть при дворе жалко. — Приветливый взгляд лишил слова Олловейна колкости.
Лошади терпеливо ждали под аркой. Нигде не было видно конюхов, которые привели бы их. Арка в стене мощной башни напоминала туннель. Он был пуст. За зубцами стены тоже не было никого. И тем не менее Мандред вдруг почувствовал, что за ним наблюдают. Может быть, эльфы не хотят демонстрировать ему силу гарнизона, охраняющего врата в сердце страны? Неужели его считают врагом? Или, может быть, шпионом? Но разве стал бы тогда дуб его лечить?
Их ждали белая и сивая лошади. Олловейн подошел к белой и игриво потрепал ее по носу. Мандреду показалось, что сивая смотрит на него с ожиданием. В лошадях он понимал мало. Эти животные были легки: стройные бабки, и вообще, они казались хрупкими. Но ведь и внешность Олловейна сбила фьордландца с толку. Быть может, они выносливее и сильнее любой кобылы, которая встречалась ему до сих пор. Ну, не считая Айгилаоса. Мандред ухмыльнулся, вспомнив хвастливого кентавра.
Он со стоном поднялся в седло. Когда человек принял более-менее прямое положение, эльфийский воин жестом велел следовать за собой. Топот подков глухо отражался от стен туннеля.
Олловейн выбрал путь, который вел по мягко поднимающемуся зеленому холму. Дорога к замку эльфийской королевы оказалась долгой, мимо лесов, через множество маленьких мостов. Вдалеке то и дело виднелись дома с красивыми куполообразными крышами. Они словно были частью окружающего пейзажа и казались Мандреду драгоценными камнями, встроенными в дорогую оправу.
Ярл с Олловейном пересекали страну весны. Мандред снова спросил себя, сколько он мог проспать под дубом. В сказках говорилось, что в мире эльфов царит вечная весна. Прошло наверняка не более двух-трех дней с тех пор, как он вступил в каменный круг. Может быть, даже всего один!
Мандред заставил себя собраться с мыслями, чтобы не показаться королеве дураком. Тем временем он полностью уверился в том, что человек-кабан пришел отсюда, из мира эльфов. Он подумал о Ксерне и Айгилаосе. Похоже, здесь не было ничего необычного в том, чтобы люди сливались со зверями — вот как человек-кабан.
Когда князья Фьордландии собирались для того, чтобы вершить правосудие, Мандред представлял Фирнстайн. Он знал, что нужно делать, чтобы погасить распри в зародыше. Если дело между двумя племенами доходило до кровавого злодеяния и кого-то убивали, то семья убийцы должна была выплатить семье убитого выкуп. Если это происходило, то повода для кровной мести не оставалось. Человек-кабан пришел отсюда. Королева эльфов несет за него ответственность. Из-за него Мандред потерял троих товарищей. Фирнстайн настолько мал, что потеря трех сильных мужчин может повредить его благополучию. Он потребует высокий выкуп! Одному Луту известно, скольких мужчин из других деревень убило это существо. Дети альвов нанесли ущерб, значит, пусть расплачиваются. Это будет справедливо!
Конечно, эльфам не страшна кровная вражда с его деревней. И тем не менее он обязан своим мертвым собратьям и должен при дворе потребовать справедливости. Быть может, повелительница Альвенмарка догадывается об этом? Знает ли она, какая вина лежит на ней? Не поэтому ли велит ему настолько поспешно прибыть ко двору?
Ближе к вечеру они впервые увидели замок королевы. Он был еще далеко, расположенный на отвесном холме, по другую сторону обширной долины с лесами и лугами. От его вида у Мандреда перехватило дух. Казалось, замок вырос прямо из скалы и хочет вонзиться в небо шпилями самых высоких башен. Стены были белоснежными, в то время как крыши сверкали синевато-зеленым, напоминавшим патину на старой бронзе. Ни у одного князя Северных земель не было резиденции, которая могла бы сравниться даже с самой маленькой из этих башен. Даже золотые чертоги короля Хорсы казались сараем по сравнению с этим великолепием. Насколько же могущественной должна быть женщина, которая правит такой страной! И богатой к тому же… Настолько богатой, что для нее покрыть крыши длинных домов его деревни золотом не сложнее, чем пальцем шевельнуть. Нужно не забыть об этом, когда он будет требовать выкуп за своих убитых товарищей.
Внутренне Мандред удивлялся тому, насколько медленно приближаются они к замку. Хотя лошади летели со скоростью ветра, замок на горизонте не становился больше. Они проехали мимо дерева, показавшегося Мандреду таким же старым, как горы. Его ствол был мощным, словно башня, а в раскидистых ветвях виднелись какие-то странные предметы. Казалось, живое дерево создало круглые домики из сплетенных ветвей. В кроне были натянуты веревочные мосты, соединяя домики между собой. Мандред разглядел даже отчасти скрытые ветвями фигуры. Эльфы, такие как Олловейн? Или другой странный народ?
Внезапно, словно по неслышной команде, с ветвей дерева взлетела стая птиц. Их перья сверкали всеми цветами радуги. Они пронеслись прямо над Мандредом, описали широкую дугу в небе, а потом закружились над двумя всадниками. Должно быть, их были тысячи. Воздух был полон шелеста крыльев. Настолько чудесна была игра красок на их оперении, что Мандред не мог отвести взгляда, пока стая постепенно не разлетелась в разные стороны.
На протяжении всего пути Олловейн молчал. Казалось, он погружен в свои мысли и не обращает внимания на чудеса сердца страны. А Мандред, напротив, никак не мог насмотреться.
Проезжали они мимо мелкого озера, на дне которого лежали драгоценные камни. Что же это за мир, где такие сокровища просто лежат в воде! Впрочем, сам он тоже приносил жертвы богам. Секиру первого человека, которого он победил, ярл тихой лунной ночью отнес в дар Норгримму, богу сражений, к Священному источнику далеко в горах. Фрейя и другие женщины чтили Лута, вплетая искусно сотканные ленты в ветви деревенской липы. Если уж эльфийский народ так богат, то только справедливо одаривать богов драгоценными камнями. И тем не менее… Богатство эльфов возмутило Мандреда. Человек не знал, каким образом попал сюда, однако далеко от Фьордландии находиться королевство эльфов не могло. И здесь всего было в избытке, в то время как ему подобные зимой очень сильно бедствовали. Даже маленькая часть этих сокровищ могла навеки отогнать голод. Что бы он ни потребовал в качестве выкупа за товарищей, это будет для эльфов пустяком.
