Рилг ничего не ответил, прикидывая, как бы ему побыстрее расправиться с ним. Омелик, охая и стеная, отполз на четвереньках в сторону. Вокруг стали собираться любители кровавых зрелищ, они делали ставки и азартно обсуждали, нимало не стесняясь, у кого из этих двоих больше шансов остаться в живых.
Искатель напал первым. Отражая его удары, Рилг быстро понял, что перед ним не новичок, а весьма опытный боец, проведший не один поединок, поэтому удвоил внимание и сосредоточился на обороне. Сталь звенела о сталь, разбивались кувшины с вином, трещали табуреты, разбегались по сторонам те, кто не успел прижаться к стене. Искатель никак не мог пробить защиту Рилга и насмешливо бросил ему:
— Разве так сражаются мужчины? Клянусь рогатым драконом! Нападай!
Если он рассчитывал вывести противника из себя, то это ему удалось. Каждый, кто когда-либо наносил Рилгу оскорбление, платил за это жестоко и немедля. Он вспыхнул, как сухая трава, и с потемневшими от ярости глазами пошел вперед, нанося удар за ударом, решив проучить наглеца и уже забыв о том, что убивать его нельзя.
— Так-то лучше, авриск! — крикнул искатель, и выглядел он при этом очень довольным, словно играл в любимую игру.
Они кружили по залу, следя друг за другом, как два зверя, мечи сверкали, отражая пламя свечей и высекая искры, но не приносили преимущества ни тому, ни другому. Омелик забился в угол и принялся молиться — то ли за жизнь дерущихся, то ли за мебель, которую они нещадно крушили.
Внезапно искатель зацепился за чью-то ногу, рухнул на пол, и его клинок отлетел далеко в сторону. Тогда Рилг отбросил свой тоже, и теперь они, тяжело дыша, стояли друг против друга безоружные, все с той же решимостью поквитаться, а поединок был далек от завершения.
— Я тебя убью, — выдохнул искатель.
— Не убьешь, — помотал головой Рилг. — Клянусь рогатым драконом. Куда тебе.
Они сцепились друг с другом вновь, и остатки мебели затрещали под их телами. Постояльцы орали, улюлюкали, между некоторыми тоже завязалась драка.
— Перестаньте! Прекратите! — Омелик едва не плакал, но его никто не слышал. В изорванной одежде, с разбитыми лицами, противники были похожи на смертельных врагов, жаждущих кровной мести.
— Кажется, надо остыть, — сказал сам себе Рилг, он начал терять силы, которые и без того за последние четыре дня были почти израсходованы. Выбрав момент, когда искатель приблизился спиной к окну, он бросился на него, вложив в этот бросок остатки сил, и вместе с ним и оконной рамой вылетел наружу.
Будучи постояльцем трактира Омелика, хоть и нечастым, он знал, что под этим окном есть небольшой пруд, теперь уже подтаявший, и он надеялся, что холодная вода остудит их боевой пыл. И не ошибся.
Оба вынырнули в ледяном крошеве, хватая ртом воздух.
— Да ты спятил! — крикнул искатель, выплевывая воду, и погреб к берегу. Драться ему сразу расхотелось.
Стуча зубами, оба выбрались на снег. Вода ручьями стекала с них и тут же превращалась в ледок — ночью все еще морозило. На крыльцо выскочил Омелик, в гневе потрясая их же мечами.
— Быстрее, болваны! — он был так сердит, что не побоялся обругать их. — Если не хотите скончаться на ветру и морозе!
Через час, вымывшись в горячей воде, разморенные душистым паром, недавние враги сидели в одной комнате и делили ужин за одним столом, и только свежие синяки и ссадины напоминали, что знакомы они не более двух часов.
Оба молчали. Рилг не знал, как быть с этим человеком дальше, а искатель не понимал, почему вообще находится здесь.
— Как твое имя? — спросил Рилг, лишь бы что-нибудь спросить.
— Дарк. А твое?
— Рилг. Ты лигриец?
— Возможно. А ты?
— А я, возможно, горец.
— Я так и думал.
'Тебя не очень-то разговоришь', — подумал Рилг и налил себе вина.
— Собираешься принять участие в турнире?
— Нет, не собираюсь.
На лице Дарка явственно читалась просьба оставить его в покое. Омелик принес им еще вина, собрал пустые кувшины и быстро удалился, не искушая судьбу.
— А почему ты все время клянешься рогатым драконом? — поинтересовался Рилг. — Ты где таких видел?
Вопрос застал искателя врасплох, и он впервые без высокомерия взглянул Рилгу в глаза и даже, как тому показалось, немного растерялся. Потом снова вернул себе заносчивый вид:
— Нигде. Так обычно ругался мой папаша.
Дарк молча допил свое вино, улегся на единственную кровать, не сняв сапоги, и закрыл глаза. Рилг беззвучно рассмеялся — если искатель думал, что они будут драться из-за ночлега, то ошибся: Рилгу было не привыкать, на полу спать или на голой земле, тем более когда не спал несколько ночей кряду. Он уже собирался задуть свечу, когда в дверь постучали. Искатель мгновенно вскочил и выхватил кинжал.
— Тихо, это свои, — сказал Рилг и вышел, бесшумно затворив дверь за собой.
В коридоре его ожидали двое закутанных в плащи лигрийцев. Их лица в полумраке были едва различимы, но он узнал обоих — это были Унвел и Эронг, телохранители опального князя Вика Редмира. Не долго думая, Рилг выбросил упирающегося Омелика из его комнаты и велел караулить в коридоре. Омелик счел за лучшее не возражать, ему, бедняге, и без того сегодня досталось. Он уселся на верхней ступеньке лестницы, пять минут усиленно караулил, а потом заснул.
— Ты рискуешь, Вик, появляясь в Ютвите, — Рилг загасил все свечи, оставив одну.
Вик Редмир из рода Снежных Барсов, князь Лигрии по рождению, снял плащ, под которым матово блеснула кольчуга, и сел к столу. Один из его телохранителей застыл у двери, другой пошел стеречь лестницу и спящего Омелика на ней.
После полного завоевания Лигрии Черный Король оставил Вику Редмиру жизнь, он не посмел его убить и ждал удобного момента — много народу поднялось бы отомстить за смерть столь благородного авриска, в том числе Ринн Туарх, собравший всех непокорных в Древнем лесу, и с каждым днем его рати все прибывало. Не мог Черный Король не считаться с такой силой, не мог бросить наемников в леса — степнякам, привыкшим воевать верхом, среди деревьев и буреломов было несподручно — потому и сохранялось пока это хрупкое спокойствие, и Вик Редмир оставался жив.
— Баруш, подлый наемник, вчера отбыл в Агронмор за новыми указаниями к Черному Королю — говорят, он появляется там время от времени, я воспользовался этим, чтобы посетить тех, кто еще верен мне. Мои люди видели тебя. Поэтому я здесь.
— Судя по всему, хороших новостей у тебя нет.
— Откуда им быть? Холмар (язык не поворачивается назвать его королем, даже черным!) зажал меня в тиски. Нелегко признаться, но он сильнее и хитрее меня. Я заново укрепил Эйрим, но стены моего замка вряд ли остановят наемников, если он бросит их на приступ.
