— Должен заметить, что у меня с этим схожие затруднения. — сказал Ланиган, продолжая терзать чашу трубки. — Мистер О`Кучкинс, мистер Бредли, а вы?
Дагерротипист и его ассистент переглянулись, и дружно покачали головами.
— Не так плохо как у господ инспекторов, — произнес О`Кучкинс, — но явно недостаточно, чтобы приобщать наши рисунки к материалам расследования. И на мой аппарат можете не рассчитывать, господа — солнце скоро уйдет, и даже если я умудрюсь обработать и вставить пластину прямо здесь, потребное количество снимков сделать все равно не удастся. Это даже если не вспоминать о том, насколько такая фиксация предметов, может и ненужных в дальнейшем вовсе, дорога.
— Вы правы. Проклятье, но что же делать? — старший инспектор закусил мундштук зубами, и начал хлопать себя по карманам в поисках спичек. — Констебль Вильк, а вы, или кто-то еще из констеблей, случайно не умеете рисовать?
— Увы, нет. — ответил я. — Художественные школы, это нам не по карману, господин старший инспектор, сэр.
— Нет, ну где же спички-то? — пробормотал Ланиган, продолжая охлопывать карманы. — Черт побери, неужто придется выпрашивать мазилку в одном из соседних участков?
— Кхм. — прочистил горло я. — Не посчитайте дерзостью сэр, но это вовсе не обязательно. У меня, если позволите, есть предложение.
— Вот как? — старший инспектор прекратил свои поиски, взял трубку в руку, и с интересом поглядел на меня. — Констебль, Вы меня, право, заинтриговали. Что у вас за идея? Как нам не оказаться в должниках перед соседями?
— Если позволите, сэр, тут неподалеку проживает один молодой художник. Я, конечно же, не разбираюсь в искусстве, господин старший инспектор, но мне показалось, что изображения его работы весьма схожи с оригиналом.
— Ха! А ведь мы вполне можем привлечь его к этому делу как вольнонаемного специалиста! — воскликнул мистер Ланиган. — О`Ларри, немедленно следуйте вместе с констеблем к этому юному дарованию, и если он хоть вполовину так хорош, как заявил мистер Вильк, тащите сюда.
Несколькими минутами спустя я вновь, уже второй раз за этот день, стучал в дверь каморки мистера О`Хара. Надобно отметить, местные кумушки с интересом следили за нашим появлением через свои окна, а поскольку не опознать в мистере О`Ларри инспектора никак не могли, — кто еще мог прийти к недавнему нарушителю общественного спокойствия в сопровождении констебля, сам будучи облачен в партикулярное? — повод для пересудов мы им дали знатный.
На сей раз юноша не спал, и открыл нам практически моментально, хотя "Откройте, полиция!" я и не произносил. Инструкции запрещают требовать открывать именем закона в тех случаях, когда никакого повода для визита полиции нет.
— Констебль Вильк?!! — лицо его вытянулось от изумления и обиды, едва он увидел меня. — Но я же накрывал картину при Вас! Вы что же, не верите мне на слово, и явились проверить? Так извольте, вот, я прямо сейчас над ней работаю, и спиной закрываю полотно от окна!
Он широко распахнул дверь, демонстрируя мольберт и ту специальную дощечку, где художники смешивают краски — к сожалению я не знаю, как она правильно называется. В левой руке О`Хара была зажата кисть, и именно ею он указывал на полотно.
— Мистер Доналл О`Хара? Я инспектор полиции, Брендан О`Ларри. — оттеснил меня детектив. — И мы здесь по совсем иному делу — полиции требуется Ваша помощь. Вы позволите мне войти?
— Д-да, заходите господа. — растерялся художник. — Чем могу вам помочь?
— Мы, должен сказать, находимся в крайне затруднительном состоянии… Вы позволите полюбопытствовать? — инспектор кивнул в сторону мольберта.
— Ради Бога, а что произошло?
— Понимаете ли, какое деликатное дело, мистер О`Хара… Батюшки святы, да это же вылитый констебль Вильк, ну как живой! — изумленно воскликнул О`Ларри. — Не даром он Вас рекомендовал!
Я украдкой покосился на картину. Само тело греческого бога из военного ведомства, натурщиком для которого уговорил меня побыть художник, было едва обозначено, однако голова, лицо, были полностью готовы и, несомненно, изображали меня. Вот только шлем был какой-то, как у кирасира: золотисто-бронзовый и с плюмажем.
— Прекрасно, просто прелесть! — продолжал восторгаться О`Ларри изображением. — Как назовете полотно?
— "Афина и Арес у Яблока Раздора". Вы мне безбожно льстите, инспектор. — юноша потупился и аж зарделся от комплиментов. Видно было, что слушать такое ему приятно — а кому неприятно, когда его хвалят? — Я, право, еще только учусь рисованию.
— Должен со всей ответственностью заявить, что хорошо учитесь. И многое уже даже умеете. — серьезно заверил его О`Ларри. — И это возвращает нас к цели моего визита. Дело в том, что мы, Третий Полицейский Участок Дубровлина находимся в крайне затруднительной ситуации. Наш штатный художник вышел в отставку и, как назло, тут же приключилось преступление. А у нас, представьте только себе, некому зарисовать улики и фрагменты места происшествия. Общий план дагерротипическим аппаратом сейчас делают, но вот частности, детали, зафиксировать невозможно. Как же прикажете преступление без этого раскрывать? Мы, полиция Дубровлина, просим Вас оказать содействие следствию и выполнить все потребные зарисовки.
— Но инспектор! — воскликнул О`Хара. — Это никак невозможно! Я и так запаздываю с исполнением курсового проекта, вот той самой картины, которую пишу сейчас!
— Погодите, сэр, я что-то не понял. — с нажимом произнес О`Ларри. — Вы что же, не патриот? Вы не хотите послужить делу правосудия, осуществляемого от имени и по поручению Его Величества, короля Зеленого, Туманного и Льдистого Эрина, эрла Хайленда, протектора колоний Винланда и Лемурии, императора Ниппона, Кеннела Второго Уи Нейла? Быть может Вы вовсе враг короны? Картину-то пишете с политическим душком: Арес ведь символизирует Североамериканские Штаты, а Афина Южноамериканскую Конфедерацию, верно? И то, что империя Эрин поддерживает конфедератов Вам известно, не можете Вы этого не знать. А что же Вы? Имперского полисмена, констебля, который, кстати, мог бы и не быть так с Вам мягок из-за правонарушения, на роль северян? Делаете полисмена символом врага? Тут уже политика проглядывает, сэр. Уж не всю ли нашу государственную систему вы поносить в своей картине собрались?
Честно говоря, я из этого спича мало что понял. Как я могу символизировать Федерацию Британских Колоний в Америке, коли сам там никогда не был, и не собираюсь? И какое отношение это имеет к устроенной ими войне с отвалившейся от них недавно Конфедерацией Британских Колоний в Америке? Ясно одно — художник мне подложил большого порося.
