Король снова улыбнулся, вспомнив, каких трудов ему в свое время стоило добиться руки и сердца сестры Верховной жрицы, Света отвечала упорным отказом на все его предложения до тех пор, пока он не поклялся, что не будет никаких пышных празднеств и прочей шумихи на их свадьбе и после нее тоже. Девушка в то время удивляла его непрестанно и иногда сюрпризы, которые она ему преподносила, ставили его в тупик.
Так у покладистой и несклонной к конфликтам Светланы появлялся жесткий характер и стальная хватка ее сестры, если что-то угрожало благополучию ее семьи, но в государственные дела она практически не вмешивалась, предоставляя заниматься управлением страной мужу. К удивлению и облегчению Литари политика, интриги и прочие прелести королевского двора ее совершенно не интересовали. Но были вопросы, в которых она оставалась непреклонна и готова была пойти на что угодно лишь бы настоять на своем. Например, Света и слышать не хотела о браках по расчету для своих детей, хотя в последние годы все королевства далеко не маленького, как оказалось континента мечтали породниться с Сиали, которое усилиями Литари и Снеары стало самым влиятельным государством мира.
Король поднялся вместе с супругой по устланным ковром ступенькам на возвышение и, заняв свое место на троне, окинул взглядом толпу придворных, собравшихся у его подножья. Ничем не примечательные в большинстве своем люди, единственная цель которых привлечь к себе внимание правящей четы и получить от этого какую-нибудь выгоду. Какое счастье, что не на них ему нужно полагаться в нелегком деле управления страной, а те, кто действительно стали его помощниками и советчиками редко пытаются выделиться из толпы. Вспомнив об одном из своих соратников даже на фоне всех остальных заметного своей склонностью оставаться в стороне от общего внимания, Литари незаметно покосился на самый темный угол зала. Там стоял, привычно подпирая стену, высокий атлетически сложенный человек, с седыми висками, внимательно оглядывающий придворных и сновавших вокруг них слуг холодными цепкими взглядом хищника, выискивающего для себя очередную жертву.
Следовало признать, что без Константина, взявшего на себя организацию службы безопасности королевства, а заодно и умудрившегося помочь Снеаре превратить хаотично шатающихся по миру жриц в организацию с жесткой структурой и четким разделением обязанностей, в настоящее время имеющую неограниченное влияние по всему континенту у них мало что получилось бы. Мужчина был бесценным приобретением для страны, появление которого иначе как подарком судьбы назвать было невозможно, но Литари все равно не мог без улыбки вспоминать события, в результате которых брат его жены и Снеары оказался в Сиали. Все началось с того, что Света категорически отказалась возвращаться домой. Никакие уговоры на нее не действовали, и тогда жрица попыталась воззвать к ее любви к брату, однако получила прямо противоположный эффект. Светлана заявила, что Косте можно отправить с тем же магом письмо о том, что с ней все в порядке и тогда не нужно будет беспокоиться о том, что он с ума сходит в поисках сестры.
В конце концов, Снеара сдалась, и Литари отдал приказ придворному магу отправляться в родной мир Верховной жрицы и передать послание ее брату, Благо эта самая жрица смогла достаточно точно описать место назначения и даже откуда-то достала координаты для перемещения. Вот только отправляя своего гонца, одного они все-таки не учли. Константин отреагировал на внезапное появление у себя в квартире странного посетителя весьма специфически, маг опомниться не успел как оказался в болевом захвате с приставленным к горлу ножом и не нашел ничего лучше как переместиться назад во дворец, притащив заодно с собой и Константина. Дальше имел место грандиозный переполох, с попытками задержать ворвавшегося в королевскую резиденцию чужака со стороны гвардии и едва не начавшейся партизанской войны со стороны пришельца, успешно скрывшегося в многочисленных дворцовых переходах.
От больших неприятностей всех в тот раз спасла полная неосведомленность Константина о магии и ее возможностях, придворный маг, слегка придя в себя после нападения выследил беглеца, а Верховная жрица сумела вправить родственнику мозги без членовредительства. Однако разобравшись в ситуации, брат Снеары категорически отказался возвращаться назад и оставлять сестер без присмотра в чужом мире. В результате Литари отчаявшись убедить этого странного человека в том, что в Сиали его родственникам ничего не грозит, поручил ему помочь Снеаре в ее начинаниях, пытаясь направить разрушительную энергию вояки в более мирное русло, и смирился с его присутствием во дворце. Хотя это привело к тому, что встречаться со Светой ему теперь следовало осторожно. Константин реагировал на то, что кто-то ухаживает за его пятнадцатилетней сестрой весьма негативно, и к сожалению не испытывал никакого благоговения перед титулами. А попытка обойтись с ним как с любым другим обнаглевшим придворным вполне могла закончиться конфликтом со Снеарой...
Но к счастью у него было не так уж и много времени на то, чтобы опекать Светлану. После третьего сорванного свидания Литари вспомнил, что родственники жриц богини автоматически становятся кьерами и во всеуслышание объявил о происхождении Константина, заодно пожаловав ему земельные владения одного из прервавшихся во время войны родов, после чего заботливый брат сам оказался под прицелом у всех незамужних девушек королевства как наиболее выгодная партия. На то, что бы присматривать за сестрами у бедолаги времени просто не осталось. Король с несвойственным ему злорадством наблюдал за попытками Константина избавиться от липнущих к нему со всех сторон девиц, гадая какая же все-таки из придворных красавиц сможет заполучить себе в мужья такого многообещающего кьера.
Но родственники Верховной жрицы, как и она сама видимо взяли за правило удивлять его придворных, когда можно и нельзя. Сначала Снеара представила ошеломленной общественности своих приемных дочерей, не удосужившись уточнить, кто они и откуда, а потом Константин неожиданно женился, выбрав далеко не самую родовитую и не самую красивую девушку при дворе, с которой до сих пор умудряется жить в полном согласии и любви. По крайней мере, дворцовые сплетники ни разу не смогли обнаружить даже намека на ссору между супругами, а это многое значит.
Король досадливо поморщился про себя, стараясь не замечать шума, создаваемого придворными бездельниками в надежде привлечь его внимание и изучающих взглядов иноземных послов, пытающихся угадать настроение Его величества, дабы затем использовать это в своих интересах. Литари с гораздо большим удовольствием отпраздновал бы день рождения сына в узком семейном кругу. Но к сожаленью этикет требовал, чтобы наследника в день его пятнадцатилетия официально представляли народу, которым ему предстоит управлять.
