– Все будут драться, Гарк будет драться.
– А как же орки? Это ведь твои родичи?
– Кто?! – тут же взвился Гарк, словно ему встали подкованным сапогом на ногу. – Эти звери Урзаг?!! Риф, ты хотел обидеть Гарка? Никогда они не были родичами гоблинов…
– Весла на воду! Развернуть «Морского Змея»! – кричал кормчий, и боцман дублировал его команду, прибавляя от себя удар хлыстом и смачное ругательство.
Вражеский корабль уже был на расстоянии полумили. Можно было разглядеть каждого орка на борту небольшой быстроходной ладьи с укрепленным сталью корпусом. Борта были усилены обычными «степными» щитами, подвешенными для защиты гребцов. Команду составляли около трех десятков орочьих воителей и даже одна женщина. Хищное выражение ее лица могло напугать кого угодно. В руках орки держали абордажные крючья, топорики и кинжалы. У вождя, стоящего на носу, за спиной висели ятаган и секира. Этот орк был здоровенным страшилищем с длинными клыками и стянутыми в хвост волосами; в чуть заостренных ушах торчали такие же серьги-кольца, как и у пиратов-людей. На лице его был вытатуирован сложный рисунок. Тело предводителя защищала кожаная безрукавка с нашитыми стальными пластинами.
«Морской Змей» возвышался над орочьей ладьей, как башня над обычным человеком. Два судна уже коснулись бортами, но орки почему-то не спешили атаковать. Риф тоже не отдавал команды.
Внезапно орочий морской вождь зевнул и лениво бросил в воздух:
– Риф, это ты, что ль, крыса белокожая?
– Да, поди, не бог Тайдерр, – отвечал в тон рыжий кормчий. – Гшарг, зелень ты этакая, кракен тебя побери, почему у тебя на парусе не висит твой волк? Стесняешься, что кто-то узнает, что ты плаваешь на этой лохани?
– Да несподручно атаковать врагов со знаком своей дружины на «Гадрате»![23] Вдруг уйдут…
– Ладно, так и будем перекрикиваться, иль, может, поднимешься на борт моего красавца?
– Это когда же твой «Змей» красавцем-то заделался?! – Вождь повернулся к своим; орки хохотали. – Аль такой же хлипкий, как в прошлый раз? Боюсь, не выдержит он тяжести тела могучего орка!
– Не могучего, а толстого! – Теперь засмеялись люди. – Давай, тащи свое брюхо на палубу…
Гшаргу скинули конец каната и быстро затащили наверх.
– Как моря, сын ягненка? – Орк сжал в стальных объятиях Рифа.
– Да-да, и тебе того же, – проскрипел в ответ кормчий, потирая ребра.
– А это кто? – бесцеремонно ткнул пальцем вождь в Логнира и его спутников.
На миг задержав пристальный взгляд на гоблине, который только сморщился в ответ, он опять повернулся к Рифу.
– Это Логнир, мой друг. А это его бойцы.
– Эх-хе! Чего-то тебя сюда занесло? Давно ведь не ходил к островам.
– Дело одно есть. Вечерком потолкуем. Не боись, Логнир, доверять Гшаргу можно, он свой парень.
Логнир только успел подумать, что «своих парней» как раз и нужно опасаться больше всего, когда за спиной раздались всплески и крики.
– Да что там такое, утопи вас Тайдерр! – проревел морской вождь и навис над бортом, высматривая, в чем причина шума.
Моряки кормчего Рифа тоже прильнули к борту.
Шум создавала именно та морская воительница, которая была в дружине Гшарга. Под веселые крики товарищей, перегнувшись через борт, она кого-то держала в морской воде. Сначала Логниру показалось, что она просто сбросила за борт одного из орков, но сотник быстро понял, что был не прав. И не он один: как только корсары поняли, кого она там душит, со всего судна начал раздаваться свист и хохот. Каким-то чудом гордая орочья дева умудрилась схватить проплывавшую рядом с поверхностью русалку. И сейчас, сцепив когтистые пальцы на шее морской девы, орчиха душила ее с такой яростью, что бедняжка уже хватала воздух ртом и надувала щеки. Зеленокожая женщина на миг ее отпустила, с тем лишь, чтобы со всего размаху дать ей кулаком в нос. Изумительное лицо морской девы покрылось кровью, а воительница продолжила ее душить. Русалка начала задыхаться без воды и бить в судорогах хвостом.
– Хватит, Гарра! – заревел вождь. Только войны с морским народом ему и не хватало. Ведь в своих глубинах они неуязвимы для орков, а орки находятся в постоянной опасности быть потопленными тритонами и русалками. – Я сказал, отпусти!
Орчиха нехотя послушалась, и русалка, ударив ее напоследок хвостом, скрылась в черных глубинах.
– Зачем ты это сделала, Гарра?!
– Эта уродина целилась в меня трезубцем…
– Она тебе не угрожала! – Вождь, казалось, сейчас взорвется, и было непонятно от чего: смеха или злости. – Ты ей безразлична, они с помощью трезубцев рыбу ловят, дура!
– И все же, мой вождь…
Все на «Морском Змее» и «Гадрате» надрывали животы от смеха.
– Твой вождь тебя наказывает. Сегодня ты не получишь мяса и вина. Сама виновата…
Орчиха нахмурилась и сердито отвернулась.
Корабли плыли на юг. Черный «дракон» плелся в кильватере юркой ладье. Кормчий Джеральд Риф, орк Гшарг и бывший сотник Логнир сидели в каюте Рифа на «Змее». Они вели беседу и пили вино, прямо как в каком-нибудь светском обществе, если бы орк не развалился широко в кресле, не забыв закинуть ноги на стол, громко не хлебал вино из кубка и постоянно не отрыгивал. На столе стояли свечи, под подволокой каюты раскачивался кованый канделябр, там тоже потрескивали огни. Тени плясали на стенах, а головы морских животных, прибитых над столом, приобретали зловещие очертания. Только сейчас Логнир заметил, насколько у них длинные клыки и как пылают наполненные предсмертной яростью глаза.
– …Это все понятно, но скажи, Логнир, в чем твой интерес? – спросил зеленокожий кормчий «Гадрата», после того как ему рассказали о цели путешествия.
– Я же уже говорил, уважаемый Гшарг: мне нужны только статуи.
– Но зачем тебе эти каменюки, они ведь не стоят, поди, ничего? Говори все без утайки – даю тебе слово морского вождя, что твое останется твоим, никто не посмеет на него посягнуть, так же, как и на ту тайну, что ведет тебя по морю.
– Ладно. Я вам доверяю – все-таки скоро, может быть, придется драться бок о бок, чтобы забрать сокровища. Итак, я ищу две не просто какие-нибудь, а совершенно определенные статуи. Статуи Дрикха и Тиены.
– Мертвых Богов? – удивился Риф.
– Я обязан жизнью эльфийской принцессе, – собеседники слушали его, затаив дыхание, – и она мне рассказала, что их народ отмечен Вечной Скорбью из-за гибели их богини. Когда-то в незапамятные времена она создала свою Боевую Чашу, которая веками считалась утерянной. Но не столь давно эта Чаша вернулась к эльфам, а вместе с ней вернулась надежда. Надежда на то, что богиня жива, ведь ее Чаша, как оказалось, уцелела в Войне Титанов…
