Может, Гейнор был прав? Неужели Грааль требует крови невинных? И в этом очередная, последняя ирония судьбы? И нет никакой жизни без смерти?
Оуна вынырнула из тени, показала мне колчан со стрелами, который оставила в замке.
Внезапно сообразила, что Эльрика со мной рядом нет.
– Отец! – крикнула она, бросаясь к лестнице.
И взбежала по ступенькам, прежде чем я успел остановить ее. Я звал девушку, но она не услышала – или не пожелала услышать.
Я поспешил наверх, но в узком коридоре, выводившем на площадку на крыше, что-то заставило меня замедлить шаг. Я остановился в дверях, огляделся – и увидел Эльрика, крепко обнимающего свою дочь.
За их спинами переминались драконы, которым не терпелось взлететь. Но Эльрик не спешил. Когда они с дочерью отстранились друг от друга, я заметил, что щеки моего двойника мокры от слез.
Вот он поцеловал Оуну в лоб, подошел к дракону, почесал животного за ухом. Затем быстро взобрался на драконью спину, уселся в седло и что-то крикнул.
Могучие крылья распрямились, сложились, распрямились снова. Рептилии взмыли в небо. Я смотрел, как они совершили круг над замком и умчались в сторону заходящего солнца.
Потом свернули в тень и пропали из вида.
Оуна повернулась ко мне. Ее глаза были сухи, но говорила она непривычно тихо.
– Я могу навещать его, когда вздумается, – в руке она держала что-то вроде амулета.
– В его снах? – уточнил я. Она ничего не ответила. Прошла мимо, к лестнице.
Мгновение спустя я последовал за ней.
Остальное давно стало достоянием гласности. Разумеется, мы с Оуной в Германии не остались, поскольку не сомневались, что нам угрожает арест. А дальнейшую судьбу предсказать было несложно. Поэтому князь Лобковиц помог нам перебраться в Швецию, а оттуда – в Лондон. Начав с уничтожения воздушного флота своей страны, я продолжал и в эмиграции бороться с нацистами: устроился диктором на Би-Би-Си, затем, когда союзники повели боевые действия на территории Германии и Австрии, служил переводчиком при психиатрическом отделении Красного Креста. И даже я, казалось бы, привычный к зверствам наци, с трудом выносил свидетельства их жестокости.
Иногда мы сталкивались с Лобковицем, который трудился в комиссии по военным преступлениям. Бастэйбл больше не появлялся. Оуна отправилась в Вашингтон, когда Штаты вступили в войну, и стала разведчицей.
Прежде чем русские захватили Бек, я успел побывать там еще раз. Они же превратили замок в госпиталь для своих офицеров. Что удивительно, даже русские замечали, что от старых стен исходит ощущение покоя. Когда я слышал это, мне хотелось горько улыбнуться; впрочем, недавние события – лишь последняя капля в долгой и славной истории моего замка. Кажется, после войны местные власти превратили Бек в лечебницу для умалишенных. Меня это порадовало.
Когда же была разрушена Берлинская стена и мне вернули имя и владения, я оставил все как есть, попросил только, чтобы мне выделили несколько комнат в старой части здания, прежде всего оружейную и башню. Там я и поселился и углубился в ученые занятия, рассчитывая рано или поздно отыскать намек на нынешнее местонахождение Грааля. Что он в Беке, в этом нет ни малейшего сомнения. Здесь постепенно исцеляются все раны, даже самые страшные. Слава Господу, что мы спасли его от нацистов.
В мае 1941 года стало ясно, что Люфтваффе не в состоянии преодолеть заградительный огонь английских зенитных батарей и завесу английских истребителей. Обеспокоенный тем, что Гитлер решит напасть на СССР, не заключив соглашения с «естественным партнером», Рудольф Гесс тайно улетел в Шотландию. Там он выбросился с парашютом из своего «мессершмитта», благополучно приземлился и провел несколько часов в замке Оти, обители клана Макбегг; надо сказать, этот клан пользовался дурной славой. Потом отправился на розыски маркиза Клайдсдейла, которого ошибочно считал сторонником нацистов. И маркизу, и тем, кто арестовывал его, Гесс поведал одно и то же: мол, он знает тайну Драконов Уэссекса, поднявшихся из-под зеленых холмов на выручку Англии в час величайшей нужды. Он знает, как связаться с королем Артуром, сэром Ланселотом и королевой Гвиневрой, а еще ему известно местонахождение Святого Грааля. Он предложил использовать Грааль, чтобы объединить «северян-арийцев» перед лицом большевистско-азиатской угрозы. Несколько раз он просил разрешения поговорить с Черчиллем, но из опубликованных документов следует, что МИ-5 считала Гесса рехнувшимся, и Черчилль наотрез отказывался встречаться с ним.
По приговору Нюрнбергского суда Гесс был осужден как военный преступник и заключен в тюрьму Шпандау. По официальной версии, он наложил на себя руки (повесился) в тюремной камере в 1987 году, в возрасте девяносто одного года. На протяжении всего срока заключения ему отказывали в праве опубликовать мемуары и почти не вызывали на допросы, хотя он утверждал, что обладает чрезвычайно важной информацией. По слухам, Гесс был убит агентом английской контрразведки – из опасения, что на свободе он и вправду начнет рассказывать то, о чем знает.
Такова роль Гесса в моей истории. Что же касается Эльрика – он по-прежнему со мной, в моем сознании и в моей душе. По ночам я вижу сны из его жизни. И мне кажется, что я проживаю не только жизнь Эльрика, но и жизни сотен наших воплощений. Наверное, я никогда не смогу от него избавиться. Его история продолжается, и я стал частью этой истории, как и Оуна, дочь похитительницы снов и моя жена. Мы решили не заводить собственных детей и взяли на воспитание трех девочек и двух мальчиков. А наша кровь должна иссякнуть.
Как был обнаружен Грааль и что случилось с нами – об этом еще предстоит рассказать.
А пока мы отдыхаем, наслаждаемся кратким мигом покоя в непрерывной схватке – в игре, в которой каждому из нас отведена главная роль. В этой бесконечной игре жизни и смерти.
