— Мин, если хоть что-нибудь узнаешь, скажи мне, прошу тебя. Умоляю тебя. Мин.
— Я скажу тебе, — пообещала она. Если это не повредит им. О Свет! До чего я ненавижу это проклятое место! Почему мне нельзя вернуться к Ранду?
Мин рассталась с Гавином и в Башню, как и следовало, вошла одна. Ей приходилось опасаться любознательности Айз Седай и Принятых, которые вполне могли поинтересоваться, с какой стати горожанка поднимается наверх без приглашения. Но новость о Логайне была слишком важна, чтобы отложить ее до якобы случайной встречи с Амерлин. Обычно такие встречи происходили ближе к вечеру. Во всяком случае. Мин уверяла себя, что дело не терпит отлагательства. Сама она чуть не лопалась от нетерпения.
Она увидела впереди нескольких Айз Седай, но те или сворачивали в боковые коридоры, или заходили в комнаты, так и не заметив девушку, что было ей на руку. Трудно было бы объяснить, почему она без вызова направляется в покои Амерлин. Правда, по дороге ей попалось несколько служанок, но те были заняты своей работой и, мельком глянув на нее, ограничились торопливыми реверансами.
Подходя к передней Амерлин, девушка уже имела наготове вполне правдоподобную историю на тот случай, если Лиане будет не одна и придется объяснять свое появление, но передняя оказалась пуста. Мин подбежала к внутренней двери, приоткрыла ее и просунула голову. Амерлин и Хранительница сидели друг против друга за столом, усыпанным ворохом бумаг. Обе подняли головы и сердито уставились на Мин.
— А ты что здесь делаешь? — возмутилась Амерлин. — Забыла, что выдаешь себя за легкомысленную красотку, а не за мою закадычную подругу? Все наши встречи должны выглядеть случайными, и если ты не в состоянии усвоить такие простые вещи, мне придется попросить Ларас приглядывать за тобой как за малым дитем. Ручаюсь, ей это придется по вкусу, а вот тебе — едва ли.
Представив такую перспективу. Мин поежилась. Ей вдруг подумалось, что она, наверное, зря запаниковала из-за этого Логайна. Маловероятно, чтобы он стяжал ожидающую его славу в ближайшие дни. На самом деле Логайн был только предлогом, но отступать уже поздно. Закрыв за собой дверь, она единым духом выпалила, что видела и что означало это видение, чувствуя неловкость из-за того, что делает это в присутствии Лиане.
Суан выслушала ее и устало покачала головой:
— Только этого не хватало, будто у нас и без того мало неприятностей. В Кайриэне голод. В Тарабоне бесследно пропала одна из сестер. В Порубежье участились набеги троллоков. Этот безумец, именующий себя Пророком, пытается сеять смуту в Гэалдане и утверждает, что Дракон уже возродился в образе шайнарского лорда. Куда ни глянь, всюду плохо: салдэйская торговля расстроилась из-за войны в Арад Домане, а в результате в Марадоне зреют голодные бунты и Тенобия может даже лишиться трона. Единственная добрая весть, что вроде бы почему-то отступило Запустение. Зелень появилась даже за две-три мили за линией пограничных камней. Вдоль всей границы — от Салдэйи до Шайнара — земля вновь становится плодородной. Такого на моей памяти еще не было. Однако на всякую добрую весть найдется и худая. Коли лодка качнулась в одну сторону, качнется и в другую. По мне, и то ничего, лишь бы дурные вести не перевесили, а то лодке и опрокинуться недолго. Лиане, прикажи усилить наблюдение за Логайном. Не представляю, каких неприятностей можно ожидать от него сейчас, но не хочу, чтобы они свалились на меня как снег на голову. Но все-таки чего ради ты влетела сюда точно перепуганная чайка? Логайн мог бы малость и подождать, сомневаюсь, чтобы он вернул себе могущество и славу до заката.
Амерлин словно читала ее мысли, и Мин смутилась под ее пронзительным взором.
— Я знаю, — промолвила она. Лиане предупреждающе приподняла брови, и Мин торопливо добавила уважительное:
— Мать. — Хранительница Летописей одобрительно кивнула.
— Так почему же ты тогда явилась, дитя? — спросила Суан.
Мин набралась решимости:
— Мать, за все то время, что я здесь, мне не удалось увидеть ничего заслуживающего интереса, и уж определенно ничего имеющего отношение к Черным Айя. — При упоминании о Черных сестрах у нее, как всегда, мурашки пробежали по коже. — Я рассказывала обо всем, что видела, но от всего этого не было никакого толку. — Поеживаясь под буравящим взглядом Амерлин, Мин сглотнула и набрала в легкие воздуху:
— Мать, мне нет никакого резона оставаться здесь, зато есть веские основания, чтобы уйти. Мой дар мог бы послужить Ранду ал'Тору. Если он и впрямь овладел Твердыней… Мать, он нуждается во мне, — закончила она с жаром. Или я нуждаюсь в нем, чтоб мне сгореть за дурость!
При упоминании о Ранде Хранительница содрогнулась, а Амерлин громко фыркнула.
— С чего это ты взяла, что твои видения бесполезны? — заявила она. — Сведения о Логайне очень важны. К тому же ты помогла разоблачить проворовавшегося конюха и благодаря этому оправдать невиновного, на которого пало подозрение. С твоей помощью мы узнали, что та рыжая послушница задумала завести ребенка… Шириам живо выбила из нее дурь — девушкам не положено думать о мужчинах, пока не закончат ученье. А если бы не ты, мы бы узнали об этом, лишь когда было бы слишком поздно. Нет, тебе никак нельзя уходить. Рано или поздно твои видения приведут меня к Черным Айя, а до той поры ты более чем оправдываешь расходы на твое пребывание в Башне.
Мин вздохнула, и не только потому, что Амерлин решила не отпускать ее. Последний раз, когда она видела ту рыжеволосую послушницу, та кралась в рощицу в компании здоровенного стражника. Мин точно знала, что эта парочка поженится еще до исхода лета, хотя послушницам — даже если они не проявляли способностей к дальнейшему обучению — не разрешалось выходить замуж без дозволения Башни. Мин знала, что в будущем они обзаведутся фермой и кучей ребятишек, но говорить об этом Амерлин было совершенно бесполезно.
— Но вы можете хотя бы успокоить Гавина и Галада, дать им знать, что с их сестрой все в порядке. — Мин злилась на себя из-за того, что приходится выступать в роли просительницы, и не сумела скрыть раздражения:
— Скажите им, по крайней мере, что-нибудь поубедительнее, чем та нелепая история про то, что они отбывают наказание в деревне.
— Я уже говорила, что это не твоя забота. Не заставляй меня повторять.
— Но они верят этому не больше, чем я, — запротестовала Мин, однако не сулившая ничего доброго улыбка Амерлин заставила ее умолкнуть.
— Итак, ты предлагаешь, чтобы я, распустив повсюду слух, что они отбывают наказание в деревне, принялась рассказывать что-нибудь другое? Ты не находишь, что это многих бы заставило удивиться и заинтересоваться. По-моему, это всякому понятно, кроме разве что этих мальчишек и тебя. Надо будет сказать Коулину Гайдину, чтобы он заставил их как следует попотеть на плацу. Тяжелая работа — лучший способ отвлечь мужчину от ненужных мыслей. Кстати, и женщину тоже. Могу и для тебя найти работенку на кухне, кастрюли чистить, — денька на два-три. Столько я без тебя обойдусь. Может, это отучит тебя совать нос не в свои дела.
