Ольга Голотвина - Встретимся в Силуране!

На память пришел рассказ какого-то Подгорного Охотника о хищных растениях, что растут буквально на глазах. Женщина собралась, сосредоточилась, насколько это можно, когда песок-убийца стискивает грудь и не дает дышать...

Прямо из песка зелеными стрелами ударили вверх гибкие зеленые побеги, устремились к силуранцу, оплели ноги, двинулись к поясу. Безмятежное спокойствие изменило Верджиту, он дернулся прочь, начал обрывать стебель за стеблем, давить каблуками.

Нурайна почувствовала, что песок ослабил хватку. Несколькими сильными движениями она выбралась на свободу, отползла подальше от зыбучей ловушки. У нее есть несколько мгновений передышки, пока ненавистный колдун не расправится с последними побегами и не начнет опять над ней издеваться...

О Безымянные! Да почему Нурайна все время защищается? Потому что не умеет атаковать? Но ведь только что все великолепно получилось! Выходит, она может справиться не только со спящим человеком, но и... Ну держись, подлец!

Маг брезгливо сорвал с себя последний извивающийся стебель, отшвырнул прочь... и вдруг очутился на сумрачной равнине, от горизонта до горизонта открытой, как ладонь. Лишь крохотные кустики кое-где торчали вокруг, подчеркивая унылое однообразие пейзажа.

Верджит не успел удивиться: из воздуха возникли два гигантских пса с горящими красными глазами. С оскаленных клыков летели клочья пены. Псы стелились над землей в стремительном беге, и волной впереди них катилась жгучая жажда крови, желание разорвать, растерзать жертву.

Не сразу чародей понял, что уже бежит — сломя голову, не разбирая дороги, куда угодно, лишь бы скрыться от красноглазой смерти, что несется по пятам, коротко взлаивая...

В жуткую музыку погони вплелся тяжелый топот копыт. Верджит споткнулся, упал и, поднимаясь, увидел через плечо огромного вороного коня. Псы бежали рядом с этим громадным животным, а в седле высилась темная всадница с кречетом на руке. Лица ее Верджит не разглядел, но дикий страх погнал его вперед еще быстрее. Силуранец не кричал только потому, что из пересохшего, жестоко болевшего горла не выдавить было ни звука, оно и воздух-то глотало с трудом, и сжимались измученные легкие, и сердце хотело выпорхнуть через горло и обогнать своего хозяина на этом черном, отчаянном пути.

Под стук копыт, вой и лай колдун пытался вспомнить, как выглядят покои в королевском дворце, куда нет пути этим гончим демонам... надежное убежище, защита, кров...

Над головой захлопали крылья, раздался грозный клекот. Верджит в смертельном ужасе упал ничком, вжался лицом в ковер...

В ковер?

Да, в ковер! Мягкий! Пушистый! И рисунок знакомый — голубое озеро с водяными лилиями...

Он вырвался! Он спасен!

Верджит поднялся на дрожащие, непослушные ноги и с умилением оглядел комнату. Как здесь все знакомо! И синие бархатные занавеси на окне... И стеклянная ваза с букетом ярких осенних листьев, которые Лебедь любил больше цветов... И широкое резное кресло, в котором неподвижно сидит женщина в темном платье...

Какая женщина, откуда женщина?! О боги, неужели...

Нурайна спокойно встала с кресла, неспешно подошла к потрясенному Лебедю, мягким движением положила ему руки на плечи. Серьезно и требовательно заглянула в глаза — в самую их глубь, на дно зрачков, снимая последнюю защиту, убирая грань меж двумя разумами. И в мозг Верджита потоком хлынули лютые, черные страхи — те, что не имеют ни названия, ни облика; те, что прячутся на задворках души и никогда не являются человеку воочию, потому что в ужас приводит одна лишь их тень, мелькнувшая в сознании, а сами они могут испепелить разум...

Когда Нуренаджи, оповещенный перепуганными слугами, поспешно пришел в покои своего приятеля-чародея, он увидел там безумца с пустыми глазами, который тупо перебирал осенние листья, лежащие на столе вперемешку с осколками вазы.

Довольный, сытый дракон вытянулся вдоль стены постоялого двора, удобно устроив голову на подоконнике и с любопытством глядя внутрь дома. Он не обращал внимания на угрюмую суету по всей деревне. Уцелевшие жители — снова люди — сновали меж домов, вытаскивая во дворы увязанные тюки и выгоняя из хлевов немногочисленную скотину. Все были хмуры и молчаливы, но никто не плакал. Полуночной деревне не впервой было срываться с места и перекочевывать куда-нибудь подальше, когда ее злая тайна была раскрыта.

Ни пестрая компания, ни дракон не мешали своим недавним противникам собираться в дорогу. Гоняться по чащобе за теми, кто знает здесь каждый овраг, себе дороже. Путники ограничились тем, что оккупировали постоялый двор и бодро уничтожали хозяйские припасы.

Ралидж, потягивая неплохое вино, пытался успокоиться после бурного разговора. Он только что высказал ненаглядной супруге все, что думал о ее поведении. Очертя голову полезть за Врата из-за сомнительного предсказания! Кстати, кто ей подсунул тот браслетик с пророчеством? Ах, Керумик? Этот влюбленный козел? Попался бы он Ралиджу, свернутой шеей бы не отделался! А порядочная замужняя женщина должна о детях думать, а не шляться по Подгорному Миру в подозрительном обществе!

Но разве отругаешь в полную меру чародейку, которая только что прилетела на драконе и спасла тебя от стаи оборотней?

А потом разговор принял и вовсе нежелательный оборот. Арлина (которая с самого своего эффектного появления бросала странные взгляды на циркачку Ингилу) вдруг начала намекать на речку, заводь, ивы... Тут уж грозный выговор провинившейся супруге окончательно скомкался, сошел на нет и превратился в нежнейшее примирение.

И теперь оба с улыбкой прислушивались к тому, как Ингила поддразнивает Рифмоплета — уверяет, что тот уже сложил балладу об их похождениях.

— Она права, — шепнула Арлина мужу. — Сюжет вполне балладный. В такую передрягу могли угодить либо герои, либо идиоты...

— Причем мы явно не герои, — так же тихо ответил Сокол.

— Разваливается понемножку наша пестрая компания... — вздохнула Фаури, обводя путников взглядом.

Она была права. В составе их лихого отряда произошли серьезные изменения.

Во-первых, после заварушки с оборотнями исчез Никто. Челивис выразил надежду, что его успели сожрать волки. На Сына Рода неодобрительно покосились: грех желать человеку смерти без погребального костра.

Во-вторых, еще на рассвете ушел Ваастан, объявив, что спешит и никого ждать не будет. Кто захочет найти его в Джангаше — может спросить в трактире «Золотая синица», он там время от времени появляется. Челивис набился Ваастану в попутчики, и они ушли вместе...

— Компания не разваливается, — ответил госпоже Пилигрим, сидящий прямо на полу у окна. — Просто становится еще пестрее.