Хотя Хельви не очень понял и принял выражение «в знак будущей дружбы», он все же кивнул головой и без промедления бросился будить приятелей. Слова Остайи почему-то вызывали у него доверие. Наверное, потому что я тоже могу кое-что рассказать о том, как это больно — жить под корягой и вспоминать об утраченных дворцах, криво усмехнулся наместник, расталкивая Вепря и Нырка. Впрочем, долго трясти их не пришлось — оба вскочили на ноги практически одновременно, упершись головами в еловые ветки. Дождевая вода, скопившаяся в хвое, тут же окатила их холодным потоком. Спутники, привыкшие в последнее время к ледяному душу, даже не выругались.
— Что случилось? — Алхин встревоженно посмотрел на Хельви. — Что с тобой? У тебя такое лицо, словно ты встретил сейчас в лесу делегацию от императора, которая готова предложить нам охрану и сухие подштанники? Малыш, с тобой все в порядке?
— Я договорился с водяным князем. Он берется доставить нас к берегам Хмурой реки. Нужно только поторопиться.
Нырок открыл рот, чтобы сообщить своим приятелям о вероломстве могущественных существ, которые до сих пор встречались им на пути, но Хельви тут же выскочил из импровизированного шатра. Вепрь, подхватив на плечо узел с драгоценностями, последовал за ним. Как ни опасался Нырок мрачного плена водяника, оставаться одному в этом темном, незнакомом лесу было еще ужаснее. Поэтому он, не найдя рядом головы драконы и сообразив, что наместник успел отдать ее Остайе, припустил налегке следом за товарищами. Альв подбежал к ручью, когда на его поверхности уже покачивалась знакомая ладья. Вепрь раскладывал в ней свой мешок, а водяник спокойно стоял рядом на темной поверхности ручья.
— Где ты ходишь? — недовольно спросил Хельви, оглядываясь на Нырка. — Мы тебя одного ждем.
— Я сейчас— Нырок увидел прямо перед собой раскачивающийся борт ладьи, зажмурился и сделал шаг вперед. Дно под ногами закачалось.
Ну вот, по своей воле залез в ловушку, с тоской подумал альв, плюхнувшись на влажную скамью. Хельви, который садился последним, кинул в ладью сначала меч, а потом влез сам. В тот же момент Остайя рассыпался облаком брызг, возвращаясь в ручей. Ладья слабо покачивалась на волнах. Ручей в этом месте был так узок, что ее борт почти нависал над травой. Путники замерли, но ничего не происходило.
— Да тут и курица не утопится, — не выдержал наконец Нырок. — С чего этот князь решил, что ладья тут пройдет, да еще груженая.
— В самом деле, — усмехнулся Вепрь. — Извини, светлейший наместник, но, по-моему, мы выглядим в этой лодке точь-в-точь как идиоты.
— Как деревенские дурачки, которые собрались поплавать на плоту по луже перед домом, — насмешливо вторил алхину Нырок.
Хельви уже собирался прикрикнуть на не ко времени и не к месту развеселившихся товарищей, но тут ладью сильно качнуло. Спутники вцепились в борта, чтобы не вывалиться из посудины. Нос ладьи задрался вверх, и вдруг она заскользила по воде легко и так стремительно, что мелькавшие мимо деревья и отвесные скалы сливались в одну сплошную стену. Теперь всем стало не до смеха— удержаться бы на скамьях. Хельви вцепился в руль, но вскоре понял, что управлять ладьей просто невозможно. Однако кто-то другой, несомненно, направлял ее, потому что, несмотря на сумасшедшую скорость, ладья все же не выскакивала на берега. Бешеная гонка продолжалась до рассвета и затем целый день, и лишь к вечеру движение ладьи замедлилось. Она неторопливо заскользила по зеркальной глади небольшой речушки. По берегам тянулась к небу горная гряда. Полуразрушенные скалы спускались прямо в прозрачную воду.
— Кажется, из меня вышел даже позавчерашний обед, — хрипло сказал Нырок, нагнувшись и умывая щеки. — Пусть сожрет меня дракон, если я еще раз соглашусь залезть в лодку водяного. Я сразу сказал, что это дурацкая затея, но кто бы меня послушал.
— Учти, хороший мой, не стоит теперь разбрасываться такими клятвами — драконы ведь и вправду существуют, по крайней мере, драконыш-то где-то живой бродит. Как бы он тебя не услышал да не пришел. — Позеленевший от качки Вепрь попытался улыбнуться, но улыбка вышла жалкой.
— А ведь он так и сказал тогда, — вдруг слабо заговорил наместник, который лежал ничком на дне ладьи.
— Кто сказал?
— Остайя. Я спросил, есть ли в Черных горах драконы, а он ответил, что, когда я там появлюсь, они тоже непременно появятся. Что это значит, Вепрь? Я ведь не хранитель драконов, совершенно точно. Иначе бы я прослезился при виде детеныша, схватил бы его в свои объятия и исчез вслед за Кифром. Однако драконы появились снова в Черных горах, после того как туда пришли мы.
— Не перегибай палку, малыш. — Вепрь махнул рукой. — Драконы появились из-за того, что армаг нашел потерянный ключ.
— Это мы нашли ему ключ. Без нас он бы его не отыскал. Но мы бы никогда не дошли до вершины Праведника и не встретились с армагом, если бы не узнали, как пользоваться волшебным колодцем. А узнали мы об этом от Кифра, который стал хранителем золотых птиц Фа и смог понять их речь. А хранителем он стал после того, как я получил птицу Фа в подарок от армага. Интересно, смог бы Кифр стать хранителем сам по себе, если бы отказался от участия в нашем походе и, скажем, выбрал путь с Ахаром.
— Ну если бы он выбрал Ахара, то был бы уже мертв, — проворчал Нырок, заинтересованный рассуждениями наместника. — И уж точно не мог бы стать ни хранителем, ни воином, ни даже козопасом в моей родной деревне.
— Дружище Нырок снова начал говорить о своей деревне — это добрый знак, — не удержался от язвительного замечания Вепрь.
— Значит, весь наш поход имел совсем не ту цель, о которой мы думали. Я собирался отыскать дракона, а на самом деле мы должны были разбудить нового хранителя. А если бы мы его не разбудили, то никаких драконов мы бы не нашли. Потому что они только-только появились. — Хельви вытер внезапно вспотевший лоб. — Неужели слепая судьба так причудливо распорядилась нашей дорогой? Или за этим стоит отнюдь не рок, а вполне живое существо. Те, кто послал меня за драконами, знали предание о хранителях?
— Ты навоображал себе Оген знает каких глупостей, — фыркнул Вепрь. — Каким могуществом должен обладать тот, кто послал тебя разбудить хранителей, чтобы просчитать все твои шага? Я не говорю уже о том, что он должен очень хорошо тебя знать. Но в столице ты почти не бываешь, а самые могущественные альвы империи живут там. Я думаю, это все просто совпадение, судьба.
— С одной стороны, мне тоже не все ясно, — заговорил Нырок. — Уж больно все четко слажено, как по-написанному. Но это-то и вызывает подозрения. Ведь мы любой момент могли повернуть в другую сторону. Скажем, не плыть через Теплое озеро, а идти берегом. Или, например, в Городе драконоборцев — ведь мы могли выбрать бессмертие и остаться там. Почему этот хозяин знал, что мы точно уйдем оттуда и выполним задание до конца — сведем Кифра с его золотыми пташками да еще доставим всю честную компанию на пик Праведника, чтобы раз— будить драконов? Отчего он был так уверен, дракона ему в печенки? И главное — зачем ему это надо?
