— Вполне естественно. Я недолюбливаю этот орден, и живущие в городе маги предпочли сообщить о состоявшихся беседах мне. — Слово «недолюбливаю» слабо описывали чувства Звенислава. «Ночнушек» он ненавидел люто. Мастер вздохнул. — К сожалению, пойманные исполнители не обладали нужными сведениями, Жан так и не смог выяснить причин интереса. На какое-то время все утихло, последовали небезызвестные события в Москве, и вот заявился Ференц…
— Моя поездка в Париж…?
— Никак не связана — отмахнулся Звенислав. — Это личные дела кицуне.
— Не могу понять, зачем я нужен ордену — откровенно признался я. — Хотят разобраться в процессе сотворения для личных нужд?
— Вряд ли. Мастер Адапа считает, таких, как вы, никогда не будет много. Не спрашивай, почему, добиться внятного ответа я не сумел. Что касается действий ордена… При всех своих талантах Малик не настолько стар и разносторонне образован, чтобы сотворить подобное тебе существо. Для него это слишком сложно. Значит, ему кто-то помогал. Крылатая Ночь хочет выяснить источник знаний, насколько он для них опасен.
Вампир внезапно широко улыбнулся.
— Им есть чего опасаться. — Внезапно усмешка превратилась в оскал. — Ведь проще всего получить сведения от своих. — Лицо приняло обычное спокойное выражение, он слегка наклонился вперед. — Вот дабы прояснить сий вопрос, а заодно выяснить, насколько много знает Ференц и кому в действительности служит, я предлагаю тебе в скором времени съездить в Москву. Выполнишь для Петра небольшую работу, ему как раз требуется помощь. Только сначала я кое с кем посоветуюсь.
Если бы я знал, что встречусь с Асархаддоном, сидел бы тихо в Питере.
— К вашему несчастью, ему все-таки удалось пробудить мое любопытство, и вот я здесь. Илия, как же я рад тебя видеть! Помнишь Дельфы? Не крути головенкой, остальных твоих шавок я отправил в свой замок. Детишкам в подарок — имей я в данный момент на голове волосы, они встали бы дыбом от той интонации, с которой говорил князь ночи. — Ференц, тебе не повезло. Раз у меня есть Илия, ты мне не нужен.
Ференц исчез. Второй маг, вздернутый неведомой силой вверх, захрипел, забился от боли. Асархаддон довольно улыбнулся.
— Максим, не так ли? Благодаря тебе я получил прекрасную игрушку. Чего ты хочешь?
Никогда с тобой не встречаться.
— Мне нужен Малик.
— Хорошо — вампир одобрительно кивнул. — Мне нравится твоя просьба, я выполню ее. Петр, ты ни о чем не хочешь меня попросить?
— Я справлюсь сам, отец — мастер Москвы выступил из тени.
— Услышь я иной ответ, в городе сменился бы правитель. Все-таки какая удачная ночь!
Улица опустела, исчезли все следы схватки. Петр приблизился, и начал выдергивать из меня оставшуюся арматуру (Асархаддон такими мелочами не занимался). Надо сообщить мастеру о его слуге.
— Я не чувствую Ириэ. — Раны начали зарастать, хотя броню восстанавливать придется не меньше суток. — Перед схваткой он…
— Он мертв.
Хмурый Звенислав встретил меня на вокзале. Без свиты. Лично.
Несмотря на полученные раны, еще не до конца залеченные, я счел необходимым вернуться в Питер. Слишком странными, на мой взгляд, вышли московские события, совсем не такими, как планировал мастер моего города. Он ждал появления Ференца с командой бойцов, надеялся на визит кого-либо из высших иерархов Крылатой Ночи. Но Звенислав никак не рассчитывал на появление одного из старейших членов Совета ордена и личного врага своего отца!
Кроме того, отправляя меня в поездку, вряд ли вампир ожидал столкновения с магами Ложи. Или не хотел пугать? Нет, от возможности спровоцировать Ференца я все равно не отказался бы, равно как и от попытки проникнуть в подземелье, только действовать бы стал осторожнее. Звенислав достаточно успел изучить мой характер и не стал бы скрывать важную информацию. Тем более, что нам пришлось приложить серьезные усилия, осторожно распространяя слухи и сплетни о моей скорой поездке в Москву. Весть об этом обязательно должна была дойти до ордена Крылатой Ночи, особенно до тех его членов, которые подозрительно много знали о проводимых Маликом опытах.
Слишком много, даже с учетом захваченных в лаборатории записей.
— Москва никогда не была тихим городом, но в последнее время неладное что-то в ней творится. Год назад худое началось, и с тех пор утихнуть не может.
Звенислав открыл портал прямо в свои покои, и сейчас с комфортом расположился в любимом кресле. Или правильнее сказать, троне? Функции у массивного дубового изделия примерно те же, правда, в парадной зале (есть и такая, используется по особо торжественным случаям. У клана кицуне клятву верности принять, например.) стоял монстр покруче, красного дерева, со вставками слоновой кости. Зато в личном кабинете защита стоит такая, что мне приходится сознательно ауру подбирать, дабы не обжечься.
Собственно говоря, кабинет — название условное. Кресло, дубовый же стол, на столе постоянно разложены бумаги, всякие безделушки, магические и не очень. Вдоль стола расположились простые деревянные скамьи, стул в стиле «хай-тек», у стены огромный шкаф с литературой. Вот и все убранство.
— Знаешь, для чего здесь лежит вся эта мелочь? — спросил вампир и тут же ответил. — Для гостей. Интересно наблюдать, что их привлечет. Кто-то в разложенные бумаги глаз косит, кому-то амулеты приглянулись, это в основном маги, коллекционеры предметы свой страсти разглядывают. Ты, когда сюда впервые пришел, стол один раз взглядом окинул, в руках ничего не вертел. Я потом проверил, ты ведь все запомнил. Где какая вещь лежала, какой фон у предметов, надписи на книжках, абсолютно все. Хорошее свойство. Или умение?
— Нечто среднее. Если требуется фиксировать детали, лучше сосредоточиться. — Я внезапно почувствовал легкое неудобство, хотя и понимал, вины никакой за мной нет. Словно сделал нечто не совсем приличное, например, тайком принес диктофон на дружескую вечеринку.
— Память хрупка, особенно если хранится на материальном носителе. Если планируешь долго жить, приучайся переводить воспоминания в духовное тело — посоветовал мастер. — Иначе сойдешь с ума лет через триста, все в голове перемешается. Ну, а пока что воспользуемся сим даром со всей возможной полезностью, ибо вельми много туманного в недавних событиях, коим свидетелем ты стал. Мне интересны подробности, если что-то кажется странным, неважно почему, тоже рассказывай.
Речь Звенислава всегда отличалась некоторой «разбросанностью» по эпохам, слова и выражения века девятнадцатого соседствовали с современными, перемежаясь архаичной терминологией. Только в моменты волнения он начинал тщательно следить за собой, говоря короткими фразами, используя понятные всем присутствующим выражения. Значит, сейчас он спокоен, никуда не торопится и намерен тщательно проанализировать всю доступную информацию. Одним из источников которой являюсь я.
