Ознакомительная версия.
– Как?
Он внимательно посмотрел мне в лицо.
– Да, я вижу, ты из тех, кто в самом деле платит. Но если не заплатишь, это тоже хорошо. Наше мнение о людях упадет еще ниже. Гномы поймут, что все вы – лживое племя, с которым нельзя иметь дело… А теперь о деле. Твой молот хорош там, на севере, но если вздумаешь идти к югу, то там все больше будет зачарованных… или не зачарованных, но, словом, этот молот не сможет…
Я прервал:
– Я уже столкнулся с одним таким. Едва удрал.
Он протянул руку, я увидел сжатый кулак. Для такого малорослого гнома кулак был непропорционально велик. Я уставился на кулак, Атарк разжал, на мозолистой ладони заблестели три горошинки разного цвета. Красная, синяя, зеленая.
– Это тебе в дар, – объяснил Атарк.
– Что это?
– Мы их зовем гемами, – ответил Атарк, – хотя в старину звали иначе. Увы, все забыто, потеряно. В старину, говорят, эти гемы делали сотнями тысяч, а теперь это такая редкость, что когда находят в земле хоть одну, то владелец сразу становится богачом. Вот эта красная придаст твоему молоту впятеро больше мощи. Вот эта зеленая придаст больше силы тебе. Кроме того, если ты, раненый, возьмешь в руки молот с зеленой гемой, твои раны заживут за сутки. А синяя… она слышит твой зов.
– Э-э… Как это?
– Она стремится к тебе. Стоит тебе позвать ее, она тут же помчится на зов. А если вставить ее в рукоять молота…
– Великий Гейтс, – пробормотал я, – я просто не верю… Эта гема и молот притащит?
Атарк развел руками.
– Не с конца света, конечно. Но теперь можно оставлять, к примеру, на другой стороне реки… или дома.
– Благодарю, – пробормотал я обрадованно и в то же время встревоженно, – эдак мне никогда с вами не расплатиться… Это нечестно, в такую долговую яму… Я только проценты буду выплачивать годы… Гм… но и отказываться было бы дурью. Спасибо, Атарк! Я вижу, тебя не зря избрали вождем клана. Если бы ты пытался как-то навязать мне условия договора, то я бы постарался тебя обжучить. Но вот так… гм… теперь я в самом деле твой должник… и должник вашего народа. Теперь скажи, что я должен для вас сделать.
Он кивнул:
– Ты хорошо сказал. Заплатить. Отплатить. Хорошие слова!
– Чем? – повторил я.
Он посмотрел на меня, улыбнулся.
– Отплатить. Чем?.. Не знаю. Просто отплатишь.
Я сказал настойчивее:
– Знаешь, в любом договоре пишут, чем заплачено и какая услуга должна быть за эту плату. Понимаешь?
Он заулыбался еще шире, закивал:
– Понимаю, понимаю. Ты – хороший человек. Я – хороший гном. Зачем нам договора? Договора только между теми, кто не верит друг другу. Я тебе верю. Ты – хороший человек. А чем заплатить?.. Да ты сам решишь. Что сделаешь, то сделаешь. Как только решишь, что уже заплатил, пусть так и будет.
Я смотрел в это широкое лицо и видел перед собой водопроводчика Гену. Тот тоже никогда не называл цену за прочищенный стояк или замену прокладки на кухне, а говорил так это простецки: «Да сколько дашь, хозяин!»
– Ох и свинья ты, – сказал я.
– Свинья, – радостно согласился Атарк. – Правда, я умный?
– Зараза ты, – добавил я. – Теперь в самом деле понимаю, почему именно ты вождь этого клана жуликов.
Когда мы прощались, Атарк хлопнул себя по лбу, зычно взревел, к нам подбежал мальчишка, в руках сверток из промасленной тряпочки. Атарк выхватил и протянул мне.
– Нашли там же, где и молот… Он сразу завалился в щель, никто не видел. Но мы – гномы! Это наши горы. А в горах мы видим все!
Я начал разворачивать тряпку. Пальцы наткнулись на твердое, и я по внезапному холодку в кончиках пальцев догадался, что именно в драке сорвали у меня с шеи.
– Спасибо, – прошептал я. – Да, Атарк, ты умеешь заставить на себя поработать.
Его темные глаза без всякого выражения следили, как я цепляю амулет на шею.
– Прощай, – сказал он. – Там был еще крестик, но мы взяли себе. Он из серебра, мы не любим такие… фигурки, переплавим на что-то полезное. Да, еще одно…
Он помялся, переступил с ноги на ногу. Я насторожился: вот оно, начинается что-то неприятное.
– Если только одно, – сказал я.
– Одно, – сказал Атарк с неловкостью. – У нас есть маг, он немного свихнувшийся после потери руки, но иногда бывает очень полезен. Я пообещал, что приведу тебя к нему. Нет, он просто хочет поговорить с тобой. Сам он очень стар, а то бы уже сидел здесь, он очень любопытный. Пойдем, послушай его пару минут, а потом иди по своим делам. Хорошо?
– Хорошо, – сказал я, но чувство настороженности меня не покидало. – Если это все, что от меня требуется… сейчас.
Атарк отступил на шаг, воздел широкие мозолистые ладони.
– Все-все!
Мы вышли из хижины в странный трепещущий свет. Я пугливо оглядывался, луна в небе чересчур огромная, бледная, а звезды собрались в плотные рои. Лунный свет колдовской, похожий на волшебный туман, и только минуту спустя я сообразил, что мы вышли на поляну, ветви уже не закрывают небо, а привыкшим к темноте глазам достаточно и света звезд, чтобы видеть окружающий мир.
Башня высилась черная и даже там, где на нее щедро падал лунный свет, оставалась угольно-черной, поглощая любой свет. Дверь показалась мне вросшей в крупные каменные блоки. Атарк коснулся ее кончиками пальцев, дверь… исчезла. Атарк шагнул через порог, я успел увидеть узкие ступени, что по кругу вели наверх.
– Он был воином? – спросил в спину Атарку.
Гном начал пыхтеть и отдуваться уже на первых же ступенях. Повернул побагровевшее лицо.
– Чего так решил?
– Одна рука, – напомнил я. – Ты ж сам сказал, он однорукий. В Зорре многие маги – бывшие воины.
Атарк удивился:
– В Зорре маги?
Ага, подумал я, и здесь знают, что такое Зорр. Вслух сказал:
– Я имею в виду лекарей, священников…
Атарк поднялся еще на пару ступеней, живот заколыхался от беззвучного смеха.
– А ты не знаешь, почему он однорукий?
– Нет, – ответил я заинтересованно.
– Понимаешь, у нас однорукими становятся чаще по другим причинам, чем у вас в Зорре… Уф, что за крутые ступеньки… Однажды наш Хохлерг, это наш маг, после большого пира проснулся среди ночи, никак не поймет, где он. Голова трещит, во рту коты нагадили.
Он остановился, задохнувшись. Лицо стало пугающе пунцовое, со лба срывались крупные капли пота. Я спросил заинтересованно:
– Давай не тяни кота за…
– Да я и не тяну. Он на улице в грязной луже, вокруг бродят свиньи, хрюкают, тормошат, едят его заживо. Отгрызли уши, руку до локтя… Ну, он заплакал, кое-как залечил раны, только руку уже восстановить не смог, но дал великую клятву, что больше вина в рот не возьмет, будет заниматься только магией. И даже баб к себе не допустит, а то где бабы, там и вино.
Ознакомительная версия.
