Ивоннель вплотную придвинула к нему свое улыбающееся лицо. Она опустила руку вниз и подожгла коробку с крысой.
— Ты выберешь, — прошептала она.
Дзирт чувствовал, как существо в коробке заскреблось. Передние когти зверька вонзились в его плоть.
— Выбирай! — потребовала Ивоннель.
— Бери меня! — крикнул Энтрери. — Отпусти его и бери меня, ведьма!
Дзирт открыл глаза и напрягся, чтобы посмотреть в направлении голоса. Там он увидел клетку из молний. Энтрери стоял возле прутьев, а Джарлаксл — стоял рядом с ним, положив руку на плечо друга.
Ивоннель повернулась, чтобы тоже рассмотреть их, а потом рассмеялась.
— Заткнись! — приказала она. Когда Энтрери снова попытался крикнуть, она взмахнула рукой, и клетка пропала, вместе со всеми его протестами.
Ивоннель снова придвинула лицо к Дзирту.
— Выбирай, — прошептала она.
Дзирт покачал головой, рыча и стискивая зубы, чтобы противостоять боли, приносимой рамой и когтями перепуганной крысы.
— Ты знаешь, что все вокруг — ложь, Дзирт До’Урден, — говорила Ивоннель. — Тогда почему тебя это волнует? — она навалилась на его грудь, и колени и локти Дзирта взорвались дикой болью. — Почему что-то волнует тебя больше, чем прекращение боли? Выбери друга.
— Нет!
— Выбери друга! — сказала она более требовательно.
Крыса кусала его сильнее, начиная проедать плоть.
— Нет!
— Почему? Все это ложь.
— Нет.
— Да! Так выбирай!
— Нет!
— Тогда скажи мне, Дзирт До’Урден, — сказала Ивоннель, и её голос стал мягче. — Прежде чем умрешь, скажи мне, почему. Если все вокруг — иллюзия, почему ты не можешь выбрать?
Дзирт открыл глаза и встретился с янтарным взглядом Ивоннель, пытаясь сохранить контроль над собой, несмотря на грызущую крысу.
— Потому что я — не иллюзия, — проговорил он сквозь стиснутые зубы.
Ивоннель отступила, ослабляя натяжение рамы. Она долгое время разглядывала его. На лице женщины застыло выражение смущения или, быть может, недоверия.
— Уберите эту троицу отсюда, — повернувшись, бросила она Квентл, а затем снова уставилась на Дзирта, с кривой улыбкой покачивая головой, словно только что поняла нечто важное.
Она сбила с него горящую коробку и крысу. Взмахнув рукой, она выпустила заклинание, которое вытащило фиксирующий штифт из рамы. Дзирт тяжело упал на спину. Там он лежал, тяжело дыша, слишком разбитый, чтобы даже опустить вниз руки.
Ивоннель снова упала на него, приближая свое лицо.
— Они свободны, все трое, — прошептала она. Женщина поцеловала его, принося вместе с поцелуем чары исцеления и сна. — Спи спокойно, герой, — добавила она, когда Дзирт провалился в гостеприимные объятия тьмы.
— Сделаешь что? — потребовал Громф. — Ты хочешь расчистить ту залу и освободить Предвечного?
Кэтти-бри не моргала.
— Ты забыла про Невервинтер?
Она снова не ответила.
— Ты не понимаешь силу этого существа.
— Но я понимаю.
— Ты хочешь его выпустить!
— Под контролем…
— Ты не сможешь контролировать подобное чудовище, дура!
Кэтти-бри усмехнулась.
— Идем, — позвала она.
Озадаченный Громф с любопытством уставился на женщину.
— Я позволю тебе прочесть мои мысли, — пояснила она. — Ведь тебе было так хорошо в них. Я покажу тебе.
Долгое время Громф не двигался. Затем, сузив янтарные глаза, он погрузился в открытый разум Кэтти-бри.
Она провела архимага через свое кольцо, чтобы поговорить с Предвечным, чтобы увидеть то, что видела она. Историю, начиная с древних времен, когда вулкан действовал через корни и камень Острова Сабли. Он плавил известняк, превращая тот во что-то мощное, что-то волшебное, выталкивая его из земли и заставляя расти. Сжимая, выпихивая, толкая его все дальше и дальше. Пузыри превращались в дыры. Дыры становились ветвями. Камень все продолжал и продолжал расти, вытекая из земли.
Спустя долгое время, Кэтти-бри прервала связь, развеяв образы и резко выпихивая Громфа из своей головы. Затем женщина снова посмотрела на него.
Архимаг облизнул губы. Он пытался казаться невозмутимым. Но, судя по ухмылке Кэтти-бри, у него ничего не вышло.
Уже второй раз за несколько часов Громф стал свидетелем чего-то за пределами собственного понимания, чего-то одновременно ужасающего и манящего.
Он возвратил ей усмешку.
А что еще он мог сделать?
Она была права. Несмотря на всю опасность, на шанс полной катастрофы, которой может обернуться перестройка башни, она права.
— Мы не можем оставить его, — сказал Артемис Энтрери, оказываясь в туннелях за пределами Мензоберранзана. Он шел с Далией и Джарлакслом. И со всем их имуществом.
Джарлаксл расхохотался.
— Мы не можем пойти и вернуть его!
— Он хотел умереть за нас.
— Возможно, он уже умер, — пожал плечами наемник. — Ты хочешь сделать его труд напрасным и позволить убить и нас? Или просто не понимаешь пределов милости матроны матери?
Энтрери сплюнул на землю и отвернулся, но быстро выпрямился, заметив приближение двух темных эльфов.
Джарлаксл тоже увидел их и не был удивлен появлением Ивоннель так, как и видом её спутника.
— Этого не может быть, — сказал он.
— Так используй свою магию, — ответила Ивоннель. — У тебя в распоряжении маска. Есть ли еще предмет, способный обмануть умного Джарлаксла?
Брелин Дженквей вышел вперед и поклонился.
— Спасибо за то, что попытался закончить мои злоключения, — сказал он.
— Ты был драуком, — сказал Джарлаксл. Он смотрел мимо друга, на Ивоннель. — Ты не мог снять проклятие.
— Конечно, мог, — ответила она. — Или я могла. Сомневаюсь, что другие найдут в себе мужество попробовать.
— Но Ллос…
— Она празднует смерть Демогоргона, — сказала Ивоннель. — Она меня простит.
— Почему? — подозрительно спросил Энтрери.
Ивоннель посмотрела на него и даже склонила свою милую головку, чтобы разглядеть Энтрери лучше, а затем рассмеялась и отмахнулась. Жестом она приказала Джарлакслу пойти за ней и двинулась туда, откуда появилась.
— Я сделала это для тебя, — сказала она наемнику, когда он догнал её. — Жест доброй воли в ожидании того, что ты послужишь моей цели.
— И эта цель…?
— Со временем мы увидим.
— Он умер? — серьезнее спросил Джарлаксл.
— Нет, конечно.
Джарлаксл вплотную приблизился к странной молодой дроу.
— Ты завидуешь ему, — осмелился сказать он.
Ивоннель фыркнула.
— Именно так! — настаивал Джарлаксл. — Ты завидуешь ему. Потому что он уверен, что есть нечто большее, лучшие ангелы и более важные причины. И потому он так легко находит награды, сокровища, подобные тем, что мы с тобой видели, в своей моральной чистоте и личной чести.
