Они только что поужинали. Молчаливая хозяйка, робея перед гостями, собрала грязную посуду и удалилась на тесную кухоньку, в свое единоличное царство.
— Айхия, Хатук… — Буйвол посмотрел на разрумянившуюся девушку, перевел взгляд на вялого перенька, борющегося с дремотой. — Вы останетесь здесь.
— Но там мой дядя, — неуверенно сказала Айхия.
— Мы найдем его и приведем сюда, — заверил ее Буйвол. — Идти с нами слишком опасно.
— Мы пойдем быстро, — добавил Малыш. — Вам не угнаться за нами.
— Мы прошли перевал! — вскинул голову Хатук.
— Вы останетесь здесь! — жестко сказал ему Буйвол. — Там вы будете мешать…
— У меня есть меч! — продолжал спорить паренек. — Я умею драться!
— У тебя все впереди. Когда-нибудь тебе надоест драться, — сказал Малыш. — Но сейчас ты должен остаться здесь.
— Я найду вам занятие, — пообещал хозяин дома и улыбнулся — впервые за весь долгий день.
— Да и лыж только две пары, — напомнил Буйвол.
— Мы быстро вернемся, — пообещал Малыш. — Ждите нас к вечеру.
Хатук насупился, поняв, что дальше спорить бесполезно. Айхия пододвинулась ближе к Буйволу, прижалась к нему. Малыш отвернулся в сторону, уставился в окно, затянутое морозным узором. Сказал безразлично:
— Холодно.
— Мороз будет нас подгонять, — отозвался Буйвол. Помолчал немного, взяв девушку за руку, перебирая ее пальцы и удивляясь их тонкости. Объявил:
— Пойдем налегке. Лишнего ничего брать не будем. Вдруг мы принесем что-то нужное богу? Надо будет протрясти одежду, вывернуть карманы, все проверить.
— А твой меч? — спросил Малыш.
— Что? — не сразу сообразил Буйвол.
— Вдруг твой меч — часть Артефакта?
Буйвол посмотрел на друга, пытаясь понять, не шутит ли он. Потом по-новому взглянул на клинок, приставленный к лавке.
— Ты серьезно? — Он почесал переносицу.
— А вдруг? — пожал плечами Малыш.
— Безоружным идти я не могу.
— Это я понимаю… Они помолчали.
— Нет, — тряхнул головой Буйвол. — Не похож этот меч на часть Артефакта… Но даже если и так… Это ничего не изменит…
— О чем ты?
— О своем плане…
Снова в комнате установилась тишина. Только было слышно, как за тонкой перегородкой на кухне месит тесто хозяйка.
— Сможем ли мы проникнуть в храм? — задумчиво проговорил Малыш.
— Наверняка, — отозвался Буйвол, криво усмехаясь. — Ведь это наша судьба…
Они еще посидели недолго, говоря о всяких пустяках и не забывая о важности завтрашнего дня, а потом разошлись спать.
Даже поздней ночью приходили к храму монахи. Шли со всего мира, большими и маленькими группами, реже — по одному.
Всех встречала охрана. Стражи в монашеских одеяниях, в складках которых прятались кинжалы с изогнутыми волнистыми лезвиями, осматривали новоприбывших, интересовались, откуда те пришли, спрашивали имена. И провожали до самых ворот.
— Локайох рад видеть вас в своем храме! Завтра — великий день. День Начала…
Огромный подземный монастырь был набит людьми. Давно уже не осталось пустых келий. Люди заняли все подсобные помещения, заселили самые удаленные закоулки пещер. Только главная зала, озаренная тысячами огней, пока пустовала. Лишь золотая статуя Локаойха тянулась к потолку, зыркая в сторону пробирающихся вдоль стен торопливых людей блистающими алыми глазами.
— Узнаю это место, — сказал Малыш. — Вон там я встретил монаха, который проводил нас к храму. Дорогу я, кажется, найду. Перейдем реку и повернем к тем скалам, там должна быть расщелина…
— Я ничего не помню, — сказал Буйвол.
— Еще бы! Ты был словно тряпичная кукла. Как огородное пугало, привязанное к седлу.
— Ничего не помню, — пробормотал Буйвол, хмурясь и потирая переносицу…
Они ушли из деревни ранним утром, тайком, не потревожив спящую Айхию, не разбудив Хатука. Они ничего не взяли с собой, у них было лишь оружие, одежда и лыжи, позаимствованные у кого-то из местных крестьян. Молчаливый старик — хозяин дома — проводил их за околицу, показал направление, в котором надо двигаться, объяснил, что им встретится на пути, потом дал каждому по ломтю горячего распаренного хлеба и пожелал счастливой дороги.
— Легкой судьбы! — сказал ему Буйвол.
— К вечеру вернемся, — сказал Малыш, глядя вперед, в темное небо, на фоне которого угадывались неясные очертания горных вершин. Немного помолчав, он тихо добавил: — Будем надеяться…
Рассвет застал их в пути. Небо покраснело, словно тужилось, в муках рожая солнце. В воздухе чувствовалось какое-то напряжение. Или это только казалось людям?..
— Ну так что ты задумал? Самое время посвятить меня в твои планы, — сказал Малыш.
— Да… — Буйвол коснулся рукояти меча, висящего на поясе в кожаной петле — ножны воин так и не купил. — Самое время… — Он задумался, ушел в себя, отрешился от окружающего мира. Его снова одолевали сомнения, он уже не был ни в чем уверен и злился на себя за это.
— Ну так что? — напомнил о себе Малыш.
— Да… — Буйвол мотнул головой, стиснул зубы, набычился. — Самое время!..
Они перешли замерзшую реку — ее можно было бы не заметить под снегом, но кусты, растущие на берегах, и сухой камыш, поломанный ветрами, ясно обозначали русло.
— Мой план прост, и я жалею, что не придумал его раньше, — сказал Буйвол, придерживая болтающийся у бедра меч. — Однажды мне пришло в голову: а ведь если я погибну, то Локай-ох ничего от меня не получит. Если я подставлюсь под стрелу противника, если не отобью меч врага, если сам перережу себе вены или вспорю живот — бог останется одураченным. Умереть раньше времени — единственный верный способ обмануть судьбу…
— Так чего же ты ждал?! — воскликнул Малыш, скаля зубы, но оставаясь серьезным.
— Я не собирался умирать, — не обращая внимания на друга, продолжал Буйвол. Он словно бы разговаривал с собой, в который уже раз убеждая себя в верности выбранного решения. — Но я никогда не забывал, что у меня остается последняя возможность оставить бога ни с чем… И вдруг как-то утром я подумал — а ведь есть и другие люди, кроме меня, необходимые богу. Если они умрут раньше времени, не выполнив своего предназначения, то цепь судеб разорвется…
Малыш хмыкнул:
— Ты надумал кого-то убить?
— Да.
— Меня?
Буйвол хмуро глянул на легкомысленного друга, сказал сердито:
— Это неплохая идея.
— А вдруг у тебя ничего не выйдет? Я всегда был быстрее тебя!
— Перестань! — отмахнулся Буйвол, недовольный тем, как повернулся разговор. И Малыш посерьезнел. Переспросил:
— Значит, ты надумал кого-то убить?
— Да, — повторил Буйвол с мрачной решительностью.
