– Ну а дальше?
– Что – дальше?
– Не ломайся и не валяй дурака! Что ты собираешься делать дальше?
– Для начала я тебе скажу, чего я НЕ собираюсь делать. Публично отчитываться перед всеми друзьями, товарищами и просто знакомыми о своих личных делах, которые касаются только меня и Ольги. Успокойся на том, что никуда мы друг от друга не денемся, работая в одном театре, и поговорить у нас еще будет и время, и возможность.
– Ты бываешь противным до такой степени, что тебя хочется еще раз стукнуть.
– Элмар, объясни, чего ты добиваешься? Чтобы мы с Ольгой разобрались в своих отношениях? Так это ни на столечко не зависит от твоих усилий. Мы все равно встретимся и поговорим, после чего либо сойдемся, либо разбежимся. И ты здесь ничего не изменишь и не поправишь.
– Тханкварра! – рассердился первый паладин. – Что я, слепой, не вижу, как вы с Ольгой друг от друга прячетесь? Небось каждый думает, что другой не хочет с ним общаться, и в свою очередь не хочет навязываться. Меня эта ваша взаимная ненавязчивость еще прошлой зимой достала! Ты помнишь, сколько вы тогда выкобенивались, прежде чем встретиться и поговорить как люди? Если бы вас с двух сторон не пинали, вы бы до сих пор ходили все из себя гордые и тактичные!
– Послушай, тебя что, куда-нибудь послать, чтобы не лез не в свое дело?
– Ну ладно. Не хочешь об этом говорить – как хочешь. Чего я надрываюсь, проще на тебя Шеллара натравить. Уж ему ты все скажешь, никуда не денешься.
Кантор хотел ответить что-нибудь ехидное, но его перебил дружный радостный рев, донесшийся на этот раз откуда-то с верхних этажей.
– О, уже повесили, – отметил Элмар, обернувшись в направлении замка. – Пойдем?
– Пойдем… – вздохнул Кантор. – И зачем я согласился?.. Пусть бы этот замок папе вернули, что ли…
На сельской площади их ожидало еще одно занимательное действо: Гиппократ и Джеффри пытались объясниться с неким пожилым господином, который, судя по всему, точно так же не дружил с иностранными языками, как и сами герои с мистралийским. Господин явно не относился к числу жителей деревни: одет был как кабальеро скромного достатка, а также имел при себе лошадь, меч и некоторое подобие свиты, среди которой Кантор тут же узнал вчерашнего гонца. Вокруг жертв лингвистического недоразумения трусил кругами Савелий, с любопытством прислушиваясь к разговору и пугая лошадей.
– В чем дело, ребята? – поинтересовался Кантор, приближаясь. – А где все остальные?
– Жюстин пошла какого-то больного посмотреть, – охотно пояснил кентавр, – и мальчишка за ней увязался. Пьер тоже где-то по селу шляется, комаров истребляет, гы-гы… Льямас и Торни стерегут пленных. А мы тут ни хрена не понимаем, чего этот мужик от нас хочет.
Кантор уже примерно понял, в чем дело, но все же вежливо приподнял шляпу, приветствуя соседа.
– Дон Херинельдо, если я не ошибаюсь?
Обрадованный кабальеро приосанился, подкрутил усы, изложил свой полный титул (состоящий, судя по всему, из названий трех таких же убогих деревень) и объяснил, что он от господ героев хочет. Всего лишь пригласить в свой замок и отблагодарить подобающим образом за избавление от разбойников, потому как господа герои совершили выдающийся подвиг, заслуживающий столь же выдающейся награды, а в этих краях нет никого, кроме него, дона Херинельдо, кто мог бы достойно…
– Как нет? – мрачно перебил его Кантор. – А ваш сосед дон Диего дель Кастельмарра, кабальеро Муэрреске, он что – не в этих краях, или не способен достойно отблагодарить господ героев, или это не его замок и ему их некуда пригласить?
– А где он сам? – Ушлый дон Херинельдо обеспокоился и даже с некоторым подозрением присмотрелся к Элмару, но, видимо, решил, что синеглазый блондин никак не может зваться доном Диего.
– Перед вами, – так же мрачно проворчал Кантор. Как ни странно, у него почему-то не было никакого желания ни драться, ни скандалить, хотя нахальный сосед вполне заслуживал некоторого вразумления. – И ничуть не рад тому, что у меня оригинальным способом пытаются увести часть имущества.
Дон Херинельдо на глазах сдулся и потускнел.
– Вы могли хотя бы представиться вовремя, – огорченно посетовал он. – Так оконфузить соседа перед собственной свитой и перед гостями!..
– Во-первых, вы слишком быстро перешли к делу. А во-вторых, небольшой конфуз – достойная награда за повышенное внимание к чужим поместьям. На этом предлагаю считать, что мы квиты, и приглашаю присоединиться к предстоящей попойке. Если, конечно, – Кантор усмехнулся, – у вас нет других планов на этот вечер.
– Эх, и тут ничего не вышло… – вздохнул сосед, не скрывая досады, но и не выказывая никакой обиды. – Одно утешение – дон Гильермо и дон Леонсио тоже уедут несолоно хлебавши. Что ж, будем знакомы.
– Я смотрю, в наших краях это популярное развлечение – прихватывать соседские земли? – рассмеялся Кантор и охотно пожал протянутую руку. – Мне стоит ждать еще и этих господ?
– А отчего же земля должна без хозяина быть, – рассудительно изрек дон Херинельдо, оглядывая ускользнувшее приобретение. – Ничего хорошего от этого не получается, разруха одна и непорядок. Вон, пока вас тут не было, как поместье-то запустили. Глядите, двор не метен со дня последней революции, на втором этаже стекла выбиты, крыша прохудилась, я уж не говорю о том, что от недосмотру в таких ничейных замках разбойники заводятся. А уж что там внутри творится, я и представить опасаюсь.
– Ах да, хорошо, что вы напомнили! – спохватился Кантор. – Там внутри действительно творится… Кому бы поручить это все убрать? Кто обычно там убирает? Ну кто это должен делать? И как вообще организовать народ, чтобы навели здесь порядок?
– А-а, так вы никогда раньше не занимались хозяйством? – чуть ли не обрадовался догадливый сосед и, подхватив хозяина под локоть, уверенно направился в сторону ворот. – Так я вам с удовольствием помогу! Что до поддержания порядка в замке, то это проще всего – надо нанять дворецкого и горничную. Сейчас, учитывая, в каком состоянии там все находится, можно собрать десяток женщин и приказать…
– Ой нет! – Кантор вспомнил некоторые обновления интерьера, произведенные не более часа назад. – Как раз «учитывая, в каком состоянии там все находится», женщин туда лучше не пускать…
Сосед рассмеялся.
– Уверяю вас, дон Диего, за прошедшие двадцать лет селянки разучились бояться таких вещей. Хотя в нашу глушь война заглядывала нечасто, повидать довелось всякого. Последнего сеньора расстреляли местные партизаны, истребив предварительно его немногочисленную охрану. После того здесь орудовали бандиты. До того в замке жила вечно хворающая старушка, которая не могла ни управлять толком, ни защитить своих крестьян. А еще раньше, говорят, и вовсе маг… Можно только догадываться, что с ним сделали во времена «закона и порядка».
