Он присел передо мной на корточки с беспокойством посмотрел в глаза.
— Как ты? Нормально себя чувствуешь?
Я удивилась. Даже прислушалась к себе. Ничего не изменилось.
Помотала головой. Он с ощутимым облегчением улыбнулся и неожиданно въехал лбом в мое плечо.
— Как хорошо! А то я боялся, что не сдержался. Ничего ведь вспомнить не могу.
Он опять так близко… я… я жутко стесняюсь. И одновременно с этим очень хочу его обнять. Вновь коснуться его волос. И… как же я хочу поцеловать его. От этого желания сводит губы.
И он как будто почувствовал его. Поднял голову так, что наши лица были напротив друг друга, в каких-то десяти сантиметрах. Я забыла как дышать. В изумрудный глазах промелькнуло что-то такое… Он перевел взгляд на мои губы. И начал медленно наклоняться.
— Тогда… — его дыхание обожгло кожу, — может, я сдержусь еще раз? — прозвучало как-то просяще-вопросительно. Его губы коснулись щеки, через такие томительные секунды, чуть ниже… еще… он задел краешек таких чувствительных и предательски приоткрывшихся губ. И задержался, сводя меня с ума. Я изнывала от ожидания, чувствуя, что еще немного промедления, и я сама его поцелую.
— Какого шраха ты творишь?? — Внезапно злобно воскликнули где-то сбоку. Демм отстранился и обернулся. А я вот по голосу поняла, кто это был. Хранитель. И я раздиралась от желания поблагодарить его и треснуть чем-нибудь тяжелым. Причем последнее, похоже, было сильнее.
Он быстро подошел к нам и, положив на плечо Демма руку, оттолкнул ее от меня. Но Демм перехватил его руку, сделал с полуприсяда подножку и грохнул его о землю, вывернув руку, за которую держал. Произошло все так быстро, что я только глазами успела растерянно хлопнуть. От Демма потянуло… также, как когда он был демоном… опасностью… злостью… подавляющей силой.
Хранитель извернулся и, перекувыркнувшись, вскочил, вырвав руку, и с размаха ударил Демма в плечо. Он зарычал, отчего у меня мурашки по коже забегали, и смазанным движением двинул ему под дых так, что тот отлетел на несколько шагов назад и упал спиной на траву. Демм подскочил к нему и вновь занес кулак для удара, но перед ним возникла Цун, с умоляющим видом выставившая перед собой ладони.
— Пожалуйста, успокойтесь! — Она повернулась к встающему Хранителю. — Вы оба! Достаточно! Мы же не враги!
— Ты этому демонскому выродку скажи, чтобы он клыки засунул себе в…
— Илдран! — воскликнула она.
Я опомнилась и, подойдя к Демму, встала перед ним так, чтобы я
Своим видом загораживала Хранителя, и посмотрела ему в глаза, в которых вихрились алые точки. И была ярость. Сейчас за жизнь Хранителя я бы не отдала и гроша. И я испугалась.
— Демм! — позвала его, дотронувшись до щеки. Он словно встрепенулся, запрокинув голову и, закрыв глаза, глубоко вздохнул, раздув ноздри, а потом посмотрел на меня.
— Все в порядке, — тихо шепнул он и повел плечом. Что-то жутко хрустнуло. У меня все заледенело внутри. А ведь Хранитель сильно его ударил!
— Больно? — с тревогой спросила.
Он ухмыльнулся.
— Нормально все. Я даже не почувствовал… как будто ребенок ударил, — повысил он голос, а когда услышал тихие ругательства на певучем языке, ухмыльнулся еще шире, с открытым удовольствием.
На том они и разошлись. Как боксеры, по разные стороны нашего лагеря. Цун что-то мудрила в котле, к моему ужасу. Но, как позже оказалось, она всего лишь заваривала чай из найденных в лесу трав. Пахло вроде хорошо… и успокаивающе так… Надеюсь, она знает, что туда напихала и не отравит нас. Я постояла, думая, что делать. Идти к Демму? Неее… чтобы я опять вела себе неадекватно и шарахалась от него? К Хранителю? Ага, чтобы я его точно стукнула, потому что простить удар Демму в плечо я не могла. Пошла к Цун, присела рядом с ней, теребящей в руках какую-то траву.
— Цун, а что с тобой случилось? Почему ты внезапно упала в обморок? — Несколько осторожно спросила я, косясь на нее.
— Ммм? — Она как будто очнулась и с несколько заторможенным видом обернулась ко мне. — Ааа… да ничего страшного. Просто переутомилась. Использовала слишком много сил за последние дни, а организм уже привык, что я ей нечасто пользуюсь. Вот и свалилась как разнеженная барышня. А он сразу панику нагонять, — проворчала она в сторону.
— Переутомилась? — Никогда не слышала, чтобы Элементалы могли как-то перенапрячься, используя свою силу стихии… Но ведь она не просто Элементал, она же еще и Хранитель. Быть может, у нее как-то все по-другому устроено?
— Ага, — она смущенно улыбнулась и бросила изрядно общипанную травку в котел.
Я облегченно вздохнула. Все-таки, я за нее волновалась. Особенно, когда увидела, с каким лицом Хранитель уносил ее прочь. Хорошо, что все хорошо… вот такой каламбур.
Когда чай был готов, даже не представляю, как Цун смогла это понять, мы разлили его по стаканам… так и подмывало в один плюнуть и подать Хранителю, но я подавила недостойные порывы. Два я забрала себе и на подгибающихся ногах направилась к Демму, держа перед собой кружки за самую верхушку… горячие какие! Я чувствовала, что они потихоньку выскальзывают из пальцев, и ускорила шаг. Еще чуть-чуть!.. И выронила прямо на Демма, который все же поймал их. Обжигающие капли кипятка плеснули ему на грудь, оставив зеленоватый, расползающийся след на белоснежном костюме, и на руки. Он чуть сморщился. Вот неуклюжая!
Он молча протянул мне обратно одну из кружек и хлопнул по земле. Я осторожно взяла стакан и присела рядом, согнув колени и задрапировав их широким подолом. Вот же кошмар! Убежали, а моя одежда осталась там, во дворце! Мои любимые джинсы… кроссовки… Уныло подумала я, отхлебывая напиток. Чай оказался вкусным, с приятной кислинкой. Тепло разнеслось по желудку. Удовлетворенно вздохнув, откинулась спиною на шершавый, теплый ствол дерева. Поправила платье повыше, натягивая так, чтобы лопатки не резала кора. Хранителей не было видно, мы ведь сидели, так сказать, по обе стороны небольшого возвышения, на котором горел костер и стояли палатки.
Присутствие Демма волновало. И, главное, я не могла просто сидеть, я разглядывала его из-под полуопущенных ресниц. Он держал стакан левой рукой, с задумчивым лицом смотрел куда-то вдаль и прихлебывал чай. Я просто любовалась его плавными, ленивыми движениями, спокойным лицом. Тут, когда он поднес стакан ко рту, тоненькая струйка потекла из уголка губ к подбородку. Я, не особо осмысливая, что делаю, подняла руку и тыльной стороной ладони стерла ее. Демм повернул голову и как-то странно посмотрел на меня. Я смутилась и отвернулась.
Поставила уже опустевшую кружку между стопами, чтобы она грела их. Все-таки открытые сандалии — это издевательство, и опять задрапировала подолом. Утро было не такое уж теплое. Что-то меня совсем холодит… Вот же! Все платье виновато. Нет, я ничего не говорю — оно очень красиво, вот только не приспособлено для ежедневной, а особенно, утренней носке на лоне природы. Я повела плечами в приступе судороги и поежилась. Дрожь не переставала, наоборот, она продолжала бить все сильней, кажется, это не укрылось от Демма. Он зашуршал своей одеждой, стягивая жилет, а потом и рубашку, и с непроницаемым лицом подался ко мне, накинул ее на плечи, а сверху еще и жилет. Я проводила взглядом его голый торс и отвернулась, пока он не заметил, что я его разглядываю. Тонкая ткань хранила его тепло… Я завернулась поплотнее, зарывшись замерзшим носом в рубашку. Вот сейчас согреюсь… Наверное… Холод исходил откуда-то из костей и распространялся по телу, сводя на нет все тепло его рубашки. Да что же это такое?
