Теперь я смотрела на Саванну под новым углом зрения, и свет из коридора, имевшегося на подвальном этаже, осветил лицо девочки. На нем блестели слезы, которые ручьями катились вниз и замочили перед ее футболки. Слова слетали с ее губ, скорее выплевываемые, чем выговариваемые, она переходила от заклинания к заклинанию, без перерыва, перескакивала с языка на язык, в отчаянии пытаясь найти способ вызвать дух матери.
— О, малышка, — прошептала я, почувствовав, как мои собственные глаза наполняются слезами. — Бедняжка.
Она так старалась, перешла от одной жизни к совершенной другой, приложила столько усилий, чтобы войти в новый мир, заселенный незнакомцами, которые не могли и не хотели ее понять. Теперь даже этот мир рухнул. Все покинули ее, не оправдали надежд — и вот она в отчаянии пытается вызвать единственного близкого человека, который никогда ее не предавал. И это было единственным, что она никогда не сможет сделать.
Саванна могла вызвать любого демона во Вселенной, но никогда ей не удастся дотянуться до собственной матери.
Ей случайно удалось вызвать души той семьи на кладбище, но мать, похороненную неизвестно где, в сотнях милях отсюда, не получалось. Если бы такое вообще было возможно, то я связалась бы с собственной матерью, несмотря на все нравственные запреты. Сколько раз за последний год я бы связалась с ней, чтобы спросить совета, мнения, чего угодно — просто чтобы поговорить с ней?
В тот момент я почувствовала собственное горе, печаль нахлынула на меня волной, слезы лились потоком, прорывая дамбу, которую я так тщательно выстроила. Все было бы по-другому, если бы моя мать оставалась жива. Она бы посоветовала мне, как строить отношения с Шабашем, она бы вступилась за меня. Она спасла бы меня из полицейского участка, утешила бы после жуткого дня в похоронном бюро. Если бы она осталась жива, то ничего этого никогда бы не произошло. И я никогда бы настолько все не испортила!
Я не была готова — ни к Саванне, ни к роли Главной Ведьмы Шабаша, ни к чему, что свалилось на меня после смерти мамы. А теперь я здесь, в этом странном подвале, слушаю заклинания рыдающей и опечаленной Саванны, и знаю, что если не остановлю ее, она вызовет нечто, что мы не сможем контролировать, что уничтожит нас обеих.
Я знала это, но, тем не менее, не могла ничего сделать. Я не представляла, что делать. Я слышала, как Саванна выкрикивает имя своей матери, ее голос становится безумным, нарастает, и сделала единственное, что смогла придумать: я обратилась к своей собственной матери за помощью. Я закрыла глаза и позвала ее, призывая ее из глубин памяти, и умоляла о помощи. Когда Саванна остановилась, чтобы отдышаться, я услышала, как кто-то зовет меня по имени. На мгновение сердце радостно забилось у меня в груди, я подумала, что преуспела. Затем голос прозвучал четко:
— Пейдж?! Саванна?! Пейдж?!
Это говорил Кортес и находился он наверху. Я прошептала слова благодарности матери и провидению, и кому бы там ни было, кто послал его, затем бросилась мимо печи и вверх по лестнице. Добравшись до верха, я увидела, как Кортес пробежал мимо в конце коридора.
— Сюда! — закричала я. — Я здесь!
Дом содрогнулся. Я замерла в дверном проеме, ухватившись за косяк, напряглась, готовясь к следующему землетрясению, но ничего больше не произошло. После того, как дом полностью затих, я бросилась по коридору навстречу Кортесу, мы встретились посередине. Он крепко обнял меня.
— Слава Богу, — воскликнул он. — Где Саванна? Мы должны выбираться. Что-то происходит.
— Это Саванна. Она…
— Вы только посмотрите на это, — прозвучал голос Лии за нашими спинами. — Благородный рыцарь появляется как раз вовремя. Ты такая везучая девушка, Пейдж. Все мои рыцари умирают, и мне приходится завершать за них сражения.
Мы прекратили обниматься и уставились на нее.
— Ты получить то, что хотела, Лия, — сказал Кортес. — У нас на тебя нет времени. Я поговорю с отцом. Ты не понесешь никакого наказания.
— Наказания? — она рассмеялась. — Какие наказания? Я собираюсь спасти сына и внучку Томаса Наста, и рисковать своей жизнью ради их спасения. За это я получу очень высокий пост.
— Нет, не получишь, — заметила я. — Сына тебе не спасти. Кристоф Наст мертв.
Кортес моргнул, но пришел в себя за один удар сердца.
— Ты понимаешь, что это означает, Лия, — снова заговорил он. — Если ты выйдешь отсюда живой, то окажешься единственной выжившей после провала Кабал-клана, причем провала, во время которого погиб наследник Наста. Томас Наст не станет тебя награждать. Тебе повезет, если он не убьет тебя.
— А он убьет, если выяснит, что именно ты послужила инициатором этой трагедии, — добавила я. — Ты сказала Саванне, что я мертва и что меня убил ее отец. Ты довела ее до этого состояния. Какие бы планы ты ни строила, они провалились. Соглашайся на предложение и уходи, пока мы не передумали.
Глиняный горшок взлетел с пола рядом с парадной лестницей. Кортес оттолкнул меня с траектории его полета и сам попытался уклониться, но не успел и горшок с такой силой врезался ему в живот, что чуть не вдавил его в стену. Лукас сполз на пол и согнулся пополам, хватая ртом воздух. Я бросилась к нему, но Лия меня оттолкнула.
— Есть одна вещь, которую я умею делать, — сказала она, переступая через Кортеса, пока он кашлял и хватал ртом воздух. — Это как сделать из свиного уха шелковый кошелек. Проект Кабал-клана провалился и наследник одного Кабал-клана мертв, но почему бы не сделать так, чтобы их оказалось два? А в процессе получить очень приличную награду? Когда дом полон тел, никто не станет задаваться вопросом, откуда появились еще два.
Я прошептала слова заклинания на остановку дыхания, но ничего не получилось. Когда Лия склонилась над Кортесом, я направила на нее огненный шар. Это было единственное магическое действие, которое у меня получалось всегда. Шар попал ей по затылку. Лия развернулась — и с пола взмыл антикварный столик для безделушек и врезался мне в бок. Следующее заклинание я уже произнести не могла.
Лия стала на меня наступать. У нее за спиной Кортес пытался сесть прямо, выплевывая куски малиновой мокроты. Его глаза округлились, правая рука взметнулась вверх, пальцы щелкнули. Этим заклинанием меня отбросило в сторону. Когда я пошатнулась, отлетевшая от стола ножка врезалась как раз в то место на стене, где я стояла.
Лия широкими шагами направилась к Кортесу, которому все-таки удалось сесть прямо. Она накрыла рукой его лицо и толкнула его назад на пол. Кортес сопротивлялся, но его глаза, когда я их увидела, наполнила боль.
И снова я попыталась применить заклинание на остановку дыхания. На этот раз у меня что-то получилось. Лия резко вдохнула воздух, отпустила Кортеса и повернулась ко мне. Что-то ударило меня по голове сбоку, и я рухнула на пол, таким образом, срывая действие заклинания. Когда Кортес шевельнулся, Лия снова направила ему в живот глиняный горшок.
