Да, Газулийский топи многим отличались от тех, которые можно встретить в обычных мирах. Конечно, до болот Н’октуса они немного не дотягивают, но всё здесь было достаточно зловеще и опасно. Вечная тьма, постоянный смрад, неопределённость и страх. Да, попади в этот мир обычное живое существо, оно не успело бы встретиться с алигакопсом и пало замертво очень быстро. Но вот ратарды и ваурды не были простыми существами, а потому они чувствовали себя здесь очень даже уютно. Дракалес не стал производить боевых кличей, не стал приносить через Алас и Ятаг частицу Атрака, он даже поумерил действие своих божественных сил. Ведь вокруг притаились обыкновенные животные, которые очень чувствительны к воинственной сущности, которой наполнены воители из Атрака. За своим предводителем последовали и остальные. Так что сейчас по этим непроходимым топям шагали не бог и его воинство, а просто хорошо обученные воители. Все они успешно размешивали в себе сущность как яростных воителей, так и осторожных охотников. Поэтому сейчас они практически не производили никакого шума, продвигаясь вглубь этих болот. Ваурд пока что держал свой взор сосредоточенным, что позволяло ему видеть всех этих алигакопсов: вытянутое, покрытое панцирем существо с узкой и длинной мордой, и ещё более длинным хвостом, у которого было шесть коротких лап. Ему незачем длинные ноги — он совершенно уверенно ощущает себя, находясь в болотной грязи как в засаде. Дракалес видел, как их глаза двигались следом за их пришествием. Ваурд не нападал первым, потому что хотел, чтобы эти существа сами выступили в сражение, чтобы накинулись на них, как на добычу. А иначе он может раз и навсегда спугнуть их. Эти алигакопсы были хищниками. Если показать своё превосходство перед ними, они предпочтут побег. Поэтому ваурды и ратарды ожидали, когда хищники сами нападут. Однако, сколько бы они так ни шли по этим болотам, ничего не происходило. Чудища только лишь продолжали своё наблюдение.
Проблуждав так определённое время, Победоносец понял, что существа эти никогда не решатся нападать. А потому задумал поохотиться на них сам. Его воинство разделило эту идею. Подобно своему предводителю, и ратарды, и ваурды могли сливаться с окружающей средой, делаясь как можно менее заметными, чтобы иметь возможность оставаться незримыми до нужного момента и устраивать засады. Охота — своего рода война. И воинство Атрака в совершенстве владело и этой стороной битвы. Разве что предпочитали не прибегать к ней без надобности. Только лишь сражение. Благо, здесь помимо болот были ещё деревья и скалы, которые могут прекрасно укрыть от взоров этих тварей могучих воителей. В конце концов, скрыться можно и под водой. Итак, многотысячное воинство охотников тут же скрылось в тенях этого мира, так что прекратилось всякое движение. Никаких звуков не издавала округа. Никто не зашевелился. Прекратились вообще любые признаки существования кого-либо.
Всё это продлилось какое-то время. Дракалес наблюдал за тем, как ведут себя алигакопсы. Да, он видел, как эти твари начали искать их. Глаза начинались двигаться всё быстрее и быстрее. Они больше не могли видеть пришельцев, которые ходили по их территории. Однако на этом они как будто бы успокаивались. Но нет. Прошло ещё время, и твари зашевелились. Болото начало постепенно приходить в движение. Буквально каждый бугорок, каждая кочка и впадина — всё это было замаскированным обитателем этого мира. Существа расползались в разные стороны, ища тех, кто лишь совсем недавно ходил по этим местам. Но, не находя никого, алигакопсы начали нападать друг на друга. Так что вскоре болото начало напоминать одно сплошное поле битвы, где каждый сражается друг с другом. Существа шипели и рычали, нападая друг на друга. Огромные пасти, словно ножницы, раскрывались и с громким щелчком смыкались. Болото сражалось само с собой. Немного выждав, Дракалес скомандовал наступление. И тени в тот же миг оживились, раскидывая этих громоздких и бронированных существ. Но для воителей из Атрака не было проблемой ни их броня, ни их вес. Голыми руками ратарды и ваурды расправлялись с этими существами. Они рвали их ножницы-пасти, разламывали их тела на части, как будто бы на них нет никакой брони, брали за хвосты, раскручивали и выбрасывали прочь. Звери, вкусившие плоти своих сородичей, уже не могли просто так отступить. Они боролись с захватчиками и набрасывались на тех, кто застал их врасплох. Увы, но отточить мастерство охоты здесь практически не удалось. Немного позабавив себя битвой с этими животными, бог войны и его воители вернулись в Атрак.
Как уже говорилось ранее, полководец багряного воинства посещал также миры, в которых обитали орки — менее сильные потомки урункроков. Однако жажда битв от этого не становилась меньше. Обычно туда не ходило всё воинство, а лишь трое: сам бой войны, один ратард и один ваурд. Цель их визита состояла в том, чтобы почтить воинственные кланы своим присутствием, дать некоторые уроки военного ремесла и устроить небольшие сражения. Но в одном из таких путешествий Дракалес нашёл существо, которое вошло в состав багрового воинства. Хотя её одержимость Хнег’ра́рга’За́ром ставит под сомнение принадлежность этой саткарки к Атраку. Но Дракалес допускает это.
Алас и Ятаг переместили Дракалеса, Уара, а также И́лума в степи. Стояла осень, и трава вся пожелтела. Был подлень. Эджаг с ними не перенеслась, потому что ей не нравились орки. Ваурдов и ратарда сразу же привлёк один из орков, который притаился неподалёку, охотясь за местной живностью. И, конечно же, пришествие бога войны могло означать лишь одно — больше тут охотиться не на кого. Они втроём совершили фурувараты, чтобы настигнуть позицию ловчего. Глаза орка округлились. Из сидячего положения он тут же стал лежачим, а, точнее, распластавшимся в раболепном поклоне перед богом войны. «Встань, — послышался грозный голос томелона, — Воин не приветствует воина поклоном» Орк тут же поднялся и не мог найти слов, чтобы выразить всю честь. Дракалес это понял, а потому стал задавать вопросы, а тот на них отвечал. И таким образом они немного разговорили его. Нового ничего не узнали, кроме лишь его имени. Однако Победоносец не обещал ему, что запомнит его, потому что тот оказался слаб душой, хотя и силён телом. А потому, сказав ему, чтобы он поспешил в свой клан, они втроём умчались на северо-запад.
Орки клана Грамх очень любили два дела: крепкие напитки, а также охоту. А потому Победоносец настроился учить их именно охотничьему ремеслу. Достаточно крепкий частокол, деревянные юрты, стража. Дракалес подмечал сильные стороны этого клана. Однако похмелье и все последующие за этим недостатки также оставляли след на их репутации. Дракалес, Уар вместе с Илумом вошли через главный вход, чем тут же собрали на себе всё внимание. Низкие по сравнению со своими предками, но всё-таки высокие воители клана Грамх оставляли все свои дела и присоединялись к тем, кто откровенно пялились на них. Каждый из них дышал перегаром, но никак не воинственностью. Во времена Датарола, как рассказывал Лиер, урункроки встречали Победоносца ликованием. А вождь появлялся сразу, как только он переступал порог их территории. После чего состоялся поединок, после которого происходило непосредственно приветствие и всяческие военные разговоры. Да, каким же очевидным было отличие новых урункроков от старых. Одно можно сказать наверняка: хижина вождя всегда стоит в центре клана. Именно туда трое воителей Атрака и направлялись.
Обитель главаря Грамха выглядела как небольшой чёрный замок, только построенные не из камня, а из кожаных полотнищ. Дракалес предстал перед этой конструкцией и возвысил свой голос, взывая к вождю клана Грамх, чтобы он вышел и поприветствовал бога войны. В ответ послышалось приглушённые слова, так что стало понятно: вождь скоро появится. Всё это время в клане сохранялось полное безмолвие. Томелон видел в этом слабость новых урункроков. Однако он не торопился гневаться на них. Эти существа всегда чтили войну. Быть может, стоит немного подтолкнуть их в правильном направлении, так что они вспомнят своё наследие и вернутся на правильный путь. Конечно, во всех других кланах, которые встречались на пути Дракалеса, такого не было. Но нечто подобное — вполне. Со временем они сумели вернуть себе достоинство. Хотелось посмотреть, что будет тут. И вот, вождь показывается на пороге, и уже один его внешний вид показывать, что ещё не всё потеряно. Огромного роста, вооружённый двумя секирами, обвешанный всяческими черепами, на лице — боевая готовность. Победоносец призвал Орха и сказал: «Том а нуол» Взревел зычный орочий бас, и вождь ринулся в атаку.
