На этот раз моей добычей стали две птички, которые зажарились не хуже барсука. Утихомирив свой желудок и накормив детей, я расстелил карту и принялся строить планы на будущее. Если мы въедем в город на закате, то хочешь — не хочешь, а придется в нем заночевать, так как мы просто не успеем выехать из него до закрытия ворот. Дальше до столицы остается всего полдня пути, судя по карте, и все. Теперь нужно решить, брать ли гномку с собой на разборки с отцом мальчишки, или все же оставить её в каком-нибудь постоялом дворе, чтобы не рисковать потом и тащиться по темноте, ведь в городе нас уже могут ждать. Я бы точно ждал! Нападать в столице — себе дороже выйдет, а города поблизости — идеальный вариант.
Конечно, можно было отпустить мальчишку одного, но я не был абсолютно уверен, что он в целости доберется к отцу, а потом благотворительностью я не занимаюсь… Точнее занимаюсь, но не для всех, а значит, поговорить с отцом мне крайне необходимо. Решив, что на месте разберусь, ведь мы можем приехать в город настолько рано, что еще успеем его покинуть, я сложил карту и велел детям залезать на лошадей. Вскоре мы продолжили путь, а уже через четыре часа впереди показался Вернар.
На этот раз город производил более приятное впечатление. Первое, что я отметил, это высота стены — она не превышала пяти метров, по сравнению с другими городами и была вовсю украшена башенками, зубчиками. Ворота также поражали не своей надежностью, а красотой — резьба по дереву была настолько искусной, что ничем не уступала эльфийской. Даже тематика была лесной — по всему полотну двери были вырезаны листочки, цветочки, веточки… Видимо, осады тут совсем не боятся, раз с такой беспечностью относятся к оборонительным сооружениям, понял я.
Въехав в город, я отметил, что дорога была намного ровнее, чем в тех городах, что я видел. Камни напоминали тротуарную плитку, настолько гладкими они были. Архитектура зданий также была весьма разнообразной, но довольно впечатляющей. Здесь смешивались практически все известные мне стили и направления: на одном здании были шикарные балконы, а на втором — красивые окна, одно поражало массивностью колонн, а второе — остроконечным шпилем крыши. Некоторые здания соединялись между собой мостиками, перекинутыми прямо над дорогой, а одно здание просто напоминало наш оперный театр.
— Алекс, смотри! — дернула меня за куртку Алона.
— Что? — обернулся я.
— Постоялый двор, — пояснила гномка. — Ты что, не собираешься здесь останавливаться?
Я посмотрел на солнце, которое клонилось к земле, и понял, что до темноты есть еще час-полтора. Можем и успеть проехать этот город, если долго не задерживаться у отца Алена. Глядя на мое лицо, Алона скорчила просительную гримасу.
— Ну Алекс, я нормально уже два дня не мылась! Можем мы отдохнуть, как нормальные гномы?
— Я не гном, — машинально поправил я её. — Мы можем и в столице отдохнуть неплохо.
— Я к королю грязная не пойду! — заявила Алона.
Ну и что тут будешь с ней делать? Вздохнув, я осведомился у Алена:
— Где твой дом?
— Через три улицы, а потом направо, — мальчишка явно обрадовался, что я вспомнил о нем.
Блин, и так плохо, и так нехорошо. Что же делать?
— Ну, А-а-алекс! — дернула меня еще раз принцесса.
Глядя в её умоляющие глаза, я кивнул.
— Ладно, сдаюсь. Сегодня заночуем здесь.
Свернув, мы направились к гостинице, которую углядела Алона. На этот раз у здания было целых три этажа, причем последний был из дерева, а не из камня. До небоскребов им еще далеко, подумал я, рассматривая дом. Отдав лошадей конюху, мы сняли номер с двумя кроватями, куда я сразу же заказал ужин и большую бадью с горячей водой. Это была дорогая гостиница, поэтому мне пришлось отдать целых три серебрушки за все. Зайдя в комнату, я понял, что она стоила таких денег — чистое белье, мягкая перина, теплые одеяла, даже светильник магический стоит на тумбочке!
Скинув сумки с вещами в угол, я кинул туда же мой лук и присел на кровать. Пока я дожидался своего заказа, Ален с нетерпением ходил по комнате, даже приплясывая от нетерпения. Когда же нам принесли воду и ужин, я предупредил Алону, чтобы из комнаты не выходила, и отправился с Аленом к его отцу, предварительно наглухо запечатав сильнейшей защитой дверь и окна комнаты. Кто попытается вломиться, сильно удивится, прежде чем рассыплется пеплом, а может даже и удивиться не успеет!
Выйдя из гостиницы, я взял две лошади из конюшни — свою и Алена, от которых собирался избавиться, спихнув их по дороге обратно. Запрыгнув на них, мы резво поскакали к дому мальчишки. Улицы в этом городе были большими, широкими, длинными. Прошло не меньше получаса, прежде чем мы добрались до нужного дома. Этот дом был роскошным, с большими балконами, украшенными цветами, а также мощными дубовыми дверями на входе. Подъехав к ним, я вежливо постучал. Через несколько минут изнутри послышался шелест шагов и мужской голос спросил:
— Что угодно?
— Дин, это я, Ален! Открывай скорей!
За дверью послышался стук, а затем она широко распахнулась, явив на свет мужика лет тридцати в строгом наряде. Типичный дворецкий, подумал я, почему-то именно их можно было узнать с первого взгляда в любом заведении. Пока я разглядывал наряд служаки, Ален спрыгнул с лошади и обнял Дина за шею, повиснув на нем. Дворецкий тоже был явно был рад увидеть мальчика.
— Отец дома? — спросил радостный Ален.
— Конечно, дома! — ответил Дин. — А кто это с тобой? — спросил он мальчика, но тот уже с радостным возгласом скрылся в доме.
— Я Алекс, — решил я взять дело на себя. — Сопровождал мальчика, чтобы до него не добрались похитители. Сейчас мне нужно переговорить с его отцом. Можно войти?
Дин уставился на меня с недоверием, видимо, подозревал во мне одного из похитителей, но все же посторонился, освобождая проход.
— Пусть кто-нибудь присмотрит за лошадьми, — велел я и пошел на радостные голоса, раздававшиеся из глубины дома.
Сам дом был богатым. Проходя мимо дорогой мебели, красивых ваз и блестевших золотом картин на стене, я подумал, что такого за неделю не разоришь. Миновав еще одни двери, я очутился в большой комнате, которая напоминала рабочий кабинет — никакой роскоши, только четкая функциональность. В центре комнаты стоял Алан, обнимая высокого статного мужчину в богатой одежде, а тот прижимал его к себе, гладил по голове и счастливо улыбался. Посмотрев на сцену семейного счастья, я решил не мешать и остановился у порога, глядя на них. Хорошо все-таки получилось, подумал я, вернул сына отцу, сделал доброе дело, даже самому немного приятно, или это я просто чувствую их эмоции?
