– Жизнь?
– А ты не знал? После каждого глотка живешь лет на десять меньше, чем должен был. Но думаю, без него тебе и эту ночь было бы не прожить, догнали бы тебя гиены.
– Я уже понял, что до старости мне все равно не дожить.
– Вот и хорошо, что понял. Идем, времени у нас немного.
– Почему?
– Потому что скоро упадешь без сил и будешь спать часов десять, зелье из тебя все силы выжало.
Старик повел меня в храм. Там все было точно таким как и раньше, так же стояли мраморные статуи оборотней вдоль прохода к алтарю и чадили масляные светильники. Света они добавляли немного, но мне, пока зелье драконов действовало, вполне хватало, чтобы уверенно идти по гладкому полу.
Мы пришли в каморку, где на столе лежали нарезанные ломти жареного, еще горячего мяса. Я стал жадно есть, запивая разбавленным вином. Прошло, наверно, минут пятнадцать, прежде чем я смог оторваться. Все это время старик сидел и молча смотрел в огонь.
Увидев, что я отодвинулся от стола, он мягко произнес:
– Выходит, у тебя все-таки получилось?
– Что?
– Ты нашел вторую часть каика?
– Она у меня в кармане.
– Вот об этом я и говорю. – Старик снова уставился в огонь. – Я принес сюда первую часть, не хотел, но пришлось это сделать, чтобы каик не попал в руки гиен. На это моей магической силы потребовалось столько, что не смогу колдовать лет сто. Вот сижу и думаю: а стоило ли это всех наших усилий, ключник?
– Я пока еще гонец и на мне висит проклятие…
– А… – Старик махнул рукой. – Об этом не беспокойся. Оно развеялось сразу, как ты вошел в этот храм. Ты уже не гонец и принадлежишь сам себе. Теперь тебе решать судьбу этого мира – что хочешь, то с ним и делай.
– Что хочешь?
– Ты можешь уничтожить его, изменить или оставить таким, каким он был до твоего рождения, и все… одним движением руки.
– Движением?
– Или почти движением. Ты так и будешь переспрашивать каждое слово?
– Так и буду, – кивнул я. – Давно уже понял – лучше лишний раз спросить, чем сделать очередную глупость.
– А ты и спрашиваешь, и делаешь…
– Зато делаю с пониманием, – усмехнулся я. – Давай, старик, быстрее закончим наши дела, устал я уже от всего этого. Надеюсь, после того как открою дверь, от меня все отстанут?
– А это зависит оттого, что там окажется. Если нечто очень плохое, то тебя начнут просить, чтобы закрыл.
– Понятно. Что от меня требуется?
– Если поел, то пойдем, дверь недалеко. – Старик встал и пошел к двери, я за ним. – Страшно мне что-то…
– А я уже привык к этому чувству.
Мы подошли к алтарю.
– А вы похожи, – заметил старик. – Если приглядеться, одно лицо. Когда мне рассказали, что все ключники несут в себе кровь Киля, не поверил, похоже, зря.
Я взглянул на бога, когда старик поднес светильник ближе к каменному лицу, – рот, нос, губы, сходство определенно есть. Только выражение лица странника спокойное, умиротворенное, словно он уже совершил все, для чего был призван, и теперь отдыхает.
– Возьми вторую половину каика, – сказал старик, показав на колени бога. Там лежала незаметная в этом освещении позеленевшая от времени бронзовая пластинка.
Я взял ее в руки и достал из кармана такую же.
– Сложи вместе…
Маг наблюдал за моими действиями, зрачки его расширились, словно сейчас я должен был совершить что-то очень страшное.
Когда я приложил пластинки друг к другу, они засветились, превращаясь в широкий браслет, мягко отсвечивающий золотом.
– Надень на руку.
– Он мне мал.
– Делай то, что тебе говорят. – Старик неожиданно рассердился. – У нас нет времени на препирательства.
– Почему нет времени?
Я попытался надеть браслет: вначале он едва налез на пальцы, но потом неожиданно расширился и оказался на моем запястье, плотно его обхватив.
– Успели. – Старик вздохнул. – Едва-едва… Сказать по-честному, до конца не верил, что ты ключник.
Неожиданно дверь храма распахнулась, и в него ворвалось множество лохматых тварей, щелкающих зубами и царапающих твердый камень острыми когтями. Вся эта дико ревущая свора окружила алтарь в пять плотных кругов.
– Вот этого я и боялся. – Старик побледнел, отступил на шаг, словно надеялся найти защиту у бога-странника; но Киль не пошевелился, продолжая над чем-то размышлять. – Не бойся, тебя они убить уже не смогут: каик защитит…
– А тебя?
– Я уже стар, со стаей мне не справиться.
– Скажи, что делать дальше…
– Встань передо мной, чтобы не видели, что я говорю…
Я шагнул вперед, и тут одна из гиен бросилась на меня. Страшное это было зрелище – темнота, а из нее на тебя несется огромная тварь с огромными клыками. Сам не понимая, что делаю, я закрылся рукой с каиком, и тогда произошло нечто невероятное – из браслета вырвался ярко-желтый луч, и эту здоровую зверюгу отбросило далеко в сторону.
Отдачей меня развернуло на пол-оборота. Я с трудом выпрямился, и тут на меня напал еще один зверь, похожий на медведя. Зверюга встала на задние лапы и обрушилась на меня всей своей тяжестью. Туша придавила к полу, но потом каик снова засветился, и медведь улетел в темноту. Рука с браслетом слегка онемела, как бывает, когда ее отлежишь, в нее мелкими острыми иголочками ударила боль.
Тут же, пока я не успел встать, на меня напала еще одна гиена, но и ее отбросило в сторону.
В этот раз я с трудом поднялся и попятился к алтарю. Жуткий звериный рев нарастал. Отступал я до тех пор, пока мне в спину не уперлась рука старика. Он тихо прошептал:
– Чтобы дверь открылась, нужно положить руку с каиком на лоб Килю. Что будет дальше, не знаю, проход давно не открывали. Возможно, что древняя магия уже выдохлась.
– И что тогда?
– Не знаю… Ты – ключник, тебе решать. Я сделал все, что должен был, дальше крутись сам.
– Как крутиться?
– Не знаю я, – прошипел старик в спину. – Меня сейчас убьют, дай хоть подготовиться к смерти. Надоели мне твои глупые вопросы.
– Что?! Как убьют?
Стая словно получила сигнал, и все твари одновременно ринулись на алтарь, меня отбросило к статуе бога так, что я оказался у него на коленях. Я махал рукой с каиком, из него выстреливал луч, и очередная тварь улетала к стене, только число их не уменьшалось. Какой-то жуткий зверь вцепился мне в ногу, но боли я не почувствовал, только увидел, как шерсть на звере засветилась, потемнела, а еще через мгновение от твари осталось только мокрое пятно на каменном полу.
Многие из тех, кого отбрасывал луч, не могли больше подняться, некоторые были еще живы, я видел, как вздымались их бока, другие превращались в какую-то серую слизь, которая разливалась мокрыми пятнами по полу.
Нападение закончилось, когда оборотни поняли, что меня им не убить. Тогда они снова встали в круг с алтарем в центре. Я оставался на коленях у статуи бога Киля. Спускаться я не спешил, огляделся и содрогнулся – на гладком жертвенном камне лежали два мертвых зверя, опознать, кто из них старик-жрец, я был не в силах. Оказывается, оборотни умирают не только от серебра, но и когда им перегрызает глотку кто-то из сородичей…
