Неудивительно, что господин Шарль успел рассказать все, что узнал за время, пока они ехали до дома.
По своим таинственным причинам господин Шарль решил, что гостиница — не наш случай и приехал на ночевку к себе на квартиру. Поднялись на крыльцо, вошли в подъезд, поднялись по лестнице, господин Шарль повернулся к двери, открывая замок…
— Джозеф, — послышалось с верхней площадки. Димка обернулся…
Выхватил револьвер, чувствуя, что не успевает…
На лестнице стоял черный эльф Жозеф.
С трубкой в руках.
На лестнице стоял черный эльф Жозеф.
С трубкой в руках.
Димка почти, почти успел нажать на курок…
Господин Шарль неуловимым движением выхватил у Димки револьвер. Вот только что в руке было оружие и хлоп! Пустая ладонь, скрученная в непонятную фигуру.
Димка раскрыл рот, но этим двоим было не до него.
— Джозеф, тррль трррль трррль трррррль трррррль?
— Трррль.
Димка сразу опознал булькающий выговор жителей Острова черных эльфов. Незнакомые слова на этом языке звучали чуть иначе, чем на языке Этой страны.
— Тррль трррль трррль тррррль трррррррль?
— Тррль.
— Тррррррль, трррль тррль трррль тррррль тррль тррррль тррль?
— Тррль (Нет?), — мрачно усмехнулся Жозеф.
Включилась и заработала языковая интуиция. Димка даже не заметил этого, ошалело водя головой от собеседника к собеседнику. Ладно, Жозеф, может, он не очень кровожаден, и реально не хочет убивать своего старого друга. Но господин Шарль?! Он не выглядит удивленным, можно подумать они обо всем давно договорились!
— Тррррль, — господин Шарль раскрыл дверь, приглашая Жозефа в квартиру.
— Моя хотеть знать, что тут быть, — подал голос Димка.
— Что? — дружно откликнулись старые приятели.
«Что здесь происходит, черт вас обоих подери?!»
— Проходите, господин Хыгр, — пригласил господин Шарль, — а то нас кто-нибудь увидит и объяснить, почему мы мирно общаемся с государственным преступником, будет очень сложно.
Димка решил получить объяснения попозже.
В гостиной господин Шарль опустился в свое любимое кресло, Жозеф, нимало не сомневаясь, занял кресло Димки, которому пришлось поместиться в углу, скрестив ноги, в позе этакого горилльего Будды.
— Итак, — господин Шарль разлил по стаканам виски, — для начала я поясню кое-что для господина Хыгра. Видите ли, мой невнимательный друг, мы с сеньором Жозефом — давние друзья. И, разумеется, нам известны небольшие секреты друг друга. В частности, я знаю о том, для чего кроме курения служит трубка моего друга. Конечно же, я мог выдать эту тайну наивному лейтенанту, чтобы предотвратить побег опасного преступника. Однако кроме долга есть еще дружба. Так как от моей помощи Жозеф отказался, я предположил, что он планирует справиться своими силами. И, как я предположил, он придет ко мне, так как квартира начальника особого королевского сыска — последнее место, где будут искать организатора мятежа. Теперь Жозеф здесь и я хотел бы задать ему парочку вопросов. Разумеется, если это не пойдет вразрез с его убеждениями или данными клятвами…
Жозеф немотивированно мрачнел в течение речи господина Шарля, а конце не выдержа и вздохнул:
— Чарльз, трррль тррррль…
— На языке Этой страны, пожалуйста, — чуть поморщился господин Шарль, — мне не хочется пересказывать твои слова господину Хыгру, а судя по его горящему любопытством лицу избежать этого мне не удастся.
— Чарльз, — покаянно опустил голову черный эльф — ведь тебя чуть не убили из-за меня.
— Интересно, — приподнял бровь господин Шарль.
— Понимаешь, Чарльз, я ведь не знал, что ты — начальник сыска, даже не знал, что ты в полиции. И один раз я сболтнул, что у меня был друг с возможностью предвидения, даже имя назвал. А потом, когда я встретил тебя в трактире, я уже забыл об этом разговоре и сказал товарищам, что мой друг детства — начальник сыска. Я забыл, что у товарища Речника…
«Тролль» — машинально отметил Димка.
— …память бездонная. Он не просто никогда ничего не забывает, но еще и делает выводы из полученных сведений…
— И какие же выводы он сделал из этих двух фактов? — поинтересовался господин Шарль, — Впрочем, догадаться нетрудно. Твой друг обладает способностью к предвидению. Твой друг — начальник королевского особого сыска. То есть, начальник королевского особого сыска обладает способностью к предвидению. А учитывая, что вам стало известно, что я занимаюсь некоторыми делами, связанными с вашей деятельность, ваш предводитель испугался…
— Товарищ Речник ничего не боится, — холодно уточнил Жозеф.
— Я это понял еще на допросе, — не стал спорить господин Шарль, — Хорошо, скажем, ваш предводитель решил не пренебрегать возможной опасностью разоблачения с помощью моего предвидения. Обидно. Я-то думал, что причина — в моем глубоком уме. Значит, ваша партия решила меня убить?
— Нет, — качнул головой Жозеф, — в том-то и дело. Я сумел уговорить вождя не трогать тебя. Под мою личную ответственность. Я и переехал поближе к тебе, чтобы контролировать твои возможности…
Господин Шарль хмыкнул.
— Насколько я сумел понять вашего товарища Речника, он не стал бы доверять только тебе и наверняка решил бы устранить возможную угрозу в моем лице. Давай пока оставим попытки моего убийства и начнем с самого начала.
— Чарльз, — замялся Жозеф, — я не могу рассказать тебе всего…
— Не рассказывай. Но учти, все, что я не услышу от тебя, я узнаю от твоих товарищей, что обойдется им в несколько лишних часов пыток.
Жозеф скрипнул зубами.
— Чарльз, обещай…
— Я не буду использовать полученные от тебя сведения, для того, чтобы причинить вред вашей партии. Пусть этим занимается жандармерия. Я только хочу знать, что происходит и насколько предотвращена опасность для короля и… Для короля.
— Спрашивай.
— Вы — «Свет сердца»?
— Да.
— Как ты попал в партию?
— Уже давно. Изначально мы были этаким клубом для тех, кто хотел бы изменить жизнь в стране. Чарльз, а тебе никогда не хотелось, чтобы жизнь в стране поменялась? Чтобы исчезли дворянские привилегии, сословные барьеры, местничество…
— Нет. Продолжай.
Димка мысленно согласился с господином Шарлем. Любая революция хуже самой плохой эволюции. Когда хочется всего и сразу, чаще всего получается ничего. Разрушить до основания мир насилия просто, а вот построить что-то на его обломках… Можно поспорить, как и что строить местные революционеры — как и революционеры вообще — даже не задумывались. Главное, по их мнению, разрушить, а как построить — пусть другие думают. Так как чаще всего строить приходилось таким как Димка — не будут же уличные крикуны что-то строить — то поэтому революции Димка не любил. Ни цветные ни бесцветные.
