В этот миг они услышали негромкий свист позади дома.
Микам отправился к задней стене и глянул в щёлку между ставнями.
— Да разрази меня гром! — прошептал он. — Ризер вернулся. И он привёл лошадей!
— Капитан, позвольте мне переговорить с друзьями, — сказал Серегил. — Мне нужно немного времени, чтобы… убедить их.
— Можете разговаривать сколько потребуется, — ответил Урьен.
Серегил захлопнул ставни и вместе с остальными отправился к заднему окошку. Там, на той стороне дома валялись два тела — то ли бесчувственных, то ли убитых — а над ними стоял Ризер, держа под уздцы четырёх оседланных лошадей. Сумка с книгами свешивалась с луки одного из седел.
Один за другим они выбрались через окошко, разобрали лошадей и повели их в сторону бухты. Впрочем, не успели они отойти и на сотню шагов, как позади послышались крики:
— Уходят! Они сбегают!
Серегил быстро подсадил Микама, затем сам вскочил в седло и они кинулись вдогонку за остальными, скакавшими во весь опор, и их подсвеченные звездным сиянием силуэты летели к бухте так, словно за ними гнался дра’горгос. У них была фора во времени, а также сработал элемент неожиданности, однако у Урьена и его людей были очень острые шпоры.
Во второй раз за этот день обогнув мыс, Серегил издал победный клич: берег океана вернулся к полосе прилива, и Зеленая Леди покачивалась, стоя на якоре. По глади бухты скользили быстрые баркасы, и длинные полоски света, отбрасываемые факелами, доходили до берега.
— Не останавливаться! — заорал Микам и его лошадь с разбегу кинулась в воду.
Алек был рядом, чуть позади него.
— Смотрите! Лучники! — крикнул он и, держась за луку седла, соскользнул с лошади в воду.
Серегил в кои-то веки промедлил. Что-то обожгло ему спину, словно ударом бича, а затем толкнуло в бок, сбив с лошади в воду. Нога его запуталась в стременах, и лошадь потащила его за собой, дергая застрявшую в рёбрах стрелу, вода хлынула ему в ноздри. Интересно, что произойдёт скорее: я умру от потери крови или захлебнувшись в воде? — подумал он как-то совсем отстранённо. Но самым странным был крик. Кто-то кричал о нём. И между нырками в воду было не понять — женщина то кричит или мужчина. Но вопль был истерический.
Внезапно, чья-то рука схватила его за руку, с такой силой, что он даже почувствовал боль. А другая освободила его ногу из стремени.
— Держись, — голос Алека прозвучал прямо возле уха. — Лодки уже близко. Они почти здесь.
Серегил откашлялся, выплёвывая солёную воду, и прохрипел:
— Ризер…
Книги были у него.
— Микам за ним вернулся.
Вернулся?!
Голос, звавший его, продолжал нестись над водой:
— Серегил! Серегил, не оставляй меня здесь! Вернись. Забери меня с собой! Ты же знаешь, что они со мной сделают!
Ухватившись за грудь Алека, Серегил оглянулся на Илара: тот бегал по кромке воды, стеная и заламывая руки. И это было последнее, что он увидел, прежде, чем сознание покинуло его.
— ЧТО-ТО, похоже, пошло не так? — спросил Раль, когда Ризера и Серегила подняли на борт «Леди».
— Да, небольшие накладки, — ответил ему Алек, держась с ними рядышком. — Надеюсь, ваш лекарь достаточно хорош?
— Он отличный.
Повернувшись к матросу, глазевшему на них, Раль скомандовал:
— Отнесите этих людей вниз и разыщите Контуса. Неттлс, Скайвейк, приготовиться поднять якорь!
Ризера и Серегила уложили в постели в их роскошных каютах, и корабль встал под паруса.
Серегил уже пришёл в себя, но всё ещё дышал трудно.
— Поверни его на здоровый бок, — посоветовал Микам.
Алек пристроил под спину Серегилу несколько подушек, так, чтобы он смог лежать на здоровом боку, потом стал осторожно снимать с него мокрую, перепачканную кровью рубаху. Морская вода, смешавшись с кровью, расплылась большим пятном по шелковому покрывалу. Вдобавок к стреле, засевшей у него в боку, спину Серегила пересекал тонкий след от другой стрелы, который тоже следовало зашить. Серегил лежал, тяжело дыша, но всё же смог приподняться и помочь Алеку стащить с него рубаху. Тем временем Микам, порывшись в сундуке, стоявшем в ногах кровати, достал из него другую, чистую. Алек обмотал ею обломок торчащего из раны древка и попробовал вытянуть стрелу.
Серегил скривился.
— Лёгкое цело, но, кажется, парочка ребер всё же сломана.
Он поднял правую руку и показал им распухший палец.
— И вот это ещё. Чертовски больно!
— У тебя будет достаточно времени на поправку, дружище, — отозвался Микам, хлопнув себя по ноге. — Мы теперь возвращаемся домой. К тому же с неплохой добычей.
В этот момент в каюту ворвался юноша в коричневом халате. Бронзовая змейка, свернувшаяся в виде восьмерки бесконечности — символ его профессии — покачивалась на цепочке на его груди.
— Лорд Серегил, для меня большая честь…
— Сначала Ризер, — оборвал его Микам. — Он ранен серьёзнее Лорда Серегила.
— Вы в этом уверены, милорд?
— Займись им! — процедил сквозь сжатые зубы Серегил.
— Пойду, пожалуй, посижу с ним рядом, — сказал Микам и захромал прочь, следом за лекарем, оставив дверь каюты открытой.
Алек укутал в одеяло Серегила, в другое закутался сам, и уселся на краешек его постели.
— Как ты? — спросил он, промокая Серегилу лоб и убирая спутанные прядки волос с его лица.
Серегил поморщился, но всё же это, похоже, была улыбка.
— Бывало и получше. Но и хуже бывало тоже. Что там случилось с Ризером?
— Ранен в грудь. Он прикрыл нас собой. Я уже не говорю про книги. Должен признаться, я был уверен, что он сбежал.
— Я тоже, — Серегил прикрыл глаза. Его тихонько трясло. — Нам повезло, что он этого не сделал. Не хотелось бы мне возвращаться к Эбрадос без него.
— И мне. У тебя лихорадка.
Алек освободил Серегила от остатков мокрой одежды и укрыл его, а затем поискал сухое бельё для себя из тех запасов, что оставались у них на корабле.
Когда вернулись Микам и лекарь, Серегил уже почти заснул.
— Как там Ризер? — спросил Алек, когда Контус присел, чтобы осмотреть Серегила.
— Боюсь, не могу сказать ничего хорошего, — ответил юный дризиец. — Стрела прошла под ключицей и пробила лопатку. Такие раны очень болезненны и их трудно лечить.
— Контусу пришлось ломать наконечник стрелы, — сказал Микам, — но Ризер не издал ни звука.
Стрела в боку у Серегила застряла меж двух рёбер, сломав одно из них, но хотя бы не повредила лёгкое.
Серегил заскрипел зубами, когда целитель, вытащив наконечник стрелы из его раны, закрывал её целебными травами и пропитанной бальзамом тряпицей. Покончив с этим, он при помощи Алека уложил Серегила на живот и аккуратно прихватил льняной ниткой края рубца, пересекавшего спину. Затем перевязал обе раны, наложил лубок на сломанный палец Серегила и произнес особые целебные заклинания.
