Кэлен посмотрела назад, вдаль. Вокруг было темно, но лунного света было вполне достаточно, чтобы иметь возможность различить плато с возвышающимся на нём Народным Дворцом, по крайней мере, если бы он был где-то поблизости. Даже если бы дворец оказался на довольно большом расстоянии, чтобы разглядеть его и плато в лунном свете, она сумела бы, во всяком случае, увидеть огни большого города-дворца, но Кэлен ничего так и не высмотрела.
Она не знала, какого направления они придерживались, но понимала, что должна быть где-то на обширной Равнине Азрита.
Несмотря на то, что она отбивалась от стаи диких собак изо всех сил, Кэлен чувствовала, что проигрывает схватку. Пока она сбрасывала ударом ноги одного из псов, еще двое успевали подпрыгнуть и зацепиться передними лапами за бортики. В некоторых случаях ей удавалось сбивать лапы ударами ног, в других, когда зверюги забирались слишком далеко внутрь, она вынуждена была пинать их в голову, чтобы сбросить с повозки.
Но Кэлен знала, что проигрывает. Она понимала, что это просто вопрос времени, когда же собаки, непрерывно запрыгивающие с разбега на бортики фургона, добьются своего и заберутся внутрь. Как только это произойдет, они стащат её вниз.
Кэлен ощутила внезапный приступ тоскливой боли, поняв, насколько сильно она скучает по Ричарду. Он не знает, что произошло. Муж понятия не имеет, где она и что с ней. И он никогда и не узнает, что с ней случилось.
Перед её глазами возникла картина её собственного трупа, выглядящего как останки Королевы Кэтрин, разорванной и выпотрошенной дикими животными. Кэлен сглотнула от горя при мысли, что никогда больше не сможет увидеть Ричарда. Она надеялась, что муж никогда не найдет её тело. Она не хотела, чтобы он нашел её останки, в привидевшемся ей состоянии.
Она крутанулась и хорошенько пнула под ребра псину, которая зацепившись когтями наполовину влезла в фургон. Пока та, взвизгнув, свалилась, Кэлен заметила лошадь, привязанную на длинной веревке к бортику повозки. Она тащилась в темноте, далеко позади, натягивая привязь, удалившись от фургона, насколько это было возможно, учитывая длину веревки, стараясь держаться подальше от собак.
У Кэлен не было времени на раздумья. Это была ее единственная надежда получить помощь или сбежать. Она схватила свой мешок, а затем отбросила пинком очередную собаку от бортика рядом с веревкой. Когда она наклонилась, чтобы схватить и выбрать веревку, еще один пёс бросился из темноты, лязгая зубами, стараясь вцепиться ей в руку. Она отпрянула в последний момент, и зубы зверя щелкнули в воздухе. Пока промахнувшаяся собака падала и кувыркалась, Кэлен быстро нагнулась и крепко ухватилась за веревку.
Лошадь, напуганная дикими собаками, раздувала ноздри и противилась усилиям Кэлен подтащить ее ближе. Кэлен уперлась сапогом в бортик и использовала весь свой вес, чтобы тянуть сильнее. Наконец, ей удалось подтащить упирающееся животное чуть ближе. Лошадь вставала на дыбы и вырывалась, стараясь держаться подальше от повозки.
Собак, казалось, лошадь совершенно не интересовала. Они были сосредоточены исключительно на Кэлен. Впрочем, лошадь об этом не знала.
Когда Кэлен подтянула лошадь достаточно близко, чтобы получить возможность добраться до животного, она обернулась и увидела двух собак, поочерёдно быстро выпрыгнувших, чтобы заскочить на бортик с противоположной стороны фургона. Они свалились, их лапы, неуклюже разъехались в стороны.
Пока собаки барахтались, пытаясь встать на ноги, Кэлен, забросив свой мешок на плечо, отвязала от деревянной скобы веревку, и, держась за неё для сохранения равновесия, вскочила на бортик. Она вцепилась в веревку изо всех сил, балансируя на бортике подпрыгивающего фургона.
Лошадь попыталась сбежать. Предприняв эту попытку, животное, по счастью, придвинулось достаточно близко к повозке. Кэлен, оттолкнувшись от бортика, прыгнула изо всех сил, пролетая над рычащими, огрызающимися собаками. Она приземлилась боком, растянувшись поперек спины лошади.
Испытывая невероятное облегчение от того, что не свалилась прямо в зубы собакам, Кэлен вцепилась в гриву лошади обеими руками и перебросила одну ногу через спину испуганного животного.
Наконец водрузив себя, она ударила лошадь под ребра пятками. Кэлен хотела проскакать вперед к вознице, чтобы получить помощь, но псы ринулись наперерез и перекрыли дорогу. Остальные гончие подскакивали, пытаясь схватить её за щиколотки и ноги и стащить на землю. Лошадь, напуганная собаками, рванулась резко в сторону, подальше от фургона. Не теряя времени, Кэлен склонилась к холке и отправила животное в галоп. Лошадь была только счастлива стремглав унестись подальше в ночь.
Свора гончих ринулась за ней по пятам.
— Есть что-нибудь? — тихо спросил Ричард Бердину.
— У нас здесь мертвая тишина, лорд Рал. — Бердина ткнула большим пальцем через плечо. — Я заглядывала к Матери-Исповеднице раньше, она спокойно спала. После этого я совершила обход всего крыла, только чтобы убедится, что вокруг нет никого постороннего и ничего необычного. Потом я вернулась, в эту часть зала, и все это время была непосредственно здесь, у двери. Мать-Исповедница была отличным пациентом. Я не слышала даже звука, донёсшегося бы из вашей комнаты.
Ричард мягко положил руку на плечо Морд-Сит, облаченной в красную кожу.
— Спасибо, Бердина.
— Машина сообщила что-нибудь ещё, лорд Рал?
Ричард сделал паузу и оглянулся на неё.
— Она много чего сообщила, но боюсь, ничто из сказанного не особо полезно.
— Может быть, нам необходима недостающая часть книги Регула, чтобы понять сказанное машиной.
Он думал о том же.
— Возможно.
Ричард оставил Бердину снаружи в зале с солдатами Первой Когорты, расположившимися вниз по коридору в обе стороны, удостоверившись, что никто не сумеет добраться до их комнаты.
Ричард один тихо закрыл за собой дверь, входя в практически темную спальню, где отдыхала Кэлен. Он прикрутил фитиль на лампе, когда в прошлый раз проверял её, поэтому различить что-либо в комнате было довольно сложно. Он не хотел увеличивать освещение, боясь разбудить жену.
Он был изнурён. Уже начиналось утро. Ему необходимо хоть немного поспать. Ричарду было жаль, что он потратил впустую так много времени, провозившись с машиной.
Не желая беспокоить Кэлен, Ричард подумал, что возможно ему стоит поспать в кресле. Жена нуждалась в хорошем отдыхе, чтобы оправиться от лихорадки. Ричард был благодарен деду за то, что он наложил Кэлен на руку припарку, помогающую вытянуть заражение.
