Священник уговаривал узника отречься от чего-то весьма пагубного для души последнего, при этом, всякий раз услышав отказ, осыпал высокомерной жалостью, словно говоря с маленьким, слепым и тупым как пень ребенком, в итоге желая тому скорейшего «просветления». Карнаж готов был снять шляпу перед тем, кто так уверенно занимал столь заурядную по хитрости риторическую позицию. А именно, не давал идейным оппонентам и их принципам встать на равных в споре, сразу признавая любое инакомыслие ложным, одновременно обещая, что Создатель их всех уже пощадил, понял их заблуждения и оправдал, и обязательно примет в свое лоно, как только они сами поймут, что на самом деле заблуждаются и «бродят во тьме». Получалась бессмысленная для спора ситуация, когда один из участников убежден в своей правоте, потому что прав тот, кто ему эту бесспорную истину открыл, но того, кто открыл эту «истину», спросить не представлялось никакой возможности.
От души пожалев беднягу, которому приходилось не только выслушивать все это, граничащее, по мнению полукровки, с речами умалишенного, но и пытаться отвечать, Карнаж рассудил, что это, очевидно, еще один способ пытки принятой с недавних пор в феларских тюрьмах, где ему уже приходилось бывать. Лишь под утро Фениксу удалось уснуть и он восполнил недостаток сна за счет дня. Его никто так и не побеспокоил, чтобы хотя бы объяснить в чем причина заключения под стражу.
Стоя у окна и ожидая сам не зная чего, «ловец удачи» оставил поиски причин. Одно он знал точно — так, как с ним, с узниками не поступают, и из этого черпал надежду на скорое освобождение. Что ж, он был согласен на сделку с тем, кто мог предложить свободу, тем более, что одна из причин на внезапное заключение неожиданно пришла ему в голову. Вспоминая одолжение, которое он еще давно сделал Кассару, Феникс рассудил здраво о том, что приобрел впоследствии много пользы от этого и, если кто-то наступил по этой причине ему на хвост, то он готов расплатиться сполна.
Меж тем, среди стражников, что сидели у костра возле высокой стены внутреннего двора, возникло оживление. Один из них подвел высокую фигуру в плаще с капюшоном.
Карнаж навострил уши.
Звон монет и шепот. После чего фигура быстрым и уверенным шагом приблизилась к его зарешеченному окну. «Ловец удачи» отклонился и прижался к стене возле решетки, затаив дыхание. Вряд ли это мог оказаться убийца, но исключать такую возможность не стоило. Фигура остановилась и присела на корточки.
— Фонарь зажегся… — начал незваный гость.
— И ярко светит в ночи… — с облегчением ответил Феникс, узнав голос друга.
— С обочины серых дорог… — вздох облегчения эхом вырвался из груди находившегося снаружи, — Какого дьявола ты здесь делаешь?!
— Проклятье! Эйлт, спроси что попроще, — прошептал Карнаж, — Как ты меня нашел?
— Ты тоже нашел что спросить. Я связался с твоими приятелями из кодлы убийц драконов. Помнишь Тарда и Гортта?
— Таких сразу не забудешь.
— Видимо, они тебя тоже не забыли, если попытались вызволить, — заметил Эйлт, усаживаясь поудобнее и кутаясь в плащ.
— Пытались? — самые худшие предчувствия Карнажа начинали сбываться.
— Оказалось, что не все так просто, — вор перешел на такой тихий шепот, что только чуткий слух «ловца удачи» позволил разобрать все сказанное, — Тебя не отпускают ни по королевскому патенту, так как ты въехал в город сам, а не с обозом, ни за деньги, потому что никто из стражи не знает, за что тебя схватили. Начальник тюрьмы со своим помощником словно воды в рот набрали. И вот я здесь. Что делать?
— На меня сначала накинулись сбиры из инквизиции, — задумчиво произнес Феникс, — Но потом один странный человек в черном плаще показал им какую-то бумагу с королевской печатью и меня передали в руки стражи. Они о чем-то говорили с помощником начальника тюрьмы… Я так толком и не понял зачем им понадобился.
— Прости, если что не так, дружище, но ты не рыночный карманник и просто так хватать тебя не станут.
— Судя по тому, что я слышал, меня взяли за связь с некромантами.
— Когда ты только все успеваешь? — зло сплюнул Эйлт.
— Поверь мне, если бы они знали хотя бы половину, то я давно бы болтался в петле, — мрачно произнес Карнаж.
— Кто «они»?
— Думаю, канцелярия. Перед кем же еще инквизиторские шавки будут стоять на задних лапках? — процедил сквозь зубы «ловец удачи», в свою очередь плюнув на каменный пол.
Эйлт присвистнул от таких новостей:
— Значит, чутье меня не обмануло. Я все видел. Этот, в черном плаще с вышивкой, тоже из канцелярии был. Больно уверенно распоряжался. Видать, большая шишка.
— Не иначе, — согласился Феникс.
— Завтра будут казни. Могут и тебя присовокупить вместе с остатками ордена «Черных псов». Как я и эти гномы можем помочь тебе? Думай, приятель, иначе твою шею познакомят с мылом и веревкой.
Карнаж не спешил с ответом. У него имелся свой козырной туз в рукаве, также как и подозрения насчет того, что именно из-за него он теперь здесь поедает тошнотворную тюремную баланду, а не ждет отплытия судна, зафрахтованного специально для убийц драконов в каком-нибудь уютном кабачке в доках. Похоже, задуманная им маленькая месть одной придворной волшебнице, которую он вчера повидал как раз когда его схватила стража, пересеклась с интересами еще одного лица. Доказательств у Феникса не было никаких, однако он привык доверять своей интуиции.
— Есть еще «ловцы удачи» в городе? — решил проверить свою догадку полукровка.
— Один недавно куда-то пропал. Другой, насколько я знаю, отошел от дел. Про остальных не слышал. Ну и ты, разумеется.
— Кто занимается казнью «Черных псов» и пособников некромантов?
— Люди Адамевкрата… И орден «Белых волков», — Эйлту показалось, что он расслышал при этих словах знакомый едкий смешок, — Зачем тебе?
— Чтобы знать, кого оговаривать в случае, если мои пятки начнут поджаривать сбиры, а шкуру отправят на выделку заплечных дел мастерам.
— Не советую так шутить и уж тем более оказываться в одной кампании с черными рыцарями, дружище. Из полудюжины тех, кого схватили, троих уже замучили до смерти! — вор значительно кашлянул в кулак.
От костра стражник подал знак, что пришло время заканчивать.
— Сделай так: сегодня же ночью разыщи волшебницу, председателя совета гильдии магов, Роксану. Скажешь ей, что птица феникс тебе принесла на хвосте снадобье от недуга ее ребенка. Она поймет.
— Ребенка? А разве магики могут рожать?! — чуть не крикнул от удивления Эйлт.
