Однако чувствовалось, что близится конец битвы. Ласло, охваченный будоражащим восторгом, наблюдал, как, казалось, нескончаемые ряды противника тают на глазах…
— УБИТЬ МАЛЬЧИКА! — проревел главный поглотитель слов, положивший начало этой битве, но до сих пор лишь наблюдавший за ее ходом. Он оказался в два раза крупнее любого из своих собратьев и был похож на медведя. — Убейте мальчика-чародея! Убейте девчонку!
Услышав призыв своего командира, уцелевшие поглотители слов устремились к Казимиру и Иветте, вынуждая этих двух прижаться спинами к огромному книжному шкафу. Ласло и Лев, не ожидая столь быстрого перемещения воюющих монстров, не рассчитали силы и неуклюже столкнулись друг с другом.
Главный поглотитель слов медленно двинулся по проходу, Астриза и Молнар, заметив это, бросились вперед, пытаясь помешать ему, но все дальнейшее происходило словно в тумане. Ласло в полном оцепенении наблюдал, как огромное существо, не прилагая никаких усилий, легко отбрасывает библиотекарей в стороны мускулистыми передними лапами. Один из мечей Астризы, вонзившийся в его жировой мешок, мерно покачивался справа, но монстр, совершенно не обращая на это внимания, нырнул в пространство между книжными шкафами.
Наконец Иветте удалось восстановить магический щит, и они с Казимиром скользнули под его спасительный покров, едва увернувшись от разящих когтей. Монстров осталось всего полдюжины, потом четверо, затем лишь двое. И вот наступил момент триумфа. Ласло схватил последнего из них за шкирку, оторвав от спины своего товарища.
— Спасибо. — Казимир, кашляя, наклонился к Иветте, помогая ей сесть.
— Главный, — задыхаясь, прохрипела Иветта. — Найдите главного, убейте его немедленно…
И в тот же миг тяжеленный книжный шкаф повалился на пол, погребая под собой Казимира и Иветту. Ласло отшатнулся, когда огромный поглотитель слов прыгнул на шкаф и начал яростно топтать его.
— Казимир! — в отчаянии закричал Ласло. — Иветта!
— Нет! — пытался остановить его профессор Молнар. — Нет! Имена собственные — самые сильные слова из всех!
Но, увы, как говорится, слово не воробей, вылетит — не поймаешь. Тело главного монстра заколыхалось, как будто тысячи неведомых существ хотели вырваться наружу, но его мрачная физиономия озарилась диким восторгом: вздыбились новые массы плоти, мускулы и сухожилия, появляясь, словно из воздуха, опутывали его конечности, в черном провале рта засверкали новые ряды акульих зубов. Не прошло и минуты, как существо увеличилось на несколько футов в ширину и в высоту и угрожающе нависло над ними, едва не касаясь головой балкона.
И снова оно принялось топтать книжный шкаф: старое дерево с треском раскалывалось под его тяжестью. Не задумываясь ни на секунду, Лев стремительно бросился своим мощным телом, покрытым ярко-красной чешуей, на бушующее существо, но на сей раз оно оказалось во много раз сильнее. Поймав Льва в воздухе, монстр раскрутил его и метнул прямо в Молнара и Астризу. Не оправившись до сих пор от предыдущего удара, библиотекари не сумели вовремя увернуться, и тело ящера, весом более четырехсот фунтов, на большой скорости врезалось в них, повалив на пол и подмяв под себя.
Итак, Ласло остался один на один с главным поглотителем слов. Он стоял перед монстром, что есть силы сжимая в руках меч, и в отчаянии старался не думать о том, что даже в самый удачный день его магических знаний едва ли хватит, чтобы подогреть себе чашку чаю.
— Вот черт! — пробормотал юноша.
— Известное! — захохотало существо. Теперь его низкий глубокий голос громыхал под сводами библиотеки, подобно раскатам грома. — А теперь я убью мальчишку. Сейчас это ЛЕГКО.
— Мм… — Ласло судорожно осматривался вокруг, прикидывая свои шансы и пытаясь сквозь непроглядный туман разглядеть какой-либо предмет, который может его спасти.
Воображение услужливо рисовало заманчивые картины победоносной атаки, когда он, Ласло, вооруженный только своим мечом, одним ударом сражает невероятного монстра, но, еще раз взглянув на Льва, недвижно лежащего среди книг и мертвых тел, юноша тотчас отогнал от себя это видение. Обреченно изучая ряды книжных полок, Ласло поднял голову, и взгляд его уперся в балкон, мрачной громадой нависающий над ними. И тут словно молния пронзила его затуманенное сознание, отдельные фрагменты мозаики мгновенно сложились в единое целое, и Ласло отчетливо понял, что нужно делать. Каждый студент хоть раз в жизни испытывал нечто подобное. Магия последней минуты — удивительная сила, присущая всем новичкам, способность в самый крайний момент принять единственно верное решение, каким бы безумным или отчаянным оно ни казалось.
— Нет! — закричал Ласло. — Нет! Отпусти мальчика!
— Убить мальчишку! — заревело существо.
— Нет! — Ласло отбросил меч и махнул рукой поглотителю слов. — Освободи мальчика. Я назову тебе много новых слов!
— Я убью мальчишку! Потом ты дашь новые слова!
— Нет. Отпусти мальчика. Я скажу тебе очень много новых слов. Я назову все слова, которые знаю.
— Нет, — простонал приходящий в себя Лев. — Нет, ты не должен…
— Доверься мне, — спокойно ответил Ласло. Он наклонился и, подняв из кучи мусора какую-то книгу, помахал ею перед лицом поглотителя слов. — Иди сюда. Я почитаю тебе.
— Книга со словами, — зачарованно прошипело существо и сделало шаг вперед.
— Да. Много книг, много новых слов. Подойди ко мне, и все они твои.
— Новые слова! — Еще шаг. Существо вышло из-за книжного шкафа и теперь возвышалось над юношей угрожающей массой. Вязкие нити слюны свисали у него с губ…
«Милостивые боги, — подумал Ласло, — оно действительно безумно проголодалось».
— Оккультный! — Ласло забросил пробный шар.
Устрашающий монстр зарычал от удовольствия, задрожал, его тело вспучилось, образовывая новые массы. Изменения не были столь заметными, как при поглощении имен собственных, но он все равно увеличился в размерах, так что голова еще на один дюйм приблизилась к балкону. Ласло глубоко вздохнул и принялся выкрикивать слова так быстро, как только мог:
— Закопченный! Закрытый! Мм… гимн! Чемодан! Стеганый чехол! — Ласло ломал голову, пытаясь вспомнить слова, которые вряд ли могли произносить библиотекари, разгуливающие меж книжных полок. — Сомнительный! Лживый! Вестибюль! Соски, яички, алюминий, гелиотроп, нарколепсия!
Поглотитель слов задыхался от наслаждения, буквально купаясь в лексическом потоке. Его живот увеличился вдвое, затем втрое, превратившись наконец в огромный мешок, в котором хватило бы жира на десять тысяч свечей. Дюйм за дюймом монстр разрастался вверх и вширь, его голова все сильнее давила на балкон. Посмотрев вверх, он как будто впервые осознал, насколько маленьким и тесным было помещение.
