33
КОНЕЦ ВСЕМУ
Тело Адхары не было приучено к длительным перелетам верхом на драконе, и вскоре ее спина и ноги стали настойчиво выражать свое недовольство.
Остановок они делали мало, преимущественно по ночам и не более чем на пять часов. Свой полет путники продолжали и ночью.
Но девушке не давало покоя не столько тело, сколько ее мысли.
Амхал… Где он сейчас? Что делает? Адхара воспринимала время как врага, шедшего вопреки ее желанию и пытавшегося любым способом лишить ее единственной опоры в жизни.
И Амина. Получила ли она послание? Предупредила ли она своего отца? А что бы тогда могло случиться? А если, чтобы остановить Амхала, ему причинили вред?
Адхара потеряла уже всякую уверенность. И эта неопределенность создавала вокруг нее непреодолимую стену, которая постепенно начинала сводить ее с ума.
— Мне нужно попасть в Новый Энавар, — сказала девушка за день до их прибытия к месту назначения.
Их путешествие длилось двенадцать дней, как ей казалось, целую вечность. За все время пути они почти не разговаривали: Так был человеком угрюмым и немногословным, и Адхара, целиком поглощенная своими заботами, так и не сумела сойтись с ним поближе.
Они лишь изредка обменивались фразами, по большей части касавшимися новой политической ситуации, сложившейся в Земле Солнца.
Всадник был значительно осведомленнее Адхары, и он рассказал ей обо всем, что случилось во дворце в ее отсутствие: и про смерть короля Леарко, и про переезд двора в Новый Энавар. В этот вечер Адхара дала волю слезам. Она не знала лично Леарко, но его смерть означала конец определенного этапа в жизни девушки. Королевский двор, где она жила, прекратил свое существование, и ей больше некуда было возвращаться. Теперь ей нечем вытеснить из памяти все те ужасные события, что произошли с ней за это время вдали от дворца.
Так с опаской отнесся к просьбе девушки.
— Ты слишком многого просишь у меня, — ответил он. Затем он обнажил свою руку: она почти целиком была черной. — Вот это мой пропуск, а у тебя? Я не могу рисковать, ведь ты можешь занести инфекцию в Новый Энавар. А это единственный город, который до сих пор остался не охваченным эпидемией.
— Во мне есть кровь нимфы, и я невосприимчива к заразе, — решительно заявила Адхара.
Всадник саркастично улыбнулся:
— Ты не сможешь это доказать.
— Вы же знаете, что я работала с больными людьми и не заразилась.
Мужчина долго смотрел на Адхару. Возможно, за время их многодневного путешествия между ними все-таки успела возникнуть некая связь.
— Мне нужно попасть ко двору, — настаивала девушка. — Ведь прежде, чем отправиться в Дамилар, я была фрейлиной принцессы.
Так непонимающе смотрел на девушку.
— Я довольно долго не появлялся при дворе, и…
Адхара взяла его за руку:
— Клянусь вам, я не лгу. И мне нужно попасть туда как можно скорее. Умоляю, позвольте мне войти вместе с вами.
Так тяжело вздохнул.
И снова Адхара нарисовала на своем теле черные пятна.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что если ты обманываешь меня, то на моей совести будет судьба всего города, а может, даже жизнь моего короля? — серьезно спросил ее Так.
— Я говорю правду, — в очередной раз повторила девушка.
Всадник внимательно посмотрел на нее:
— Хотелось бы верить. Да хранят тебя боги.
Они приземлились на закате, прямо на площадке перед Дворцом Объединенных войск.
Солдат было мало, и все выглядело довольно уныло.
Болезнь еще не дошла до этих мест, но Новый Энавар, так же как и когда-то Макрат, оказался во власти нараставшего беспокойства, вызванного страхом.
Стоявший у входа часовой внимательно рассмотрел обоих. Адхара молилась в душе о том, чтобы ее пятна выглядели убедительно.
— Я ручаюсь за то, что девушка ухаживала за больными в Дамиларе, — неожиданно заявил Так.
Адхара от удивления вытаращила на него глаза.
— А зачем она сейчас сюда пожаловала? — поинтересовался охранник.
— Ее сестра очень больна. И поэтому она захотела вернуться, чтобы помочь ей.
Часовой недоверчиво посмотрел на Адхару, но похоже, что эти доводы убедили его.
— Не стоит слишком долго разгуливать по городу. В Новом Энаваре стало очень опасно, особенно по вечерам.
Так и Адхара вошли в здание, и на мгновение в сердце девушки промелькнула иллюзорная надежда. Дворец выглядел спокойно: быть может, она прибыла вовремя. Но сначала нужно отыскать Амину. Теперь она была ключевой фигурой.
Адхара повернулась к Таку:
— Не знаю, как и благодарить вас.
— Ты заплатила за дорогу, — грубо возразил мужчина.
— Я не это имела в виду.
Так ответил не сразу:
— Ты показалась мне порядочным человеком и очень несчастным. Надеюсь, что я не ошибся.
Адхара печально улыбнулась.
— Спасибо, — повторила она, крепко сжимая руку всадника.
Девушке повезло: у входа в королевские покои стоял знакомый ей караульный. Очевидно, Неор забрал с собой всех своих людей.
Завидев Адхару, он тем не менее перегородил ей дорогу копьем:
— Что ты здесь делаешь?
— Мне нужно срочно поговорить с принцессой Аминой.
Но охранник ее не пускал.
— Ты сбежала из дворца, и нам неизвестно, где ты была все это время. Здесь сейчас карантин, и…
Адхара показала ему свои пятна:
— Я болела, но потом выздоровела. Прошу тебя, мне нужно срочно увидеться с принцессой: это вопрос жизни и смерти.
Охранник постоял некоторое время в нерешительности, а потом опустил оружие:
— Поторопись, я провожу тебя.
Королевский двор расположился во Дворце Совета и занимал там не более десятка комнат. Его охрана была малочисленной: очевидно, все силы были брошены в охваченные эпидемией земли.
Идти им пришлось недолго. Совсем скоро охранник остановился напротив одной безымянной двери.
— Принцесса здесь, — указал он.
Внезапно Адхару охватил страх: что она скажет Амине? Поверит ли ей девочка? Как у нее дела?
Положив руку на ручку двери, девушка без стука открыла ее. Принцесса была в комнате, одетая в одно из тех платьев, которые она прежде не носила и которые так нравились ее матери. Амина сидела, прислонив голову к подоконнику.
Лучи заходящего солнца отбрасывали на ее лицо золотистые блики.
Едва заслышав скрип открывающейся двери, девочка приподняла голову.
Они посмотрели друг на друга, и Адхара была потрясена увиденной в глазах принцессы пустотой.
Потребовалось совсем немного времени, чтобы эти же глаза воспылали глубочайшей ненавистью.
