- О, ты не видела моих таракашек-букашек. Давай ими померяемся. Чур, ты первая, - не выдержал Олежка.
Арина вымученно улыбнулась и начала рассказ.
Закрыв дверь за коллегами, она задержалась в прихожей поправить сохнущий на вешалке свитер. Пристроив рядом забытую Ромкой жилетку, она хотела было отправиться в ванную, но задержалась у висящего в прихожей зеркала, большого, в деревянной песочно-коричневой раме. Его заказывала в тон прочей мебели, дабы не портить композицию.
Итак, Арина взглянула в зеркало и вначале увидела за своей спиной расплывчатую женскую фигуру, не узнать которую не могла. Тутохина! Собственной персоной пожаловала! Арина машинально отступила к зеркалу, ещё не осознавая всей серьёзности происходящего.
Словно старый телевизор, у которого сбилась антенна, зеркало покрылось рябью, мигнуло, и из полумрака на Вязову взглянул человек. Тот самый, что должен был сейчас лежать у подъезда. Он и лежал там, неестественно вывернув шею. Большое, полупрозрачное тело никуда не делось. А вот сама сущность Мары, парящая над телом, казалась вполне осязаемой, реальной, готовой шагнуть в квартиру своей убийцы.
Злобно зыркая на Арину красными глазами, он нехорошо ухмыльнулся и протянул руку-лапу, словно пробуя на прочность разделяющее их зеркало. Внутри Вязовой всё похолодело. Она поняла - ничто его не остановит, и ничто её не спасёт. Порождение Запредельного оскорблений не прощает.
Руки-ноги не слушались. В позвоночник вонзались острые иглы холода, в груди жгло и горело. Во рту сделалось сухо и больно. Казалось, язык сейчас растрескается. Как она нашла в себе силы закричать, она не представляла и сейчас. Тогда из горла вначале вырвался хрип, сипение хронического астматика, и только потом голос набрал силу, завибрировал в предметах, разнёсся по сонному дому.
Одеревеневшее со страха тело накрыла волна холода, и вот уже белёсая тень Тутохиной проскользнула сквозь Вязову, растворяясь в зеркальной глади. Холод отрезвил Арину. Та попятилась, споткнулась, осела на обувную тумбочку.
А в зеркале боролись двое. Тутохина побеждала. Её удлинившиеся белые пальцы буквально рвали голодную Мару на части, и из ран струился грязно-серый дым... Отчего-то Вязова знала - не её, горемычную, защищает призрак. За себя мстит.
Расправившись с Марой, призрак облаком вылетел из зеркала и скрылся в Арининой гостиной, как ни в чём не бывало. Сама Арина ошеломлённая, опешившая, перепуганная до полуобморочного состояния, так и сидела на тумбочке, пока в дверь не позвонили.
Трясущимися руками, ожидая от жизни очередного подлого пинка, Арина отперла замки, оставив только цепочку, осторожно открыла дверь. Сосед с соседкой из квартиры напротив пожаловали. Он - в цветастых трусах, зато с молотком в руке. Она, в ночной рубашке, осторожно выглядывая из-за его плеча, сжимала в костлявой ручонке нож.
- Эй, соседка, всё в порядке? - поинтересовался мужчина.
Арина кивнула головой.
- К-крыса и-или м-мышь! По столу бегала! Пр-р-реогромная! - быстро соврала она. Кажется, её нежданные защитники поверили. Во всяком случае, мужчина пообещал:
- Завтра отравы дам. Спи спокойно, соседка, а то с тобой инфаркт получить можно!
Арина виновато опустила голову и закрыла дверь у них перед носом. Нечего нормальных людей в чертовщину втравливать! Она оперлась спиной на дверь и перевела дух. Только сейчас до неё дошло - сосед же священник! Пусть не православный. Католик или баптист, какая сейчас разница. Обошел бы квартиру с крестом и молитвой, авось бы нежить и попряталась. Нет, нельзя. Иначе и к нему Мары прицепятся. А с делом этим самой предстоит разбираться. Вот только как?
- Эй, лахудра прозрачная, что тебе от меня нужно? - негромко поинтересовалась она у стеклянной двери в гостиную. За матовыми белыми стёклами, покрытыми золотистым узором, было тихо.
Не смотря на то, что приступ ужаса сменила нервная бравада, соваться к призраку Арину не тянуло. Вдруг Тутохина только и ждёт этого, чтобы снова разжиться чужим телом. Возможно ли такое без специализированного обряда, Вязова не знала, а проверять экспериментально не спешила.
Позвонить бы ребятам. А лучше Таре. Но телефон в гостиной. Придётся ждать...
Опасаясь приближаться к зеркалу, она присела на корточки у двери и просидела с полчаса, пока не начала клевать носом, к тому же и ноги замлели. "Что это я в своей квартире, как сирота на милости у хозяев?!" - разозлилась она, когда привстав, чуть не упала.
Растерев ногу, она быстро, как могла, проскочила мимо зеркала, распахнула стеклянную дверь и почувствовала, как её ноги вновь подгибаются. Новенькие, долго разыскиваемые и подбираемые к новой мебели обои в японском стиле были обрисованы помадой. Надписи, "украсившие" их, всячески оскорбляли хозяйку квартиры и чаще сводились к тому, что она недостойна Богдана, "единственного настоящего мужчины" в жизни Тутохиной.
Самой "художницы" нигде видно не было. Зато окно на балкон покрывала мелкая сеть трещин. В узкую точно от пули дырку, была просунута тюлевая штора, тоже безнадёжно перепачканная помадой. А на самом балконе на бельевой верёвке висел удавленный шарфиком плюшевый заяц...
- Вот какие у меня гости были!
Арина договорила, встала, потягиваясь, взяла со стола кружку и, у порога обернувшись, грустно улыбнулась.
- Спасибо, что выслушали. Мне действительно было страшно этой ночью. Но, думаю, такое больше не повторится.
И она ушла. Наверняка, повторять рассказ Ромке с Саней. Не пожелав слушать ни их утешений, ни заверений срочно помочь.
- Обалдеть! - только и вымолвил Олег, задумчиво глядя на закрывшуюся дверь. - Эта красотуля, Богдаша, втюхалась в тебя по самые кудряшки. Нашел бы ты себе даму среди живых. Насколько бы спокойнее всем было!
- Завидуешь? - Богдан усмехнулся. - А она мне, между прочим, жизнь спасла.
Он рассказал про звонки. Олег взъерошил соломенные волосы на голове и шумно вздохнул.
- Выходит, я её не вытолкнул отсюда... Мне важнее было Аринку вернуть, чем эту кикимору выгонять. М-да. Прабабушка поставила бы незачет.
Он беззлобно пнул ногой край стола, отталкиваясь, и волчком завертелся в кресле
Богдан не нашел, что сказать. Чужие промахи ему сыграли на руку. Чего же винить друга? Сейчас он безразлично смотрел на то место, где только что сидела Арина и думал о Юле. Почему он не попросил хотя бы телефонный номер? С этой петербурженкой надо поторопиться, пока действуют чары старой ведьмы, пока у него есть смелость.
- Слушай, камарад, я придумал, - таким же пинком ноги о ящик стола притормозил кружащееся кресло ведун и наклонился через стол к Богдану. - Мы должны её вызвать. Где-нибудь подальше от людского жилья, чтобы она ещё чего не учудила. Мара, лишенная тела, может много бед наделать. Можно сегодня попытаться. А то с завтрашнего вечера дожди зарядят.
