— Да, — согласилась диса, — пожалуй, ты отпадаешь. Давайте думать, кому из врагов известны наши имена.
— Всем подряд! — снова фыркнул демон. — Спасибо бардам и менестрелям. На каждом углу орут о «наших славных подвигах»! Поубивал бы, честное слово! Чтоб им… мм!
— Молчи! — Сестра по оружию зажала ему рот ладонью. — Хватит с них, бедных, и вампирских клыков!
— А если все-таки кровь? — подала голос сильфида, дотоле, вопреки всем своим правилам и обычаям, молчавшая. Орвуд уже тревожиться начал — не заболела ли? — Помните: чем проще метод, тем выше вероятность его использования. Второе правило Саммаура никто не отменял…
— Вот и я о том же! — обрадованно подхватил Хельги. — О вероятностях! Кто мог раздобыть нашу кровь? Некроманты? Мангорриты? Поклонники Умрана и Эрды? Сомневаюсь. Не до того им было. Неизвестный враг? Откуда ему ее взять? И зачем ему было убивать Эвриана? Нет, мне кажется, все указывает на лордов. На их мечах наша свежая кровь. Эвриан — прямая угроза их тайне, их последнему убежищу. Убить его — вполне логичное решение.
— Но если мы наймем второго мага, потом третьего, четвертого? Не станут же они убивать всех магов подряд? — усомнился гном.
— Почему бы и нет? Коллегия — главный враг Волшебной страны. Если лорды настолько мстительны, что устроили за нами настоящую охоту, отчего бы, до кучи, и старым недругам не насолить?
— Эдак никаких денег не хватит, если всем мстить. — Орвуд всегда мыслил прагматично и считал, что другие поступают так же. — Дешевле плюнуть и отдать нам невест, чтобы мы отвязались. Чего они, право, в них вцепились, будто в родных?
— О! Тому может быть несколько причин, — принялся перечислять Аолен. — Во-первых, откуда им вообще знать, что наша цель — невесты, а не спасение Мира? Во-вторых, не исключено, что девы уже возвращены домой, только мы об этом пока не знаем…
— Точно! — обрадовался Рагнар. — Об этом мы не подумали!
Но эльф продолжал беспощадно:
— И третье, последнее. Не забывайте: есть вероятность, что бедные девы уже мертвы…
— Тогда я буду мстить! — взвизгнул Годрик. — Именем Пресветлого Кальдориана клянусь! Жизнь положу, но открою проклятые Пределы! Это мой священный долг!
— Мой тоже, — с кислой миной, без всякого энтузиазма признал Рагнар.
— Нет, это не последнее!
— Что?! — Все обернулись к Меридит, так странно и зловеще звучал ее голос.
— Я говорю, не последнее! Есть четвертый вариант. Что если девы лордам до сих пор нужны?!
— Зачем? — не понял Рагнар.
— Да мало ли! Вдруг Спящая красавица — не единственный запасной вариант? Или…
— Или этот выродок из иного мира нам наврал!!! — Глаза Хельги полыхнули хищным огнем. — Постереги пока! — Он зачем-то всучил свой дорожный мешок Рагнару и исчез в неизвестном направлении…
Согласившись на дополнительное предложение фирмы, Дэн не прогадал. Второй из миров, футуристический, пришелся ему весьма по вкусу. Колоритом и экзотикой он не уступал первому, средневековому, зато уровнем комфорта и качеством обслуживания многократно превосходил. И отношение к клиентам здесь было совсем другое. Подобострастное — именно это слово лучше всего определяло поведение цимбака Инолги с незваным гостем: угождал как мог, не жалея сил и средств.
Благо средства имелись, и немалые. Прошли те времена, когда скромному цакасу приходилось целый год откладывать понемногу, копить на достойный отпуск. Теперь в этом не было нужды — свободная наличность больше не переводилась, и важный цимбак мог позволить себе любые траты.
Дела Инолги пошли в гору после того страшного случая на охоте. Удача стала преследовать его буквально во всем. Начался бурный карьерный рост, совершенно неожиданный в его немолодом уже возрасте. Столь же неожиданно стали приносить большой доход акции, купленные как-то сдуру, в ранней юности, и долгие годы лежавшие мертвым грузом. Потом последовало чрезвычайно выгодное замужество старшей дочери, обеспечившее полезные связи в правительстве. Сын Лувал, милый, но от природы недалекий юноша, каким-то загадочным образом, без всякой протекции, ухитрился поступить в Академию Правопорядка — с его-то баллом по истории! И все это — только по большому счету! А сколько было случаев везения по пустякам, вроде вовремя прекратившегося дождя или выигрыша в благотворительную лотерею! Всего и не упомнишь! Создавалось впечатление, что сама теория вероятности стала давать сбои на цимбаке Инолге! Благосостояние его росло с каждым днем, семейство наслаждалось новой жизнью, даже у законной жены, дамы от природы властной и сварливой, заметно улучшился нрав.
Одного только Инолгу это внезапное благополучие не радовало.
Вот и теперь, на банкете в честь присвоения нового ранга (виданное ли дело — двух лет в цимбаках не проходил — цимицифога дали! Обычно люди таких назначений десятилетиями ждут!) он был мрачен в окружении ликующей родни и натужно-веселых коллег.
Потому что знал. Понимал то, о чем не подозревали другие. Успех в этой жизни не дается даром. Расплата придет неминуемо, в образе парня с волчьими глазами, красивого и страшного одновременно. Все, что нажил Инолга за последние месяцы: богатство, положение, — все отдал бы, ни минуты не сомневаясь, за то, чтобы никогда больше его не видеть, чтобы вернуться к прежней, скромной, зато безопасной жизни.
Но возврата к прошлому не будет — это он тоже знал… Живое напоминание сидело рядом, по правую руку, на положении почетного зарубежного гостя. Пило, ело и веселилось: назойливо и некультурно барабанило пальцами по столу в такт музыке… Неприятный, заносчивый тип, требующий постоянного услужливого внимания к своей персоне. За все время они ни разу даже не поговорили по душам — парень обращался с цимбаком, будто с прислугой. Но его Инолга не боялся. Видел ясно, хотя сам не понимал, каким образом, что этот, второй, не опасен, он простой человек, такой, как и все вокруг. Но угождал ему, как мог. Чтобы не прогневить ненароком того, первого. Потому что тот, первый, вернется. Он придет, явится неминуемо… Прямо сейчас?!!!
Хельги был в бешенстве. И плевать он хотел на то, что находится в торжественном зале, стоит посреди банкетного стола, одной ногой в салате, и десятки пар глаз взирают на него с немым ужасом. Он этого просто не замечал. Из всех присутствующих подменного сына ярла в тот момент интересовало только одно лицо.
Демон нагнулся, рывком, уцепив за грудки, выдернул клиента из-за стола, поднял кверху на вытянутой руке и зашипел, оскалившись по-волчьи:
— А ну, говори! Признавайся, трюмово отродье! Обесчестил красавицу, как было велено, или наврал, гад?!
