— Нет, он не соизволил. Я узнал об этом от Даны.
— От Даны?!
Морган изобразил на своём лице недоумение:
— А что тут странного? Разве не могут мужчина и женщина быть близкими друзьями без того, чтобы быть любовниками? Конечно, я не отрицаю, что имел виды на Дану, но так уж получилось, что она отдала своё сердце Артуру. А мне пришлось довольствоваться чисто дружескими отношениями.
— Даже слишком дружескими, — изумлённо заметила я. — Обычно женщины рассказывают о таких вещах только близким подругам.
— Выходит, Дана считает меня своей близкой подругой.
Между нами повисло молчание. Я размышляла над словами Моргана и должна была признать, что он прав. Позже я и сама пришла бы к такому выводу. Морган опередил меня только потому, что знал о четырнадцати месяцах, проведённых Даной в быстром потоке времени.
— Следовательно, — произнесла наконец я, — Артур и Дана, сами того не подозревая, перехитрили Источник. Они были так близки, что их близость оттеснила на второй план Брендона и Дейдру. В момент погружения Источник зафиксировал наличие у Даны связи с материальным миром, но при прохождении Круга Адептов она запечатлела Артура. Программа Ди... защита Источника уже обнаружила свой изъян. Её можно обойти, причём без особого труда... — Я медленно покачала головой. — Сомневаюсь, что Дана долго задержится в Доме Света.
Морган согласно кивнул:
— Она вернётся даже раньше, чем ты думаешь. Честно говоря, я был уверен, что она вообще останется. Но, видимо, в последний момент ей не хватило решимости сказать Брендону и Артуру правду.
— Какую правду?
Фергюсон с сомнением посмотрел на меня, словно взвешивая, достойна ли я доверия.
— Ай, ладно, — вздохнул он. — Всё равно это вскоре раскроется. Дело в том, что любовные игры в Безвременье имели для Даны и Артура ещё одно последствие. Они зачали в Источнике ребёнка.
— Ребёнка?! — воскликнула я. — Дана ждёт от Артура ребёнка?
— Уже не ждёт. Она родила его... её в быстром потоке времени.
— Это девочка?
— Да, — сказал Морган. — Девочка. Малышка по имени Дейдра. Урождённый адепт Источника.
Мы вышли из Туннеля на рассвете. Вокруг нас простиралась безмолвная красная равнина; прохладный разреженный воздух с непривычки пьянил. Особенно Дану.
— Вон видишь ту яркую звёздочку? — произнёс я, указывая на восток. — Это Аврора, утренняя звезда, третья планета Солнечной системы. В других мирах на ней живут люди и называют её Землёй. А в этом мире населена четвёртая планета, которую обычно именуют Марсом. Но если ты спросишь у местных жителей, что у них под ногами, они скажут — земля. Так что во Вселенной всё относительно.
Дана кивнула и незаметно сжала мою руку. Она поняла, что я пытаюсь приободрить её, отвлечь от тягостных мыслей, которые не давали ей покоя на всём бесконечном пути. Я не знал, что гнетёт её, но чувствовал это, и потому сделал промежуточную остановку перед последним коротким прыжком в Зал Перехода Марсианской Цитадели.
Брендон присел на корточки, зачерпнул горсть красного песка и пропустил его сквозь пальцы. Повторив эту процедуру несколько раз, он выпрямился и сказал:
— Дана, давай расставим все точки над «i». Ты что-то недоговариваешь. С самого начала ты была не в восторге от моего решения вернуться в Экватор, но открыто не возражала. А сейчас у тебя такой вид, точно ты раскаиваешься. Что с тобой?
Дана растерянно посмотрела на него, затем на меня, затем снова на Брендона... рывком прижалась ко мне и горько зарыдала. Я гладил её курчавые волосы и время от времени бросал виноватые взгляды на брата, который смотрел на нас скорее угрюмо, чем раздражённо.
— Не понимаю, — наконец произнёс он, — зачем мы поженились? Если мы оба не хотели этого, то какого чёрта мы поженились?
— Человеку свойственно ошибаться, — сказал я, потому как нужно было что-то сказать.
Дана подняла голову и наши взгляды встретились. Я понял, что это неизбежно, и поцеловал её.
— Я совсем запуталась, дорогой, — прошептала она. — Совсем, совсем... Я совершила множество глупостей. Я сама не соображала, что делаю... А всё из-за того, что ты женился на Дейдре...
— Я предлагал тебе корону, — напомнил я.
— В шутку.
— Вовсе нет, это было серьёзно. Тогда я даже не понимал, как это было серьёзно.
— Может, махнём, а? — язвительно осведомился Брендон. — Ты забирай себе Дану, ступай к нашей матушке, договаривайся с Амадисом и садись на престол Света. А я вернусь в Авалон, где займу твоё место и на престоле, и на супружеском ложе.
Высвободившись из моих объятий, Дана подошла к нему и взяла его за руку.
— Цинизм тебе не к лицу, Брендон, — сказала она. — Ты очень добрый, хороший, порядочный, и я люблю тебя... как друга и брата. Даже Источник не смог заставить меня полюбить тебя как мужчину. Извини.
Брендон вздохнул:
— Не стоит извиняться, Дана. Может, это к лучшему. Боюсь, я не смог бы ответить тебе взаимностью, и то, что Источник не повлиял на твои чувства, для всех нас большое благо.
Дана вернулась ко мне, и я уже значительно смелее обнял её.
— Я буду с тобой, Артур, — страстно проговорила она. — Я не уступлю тебя Дейдре.
Мы снова поцеловались на глазах у Брендона. Он не выдержал и отвернулся.
— Так что же будем делать? — глухо спросил он. — Как мы объясним родным, что по дороге я потерял жену? Вернее, что она ушла от меня к моему брату.
Так мы и стояли, растерянно глядя друг на друга. Дана, зарывшись лицом на моей груди, тихо всхлипывала.
— Артур, я должна сказать тебе что-то важное. Очень важное.
— Да?
— Я... У меня...
О боги! Неужели?..
— Ты беременна?
— Н-нет... Правда нет.
— Так что же?
Дана немного помолчала, потом ответила:
— Не сейчас, позже. Я ещё не готова.
— Ну, хоть скажи, стоит ли волноваться?
— Нет, не стоит. Всё нормально.
Брендон первый почувствовал неладное и вызвал Образ Источника. Спустя секунду мы с Даной, отпрянув друг от друга, сделали то же самое.
Пространственный континуум вблизи нас претерпел изменения, искривился. В нём образовалась брешь, из которой вышла стройная золотоволосая женщина, Снежная Королева...
— Бронвен! — воскликнул я. — Опять ты следила за нами!
— Я следовала за вами, — уточнила она. — Но не из любопытства, а из-за этой глупышки. — Бронвен указала на Дану. — Она сама не ведает, что творит. До последнего момента я надеялась, что она образумится, передумает, признается во всём.
— В чём? — спросил Брендон.
