Рус пришел в себя мгновенно. Только что проваливался в бездонную воронку, на дне которой глумливо потирал руки Гросс, как тут же понял, что теперь просто лежит, закрыв глаза.
«Гелиния!», — немедля ответил на беспокойство любимой, — «не волнуйся, со мной все в порядке, я люблю тебя и скоро буду», — и понял ответный посыл любви и согласие ждать, несмотря на долгую разлуку.
«Как долгая?», — подумал и открыл глаза.
Он лежал на мягкой перине, укрытый невесомым теплым одеялом. Рядом с ложем на табуретке сидел дремлющий Фридлант.
— Эй, Верховный, сколько времени? — бесцеремонно разбудил старика.
Он ответил, словно и не спал:
— Очнулся? — проконстатировал факт, — специально неотлучно рядом сижу, дабы ввести в курс. Люди с такой потерей жизненных сил не живут, но ты сын Френома и теперь все об этом знают.
— Приятно, — усмехнулся Рус, — но времени сколько? День на дворе, а поточнее?
— Успеешь, — словно пригвоздил к кровати, — полежи еще. Гроссы отличались паскудством, но не до такой степени, не ожидал. Кровь Бога была похищена из одного храмы, мы нашли отступника и покарали. Тебе полезно почитать все «Завещание», но пока передам выдержку. Потерпи, ты должен знать.
«Твою мать! Как охота размяться… но и любопытно, черт побери», — настроение стремительно ползло вверх.
— Бог повел соратников в Каринские горы и показал Он пещеру: «Чую запах гноллов, искусные Разумные жили здесь. Я помог изгнать их Бога, нет места ему на Гее». Соратники обрели в ней много вещей и вынесли Ему. Он все велел выбросить кроме медного сосуда. «Сие есть не медь, этруски, сие — Звездный металл, Аструм. Его нельзя разрушить ни Силой, ни Духами, ни Мечом, ни Огнем. Одной лишь Волей моей можно». И смял Бог сосуд и поправил его. «Крепите Волю свою так, чтобы и вы, народ мой, могли смять и расправить металл сей». С веками забыли этруски этот наказ, ибо невыполним он оказался. Страница пятьдесят пятая, абзац второй… То было записано четыре тысячелетия назад, спустя тысячелетие после тех событий.
— Язык мудреный. Но интересно, как кровь в нем оказалась, — «снова Воля выплыла, будь она неладна… все верно, я думал обычная медь — вот и пробило… защиту тоже знал — рано или поздно прострелит. Пуля, хоть и дура, но сильна…»
— Кто-то из соратников набрал, чтобы сохранить. Кровь Бога быстро исчезала. Он часто бывал ранен в битвах, сражался как обычный воин. Потом, спустя века после его ухода, вспомнили Его изречение: «Моя кровь защитит сама от себя»…
— Очень понятно! — съязвил Рус.
— Предки поняли, — серьезно ответил Фридлант, — первый Гросс встал под венец благодаря «Крови Бога». Хм, как началась династия, так и закончилась, — грустно усмехнулся жрец, и пояснил, — Гросс Первый вызвал Грусса Четвертого на Суд Бога. Победил, одел венец, а через день бросился со скалы. «Кровь Бога» туманит разум, но нынешний об этом забыл…
— Все, достаточно, — Рус не выдержал, вскочил, — хватит забивать мне голову. Сколько я провалялся? — «как их все-таки нумеруют! Тысячи лет прошло, одни и те же имена, а царей сотни сменилось!», — подумал, но не спросил.
— Подожди, — Верховный жрец тоже поднялся, — признайся, Рус, ты сам погасил пожары по всей стране?
— А вот этого ты мне не пришьешь! — гордо произнес «принц», — В смысле слово даю — не я. Да, поговорил с папой, он согласился. Да клянусь тебе тем же Френомом, что это он! А-а-а! — Рус догадался, — ты думал, я и есть Он, его воплощение, раз все так получилось, верно? — «Спасибо большое, уважил! Побывал уже разок «Аватаром», хватит!»
На лице Фридланта не дрогнул ни один мускул.
— Разочарую тебя, я — не Он. На счет сына — согласен, он меня усыновил. Клянусь тебе в этом, Френомом клянусь! — подождал, когда прямая спина жрица расслабиться, успокоительно добавил, — успокоил? Расслабься, Фридлант, ты славный старик. Пусть я — не Френом, зато любимый сын. Кого бы он еще послушал? Он своенравный, не любит помогать напрямую. Все?
«Черт, он уже наверняка знает, что я пропадал во время столпотворения, трудно ему поверить… кстати, Силы текут обычным потоком, распутались… ого, общий астрал до сих пор недоступен. Так сколько времени прошло!», — о чем и спросил вслух.
— Месяц… Рус, — ответил старик, соображая как назвать этого человека, и остановился на его же собственном выборе.
«Клянется… похоже, сын а не Он сам. Прости, Френом, если ошибаюсь. Нет, точно не сам Френом. Характер не такой, в «завещании» подробно описано Его явление… но он Бог, может вселиться в любого! Нет, прочь сомнения, это недостойно жреца Френома! «В сомнении — ваша слабость» — сказано Им. Сын. И имя ему — Рус», — на чем и закончил мучительные раздумья.
«Сын бога» пораженно сел. «Месяц! Нихренасе…».
— К стенам Храма непрерывно подходит народ, съехалась вся знать. Да, Рус, Звездные тропы не работают, добирались на санях, как в до сумрачные времена. Нет больше и астральной связи. Только весть о тебе чудесным образом разошлась по всем весям.
— Ну, слухи всегда опережают событие, — брякнул Рус.
— Пусть так, — легко согласился Фридлант, — но тебя ждут. Ждут твоего венчания на царство и придется провести его прямо на крыльце Храма.
— А посвящение?
— Какое посвящение для Сына Бога? Ты — новое начало нашей жизни. Френом не зря сразился в «Ночь Битвы Богов», за тебя сражался, — произнес, уверенно уперев взор в лицо Руса. Не спросил, но жаждал подтверждения.
— Ты прав, Фридлант, — не стал разочаровывать старика, — меня вызывали на Суд. Френом доказал всем, что он прав, имеет право… — чуть не добавил «на развлечение». Вовремя остановился.
— В общем, идем, чего тянуть. Меня кормили? — жрец отрицательно покачал головой, — после поем, пока не хочется.
Верховный хлопнул в ладоши и в комнату вошли несколько молодых прислужников, неся парадное облачение царя и, что особо порадовало, «близнецов». Тяжело вздохнув, Рус принялся облачаться.
Перед выходом на крыльцо встретил Леона. Сердечно обнял и потащил за собой.
Народ заполонил всю храмовую площадь и соседние улицы. Самые родовитые толпились в первых рядах под самым крыльцом. Среди них Рус узнал и собственную «свиту» и двоих телохранителей Гросса. Партии сохраняли дистанцию, заняли разные фланги.
— Этруски! — прокричал Верховный жрец и гомон притих, — перед вами Рус, сын Френома! — они с Фридлантом стояли рядом.
Рев почище, чем на футбольном матче пронесся над площадью.
— По праву рождения, по праву честного боя в котором Русом был повержен Гросс Пятый я, именем Френома венчаю его на царство! — стукнул посохом о камень крыльца и запел молитву — венчание.
