Ознакомительная версия.
– Все! – повалилась в сугроб Энка. – Спать! Спать! Я буду спать!
– Замерзнем, – неохотно предупредил Хельги.
– Плевать! Лучше погибнуть от мороза, чем от недосыпа! Приятнее.
– А если на нас, сонных, нападут?
– А если на нас, сонных, нападут, значит, у этих демоновых Сил Судьбы совсем нет чувства меры и я с ними иметь дела больше не желаю. Пусть ищут себе других избавителей!
То ли подействовали угрозы сильфиды, то ли Силы Судьбы изначально не планировали новых козней, но переночевали они благополучно. И не замерзли, и не напал никто. И на другую ночь, и на третью… И погода улучшилась – установился легкий морозец, буквально на грани оттепели, временами выпадал неглубокий серенький снежок – услужливо заметал следы, но ходьбе не мешал. Засады и ловушки больше не встречались. Еды было вдоволь – караульные солдаты получали по нынешним временам прямо-таки роскошные пайки: солонина, сухари, козий сыр, вяленая рыба, крупа, даже мед в маленьких горшочках.
Хельги не уследил, и оголодавший Эдуард в первый день наелся так, что долго маялся желудком. Аолен не мог ему помочь: нельзя устранить последствия, не устранив причину.
А причина бурлила и бродила у принца в животе. Тогда за дело взялась Энка. Растопила снег и насильно влила в страдальца чуть не весь котелок. Процедура подействовала, принцу быстро полегчало.
– Если кто долго голодал, потом не должен кидаться на еду как тролль. Надо есть понемножку, чтобы внутренности привыкли, – запоздало объясняла Меридит.
– Раньше надо было предупреждать, – вяло огрызался принц. – Теперь я и сам понял, да поздно.
В результате виноватым опять остался нерадивый наставник.
Но если исключить данный эпизод, до предместий Эскерольда путники добрались более чем благополучно.
Много лет назад, в раннем детстве, случилось Хельги побывать в Эскерольде. Ярл Гальфдан повез на ярмарку покрывала из Аполидия и взял с собой подменного отпрыска. Не для удовольствия последнего, разумеется. Просто он подумал, а не удастся ли пристроить проклятого подменыша в ученики к какому-нибудь ремесленнику? Обычаи допускали подобное, ведь, как ни крути, по крови подменыш не фьординг.
Увы, никто не прельстился на маленькое злобное создание, как ярл ни уговаривал, какие деньги ни сулил.
– Спать стану, а оно мне глотку-то хряп – и перегрызет, – пояснил свой отказ огромный, как тролль, кузнец-оружейник.
Хельги за спиной ярла выразительно оскалился… В свои шесть лет он твердо знал, что фьордингу заниматься сухопутным ремеслом не подобает.
Так и вернулся ярл с подменышем в Рун-Фьорд, и с тех пор Хельги часто вспоминал Эскерольд как сказку, как чудесный сон. После Рун-Фьорда и скромных прибрежных городов Эскерольд казался небывало огромным и фантастически великолепным. Красные черепичные и черные сланцевые крыши возносились выше пологих макушек Безрудных гор, домам было тесно за городской стеной. Стиснутые с боков соседями, они глядели на узкие, в два шага, улочки узкими цветными фасадами.
Людям тоже было тесно, даже на площадях они толпились и больно толкались локтями, и никто никого за это не убивал, будто так и надо! А ведь были еще повозки, тележки, запряженные крошечными лошадками пони, конные экипажи, кареты. А еще вонючие сточные канавы, торговые лавки с южными диковинами, пекарни с горячими булочками, блошиный цирк, крысиные бега, шустрый, веселый вор, который срезал у ярла кошелек (Хельги и не подумал ему помешать, вообразив, что здесь так принято), бородатый менестрель, распевавший баллады, и черный трубочист в смешной шляпе и с лесенкой на спине. Там фонари висели на столбах, освещали улицы, а птицы не боялись людей (и спригганов) – клевали прямо из рук. Собаки тоже не скалились злобно, не гавкали, а виляли хвостами и попрошайничали…
Много, много городов повидал Хельги с тех пор – и диковинных, и огромных, – но никогда больше не испытывал он такого детского потрясения и восторга.
А в Эскерольд попасть ему с тех пор было не суждено. Буквально через год к власти в городе пришла секта кальдорианцев – и никакая иная магия в город больше не допускалась. Наверное, эти сектанты умели смотреть через Астрал – носителей магии они выявляли безошибочно. Интересно, как дела обстоят сейчас?
Дела обстояли хуже некуда! Страшная битва кипела под стенами Эскерольда. Осажденный город горел. Вражьи полчища под черными черепастыми флагами валили в проломленные ворота… хотя нет! Не проломлены были ворота, а открыты изнутри рукой предателя. И не орочьи орды, не атаханские тьмы, не вымуштрованные армии стервятников герцогов крушили Жемчужину Севера. На многих нападавших не было даже военного обмундирования, – простое тряпье староземских земледельцев, дубинки и колья вместо оружия, и не умением брали они – числом. Казалось, все человечье Староземье собрал Великий Господин Глом под свои зловещие знамена. Вот она – «праведная война»!
– Теперь ясно, почему он нас не ловит, – решил Орвуд, имея в виду некроманта, – некогда ему!
Некроманту действительно было не до них. Эскерольд еще не пал, на стенах и у ворот атакующих рубила отборная кальдорианская гвардия. А с севера – избавители засели на холме, им было хорошо видно – на помощь осажденному городу уже подходило войско Понита, развевались зеленые стяги.
Меридит подпрыгивай от азарта. Хорошая битва влекла ее как золото тролля.
– Нас туда не нанимали, – сочла нужным напомнить Энка. – И не рой землю копытом – ты не лошадь.
Меридит тяжело вздохнула. Она искренне завидовала тем, внизу. А рядом шумно вздыхал Рагнар, сжимая рукоять меча.
Хельги созерцал панораму битвы отстраненно, без эмоций. Война была его ремеслом, но не любимым делом, воодушевления от битвы он не чувствовал. Ему было жаль осажденный Эскерольд, город его детских воспоминаний… Хотя, с другой стороны, это ведь был чужой, навсегда закрытый для него город. И еще далеко не побежденный. При нынешнем раскладе сил враг просто не мог победить. Какими бы яростными и самоотверженными ни были его воины, дубина не лучшее оружие против меча, землепашец не воин против гвардейца, а некроманты сильны в магии, но не в стратегии и тактике. Они совершали ошибку за ошибкой, глупость за глупостью, постепенно сводя на нет свое изначальное преимущество.
Наверное, и сам некромант понял это. Иные силы вмешались в ход битвы. Тихо, медленно, без воинственных кличей из засады вышел на поле боя новый отряд. Странные воины составляли его. Движения их были скованными и неверными, лица – белыми и неподвижными, мертвыми. Их не остановил дождь стрел, сорвавшихся со стен. Вяло взмахивая оружием, побрели они наперерез отрядам Понита. Их встретил лес копий, стена железа. Как сухой бурьян под ударами ветра валились серые воины, но вставали – даже рассеченные пополам, даже обезглавленные – они вставали и вновь шли в атаку. Тянули костлявые руки, не уклоняясь от ударов, цеплялись за щиты, наседали кучей, висли на плечах. И все повторялось… Снова и снова.
Ознакомительная версия.
