— Из-за меня?
— Да. — Сорок Два посмотрел Пуме в глаза, изо всех сил стараясь не замечать черное дуло «дыродела». — Я ведь тебя люблю.
И проклял свое субтильное сложение, не позволяющее хотя бы попытаться начать схватку. Он не быстр и не силен, потому вынужден послушно сидеть в кресле, чувствуя, как от страха жгутом сворачиваются внутренности.
— Ты — самое дорогое, что у меня есть.
— А ты у меня. — Ева вновь всхлипнула, но «дыродел» в ее руке не шелохнулся. — Я спасу тебя, Сорок Два, спасу от самого себя, — срывающимся голосом продолжила Пума. — Я не позволю тебе испортить свою жизнь. Я сделаю тебя легендой, хотя ты, любимый, большая сволочь.
— Ева!
Пророк понял, что только что выслушал приговор.
— И не волнуйся насчет Эпохи Цифры, любимый, я расскажу секрет «синдина» всему миру. Сегодня же расскажу.
«Это… это… это… Это конец». Сорок Два понял, что обмочился. Язык ворочался с трудом, внутри было холодно-холодно, он видел лишь черное дуло, но все-таки нашел в себе силы на еще один аргумент:
— Но ведь «синдин» убивает. Ева, ты…
— На Земле слишком много дураков. — Голос Пумы стал очень жестким. — Пусть подыхают вместе со мной.
* * *
Территория: Россия.
Научно-исследовательский полигон «Науком» № 13.
Кайфоград.
Неожиданный ход дает преимущество в дебюте
— Никогда! — зычно провозгласил Бромберг, прижимая микрофон едва ли не к губам.
Динамики грохнули призыв, и колонна послушно рявкнула:
— Никогда!!
— Сохраним Землю для наших детей!
— Сохраним Землю для наших детей!!
— Мы не сдадимся!
— Мы не сдадимся!!
— Остановим Ад!
— Остановим Ад!!
— Как и было обещано, «Остановим Ад!» проводит грандиозную манифестацию, — торопливо передавали следующие за демонстрантами репортеры. — Тысячи активистов выстроились в колонну и направляются к периметру Станции, собираясь заявить решительное «Нет!» планам «Науком». В их руках транспаранты и флаги…
— Напугает ли мирная демонстрация охрану?
— Не менее пятнадцати тысяч безоружных людей движутся вдоль периметра Станции, скандируя лозунги в защиту планеты…
— Акция «Остановим Ад!» подчеркивает обеспокоенность общества…
— Многие видные ученые разделяют точку зрения активистов…
— Похоже, происходящее стало для СБА сюрпризом…
— Где они сейчас?! — спросила Эмира, торопливо застегивая бронежилет.
— Идут к железнодорожной ветке, — уточнила Фатима. — Через тридцать минут ожидается эшелон. Полагаю, они опять попытаются его остановить…
— Нет!
— Что нет? — не поняла Тураева.
— Слоновски не дурак, узнав о манифестации, он тормознет поезд… — Эмира коротко выругалась. — Сегодня Бромберг пойдет на Станцию!
Разведка была проведена, рядовые «зеленые» поняли, что стрелять в них не будут. В СМИ прошла артподготовка, упиравшая на исключительно мирный характер акций движения, и сегодня кукловоды «Остановим Ад!» нанесут удар. Погонят «сдуренных» фанатиков на защитные периметры в надежде проломиться к строительству.
Тураева сжала кулаки и в четких, но весьма грязных выражениях описала Бромберга и его хозяев.
На базе ОКР завывала сирена, запрыгивали в грузовики поднятые по тревоге солдаты. Три бронетранспортера и обе водометные машины уже выехали, но что они могут против пятнадцати тысяч человек?
— У «Остановим Ад!» есть разрешение мэрии Кайфограда на проведение демонстрации.
Значит, разгонять толпу можно только в случае беспорядков, а беспорядков не будет, поскольку они не вооружены и настроены «миролюбиво». Они просто пойдут на безов…
— Цугцванг.
— Что?
Илья не просто вошел в кабинет Го без стука, он еще и голос без разрешения подал, однако сейчас Эмире было не до норм поведения.
— Ты собрался? — она жестко посмотрела на ломщика.
Чайка мгновенно понял, что имеет в виду майор.
— Ну… «раллер» всегда при мне.
— Поедешь со мной, — приказала Го, возвращая в кобуру проверенный пистолет. — Фатима, обеспечь мальчика броником…
— Отто молодец, — одобрил Дрогас, разглядывая ползущую вдоль первого периметра колонну в бинокль. — Всех поднял.
В палаточном лагере остались только дежурные, приглядывающие за сохранностью вещей. Все остальные отправились к Станции прокладывать дорогу Стефану и его команде.
— Я думал, они захлебнутся в наркоте, — хмыкнул один из помощников Дрогаса. — За последнюю неделю они дури сожрали вдвое против обычного.
— Дури не жалко, главное — результат. А он у нас есть. — Стефан опустил бинокль и покосился на ломщика: — Правда, Саймон?
— Результата еще нет, — спокойно отозвался Хост.
Однако спокойствие далось посланцу Сорок Два нелегко. Саймон был мужиком опытным и битым, в жизни многое повидал и через многое прошел, но презрительное отношение Стефана к несчастным фанатикам его раздражало. В то же самое время Хост понимал, что никак иначе Дрогас и не может к ним относиться. Какого еще отношения заслуживают идиоты, которых сдурили и послали на убой? И даже к его, Саймона, жалости все равно подмешивалось презрение.
— Результата нет, — повторил Саймон. — Мы здесь, а не там.
— Правильно мыслишь, — одобрил Стефан, возвращаясь к биноклю. И пообещал: — Скоро будем.
Колонна медленно приближалась к железнодорожным воротам. Эшелон, как сообщили разведчики, остановился в десяти километрах. Ну и черт с ним. Гораздо больше Дрогаса интересовали безы, которые спешно занимали позиции по ту сторону периметра. Щиты, дубинки, «травматики», гранаты со слезоточивым газом и бронированные грузовики с водометными установками. Арсенал понятен, открывать огонь по «мирной» демонстрации Слоновски не будет.
— Надеюсь, они не придумали ничего нового, — пробормотал помощник.
— Не могли придумать, — усмехнулся Стефан. — Здесь их уязвимое место: железную дорогу не заминируешь и наглухо не закроешь.
— Они об этом знают.
— Только сделать ничего не могут.
— Или могут? — Саймон показал на безов, торопливо перекрывавших железнодорожные пути колючей проволокой.
— Ерунда! — уверенно заявил Дрогас.
— Ты думаешь?
— В первых рядах совсем скурвленные торчки идут, им что проволока, что мины — все едино. Они даже не поймут, что наткнулись на препятствие.
— А дальше?
— А дальше вступят в действие законы стада. Шантрапа озвереет, попрет напролом и откроет нам Станцию.
