— Что за чепуха! — оторвался от книги Чумичка. — Там же ничего нет, кроме лесов и болот.
— Значит, они собираются захватить «наш» Кислоярск! — дошло до Василия. — Нет, ну этого уж никак нельзя допустить.
— Вот потому-то я и решил остаться здесь. В смысле, в Каменке, — заявил майор. — На переднем крае.
— Но вообще-то странно, как это Анна Сергеевна так оперативно очутилась в Белой Пуще, — вновь извлек свой блокнотик Василий Николаевич. — Всего каких-то пару недель назад она была замечена в Кислоярске…
Серапионыч деликатно кашлянул:
— Я тут припоминаю, что Пал Палыч говорил о некоей таинственной особе женского пола, которая остановилась в здешней гостинице, а затем, наняв карету, отъехала в западном направлении. — Доктор поправил сползшее пенсне. — А сразу после известного нападения на боярина Андрея я собственнолично заметил в конце улицы некую женскую фигуру. Теперь можно констатировать, что это именно Анна Сергеевна проездом в Белую Пущу выполняла задание Каширского, то есть направляла зомби на избранную жертву.
— И на сей раз они опять промахнулись, — вздохнул Рыжий. — Ведь целились-то в меня…
Чумичка захлопнул колдовскую книгу и громогласно объявил:
— Нужен волк!
— В каком смысле? — удивленно уставился на него Селезень.
— Все подтверждается — смерть князя Григория может случиться, только если его загрызет волк. Когда я обернулся волком и загрыз его, то он не погиб, потому что я не настоящий волк. А нужен настоящий.
— Любопытно, — подался вперед Василий. — Но это же, боюсь, невыполнимая задача — провести в замок настоящего волка, да еще натравить его на князя Григория… Или, может, выманить князя за пределы замка?
— Выманишь его, как же, — проворчал Чумичка. — Он же, скотина, после того случая без охраны даже в отхожее место не ходит!
— Погодите, кажется у меня есть на примете один волк, — воскликнул Рыжий. — То есть это не совсем волк, но в то же время все-таки волк.
— Как это — волк, и в то же время не совсем волк? — удивилась Надя.
— Оборотень, — понизил голос Рыжий. — Вот если бы напустить его на князя Григория.
— А где он, так сказать, обретается? — поинтересовался Серапионыч.
— В Мухоморье, — ответил Рыжий. — То есть официальное название — Новая Ютландия, это такое небольшое государство, которое располагается в болотной местности к западу от Белой Пущи и находится в весьма своеобразных отношениях с князем Григорием. — Рыжий вздохнул. — Эта страна знаменита высокой концентрацией доблестных витязей и рыцарей на квадратный километр, и наш оборотень — как раз один из них.
— А это реально? — спросил Василий, с напряженным вниманием слушавший Рыжего. — В смысле напустить вашего витязя-оборотня на князя Григория.
— Для настоящих специалистов нет ничего нереального, — неопределенно ответил Рыжий и вновь кинул тоскливый взор в сторону большой дороги.
— Ну как, возьмемся? — весело глянул Василий на Александра Иваныча.
— А что, возьмемся! — бесшабашно пробасил майор.
— Если вы решитесь на это дело, — подхватил Рыжий, — то я попрошу Дормидонта Петровича дать вам рекомендательное письмо к его коллеге, ново-ютландскому королю Александру, чтобы он оказал содействие. Разумеется, не раскрывая истинных целей. Но хочу сразу предупредить — такая экспедиция может оказаться не менее опасной, чем обе предыдущие.
— Оборотней бояться — на болото не ходить! — громогласно пошутил майор и сам же захохотал так, что стены терема задрожали. — Кстати о птичках, — продолжил он уже немного тише, — скажите, Наденька, как вам удалось подружиться с этим милым созданием? — Майор указал на Змея Горыныча, мирно расположившегося под березками на другом конце лужайки.
— Видите ли, дело в том, что это не совсем Змей Горыныч, — объяснила Чаликова.
— А кто же — Василиса Премудрая? — вновь захохотал майор.
— Нет, он тоже жертва адских козней князя Григория, — совершенно серьезно сказала Надя. — Вернее сказать, они. Та голова, что посередине — это собственной персоной супруга князя Григория, княжна Ольга. Правая — воевода Полкан, который всегда был ярым врагом Григория. А левая — боярин Перемет, не боявшийся обличать князя.
— И как же они стали Змеем Горынычем? — удивился Дубов.
— Помнится, баронесса это называла генной инженерией, а Чумичка — колдовством, — припомнил майор.
— Их заколдовал какой-то заморский чародей, — буркнул Чумичка. — И заколдовал как-то по-дурному, я даже не представляю, как теперь расколдовать. Но что-нибудь придумаю, не будь я Чумичка!
В этот момент из глубины темной аллеи, ведущей от большой дороги к терему, появились два еле различимых силуэта. Первым их заметил майор.
— Поглядите, кто это там, — сказал он Рыжему. — Не зомби ли с вурдалаками?
Рыжий внимательно пригляделся. И вдруг, сорвавшись с места, кинулся навстречу.
— Что это с ним? — удивился Серапионыч. — Неужели побочные действия моего эликсира?
А Рыжий уже возвращался назад, а с ним — боярин Андрей и царевна Татьяна Дормидонтовна. И если боярин красовался в своей обычной одежде, разве что весьма замызганной, то на царевне был кафтан лучника, наброшенный поверх разорванного платья. В руках она продолжала сжимать шест со слегка потрепанной хоругвью.
— О моя возлюбленная, — восклицал Рыжий, — зачем ты заставила меня так страдать, так волноваться? Я предполагал самое худшее!
— Да нет, милый, — оправдывалась Танюшка, — мы тут, понимаешь, поспорили, кто вокруг кого вращается, Земля вокруг Солнца, или наоборот, и решили выяснить…
— Знаешь, Васятка, а я ведь тогда действительно соврала, что я царевна, — виновато сказала Надя. — А настоящая Татьяна Дормидонтовна — вот она.
— Что-то не очень-то похожа она на царевну, — скептически оглядел Васятка Татьяну Дормидонтовну.
— Ну, на тебя уж никак не угодишь, — засмеялась Надя. — Эта-то тебя чем не устраивает?
— У нее такой боевой вид, будто она вела войска в наступление. А царевнино ли это дело?
— Это наше общее дело! — патетически воскликнул боярин Андрей, оказавшийся в этот момент возле журналистки и пастушка. — Редко, но случаются такие годины, когда весь народ встает на защиту своего Отечества, без различия — кто царевна, а кто последний простолюдин.
— Что это значит? — удивился Рыжий, услышавший слова боярина. — Где вы были?
— Да чепуха, милый, — крепче прижалась царевна к своему возлюбленному. — Главное, что мы снова вместе!
— Вы тут, я вижу, устали, продрогли, — встрял Серапионыч. — Давайте я и вас чайком попотчую!
