Арклет моргнул и осторожно сказал:
— Леди, я не имел ввиду ничего предосудительного... ох, разрази меня гром, я не очень в этом хорош...
— Ну, я бы так не сказала, — спокойно ответила Амарун. — Так ты собираешься быть моим постоянным клиентом? Или каждую ночь мне придется встречать длинную очередь надменных придворных?
***Спустя несколько часов ходьбы, Шторм устало спросила Арклета:
— Ты ведешь нас к старому королевскому охотничьему домику?
Тот помотал головой.
— Я знаю место получше. Мы же хотим устроиться поудобнее на случай, если в ближайший месяц в Кормире разразится война.
Амарун резко развернулась к нему, чуть не столкнув Шторм в болото.
— Если в ближайший месяц в Кормире разразится война?
Арклет криво усмехнулся.
— Поживем-увидим, подруга. Поживем-увидим.
Он потянулся погладить ее волосы.
— Тем временем, это мое сильное и благородное тело...
— Проголодалось и хочет поесть до наступления темноты, — твердо заявила Шторм. — Даже охваченным страстью юным лордам нужно есть. И хотя я уверена, что в твоем «месте получше» есть кровать, в которую вы двое немедленно запрыгните, я также надеюсь, что там найдется очаг, поленья и хороший котел-другой. И поварешка: мне надоело помешивать обваренным пальцем.
— Боги, — пробормотал Арклет, — это слишком похоже на путешествие с моей старой кормилицей.
Амарун покосилась на Шторм, затем грустно ему улыбнулась:
— Ты себе даже не представляешь.
— Ты жалеешь о том, на что согласилась? — прошептала Шторм. — Мне стоит попытаться отыскать того, кто сможет отменить мое заклинание и освободить тебя от его разума?
Она вытащила шкатулку из-за пазухи и со значением взвесила ее на ладони.
— Да, — настойчиво сказал Арклет.
Амарун погрозила ему пальцем и гневно произнесла:
— Это мое дело и решать тоже мне, лорд Делькасл. Не тебе.
Она поглядела на Шторм.
— Нет. Я... я видела кое-что в его сознании, во время той вечности, что мы... соединялись. Я... боги, нужно столько еще сделать! Давайте не будем откладывать!
Шторм улыбнулась ей — и беззвучно заплакала, ее глаза сияли сквозь слезы.
— Хорошо, Амарун, — прошептала она. — Хорошо.
Они обнялись.
Из-за плеча Шторм Амарун увидела лицо Арклета. Он казался таким встревоженным, что она фыркнула и сухо добавила:
— Арклет, я думаю, сначала мы сможем провести какое-то время вместе. Просто найди нам постель.
Эльминстер?
Шторм проснулась и неподвижно лежала почти в полной темноте. В очаге неподалеку вспыхивали слабые огоньки, и как всегда, ей пекло с того боку, и было холодно с другой стороны.
Эльминстер?
Вот опять. У нее в голове.
Голос, который был ей знаком.
Голос, который она не слышала вот уже почти сто лет.
Голос, который она уже никогда не ожидала услышать.
Она собрала всю свою волю, обнаружив, что чуть не плачет.
Мистра? Богиня Мать, это ты?
Шторм! Дочь моя, Эльминстер с тобой?
Это была ее мать, но ослабевшая, синий огонь уменьшился. Другая.
Ну конечно же. Пряжа исчезла; как могла Мистра остаться той же самой?
И да, и нет. Шторм послала слова в знакомое синее тепло и почувствовала, как их забирают внутрь, как это всегда и бывало. Его убили, но он может вселиться в согласного носителя.
Отправь его ко мне. С тобой мы поговорим позже.
Это действительно была Мистра! Действительно!
Вся дрожа, почти задыхаясь, Шторм подобралась к кровати и открыла шкатулку.
Арклет мгновенно проснулся, схватившись за меч. Она бросилась на него и впилась в его губы, чтобы заглушить все вопросы, изо всех сил удерживая его, пока прах Эльминстера просачивался в тело юной танцовщицы.
И Амарун молча встала, улыбнулась им глазами Эльминстера — глазами, светившимися от радости — и ушла в ночь.
