Отступив на шаг, Уилар наблюдал за трансформацией. Прекрасный, могучий рыцарь скукоживался, выгибался, парча и бархат истлевали, кожа высыхала и лопалась, обнажая кости. Спустя минуту на полу застыл высохший скелет с незначительными остатками кожи и мумифицированного мяса. Судя по виду, он был мертв вот уже лет двести как минимум.
Чтобы зря не расходовать силы, Уилар вернулся в обычное состояние сознания. Как только включился разум, вернулось и все то, что он понял; заглянув в обезумевшие глаза Гиллиома. В список тех, кого и в какой последовательности он собирался убить, были внесены соответствующие изменения. Впрочем, изменения он вносил на ходу, уже выбегая из комнаты. Ему нужно было как можно скорее добраться до своей комнаты. Хотя ему и удалось справиться с одним из представителей этой веселой семейки, без посоха он — покойник. Кроме того, в комнате осталась Эльга. Одна.
Он спешил и был невнимателен. Именно поэтому они сумели взять его в клещи. В длинном высоком зале со стрельчатыми арками из полутемного прохода прямо пред ним появилась Найза, а за спиной — Джерхальт. Как и Гиллиом, они не помнили своих имен, как и Гиллиом, бездумно преследовали Чужака, не обращая внимания на опасность, как и Гиллиом, бросились на вчерашнего гостя, не медля и ни о чем не задумываясь, в тот самый миг, когда его увидели.
Того эфемерного времени, которое потребовалось Джерхальту и Найзе для того, чтобы преодолеть расстояние, разделявшее их и Чужака, Уилару едва хватило на то, чтобы окунуться в безмолвие и сжать правую кисть, превращая пальцы — в когти, а пульсирующую в жилах кровь — в огонь.
* * *
…Эльга беспокойно металась во сне. Надвигалось что-то ужасающее. Давило на грудь и голову. Смерть была совсем рядом — безликая черная фигура, источающая холод и страх. В диком ужасе она закричала, отпрыгнула, уже не надеясь спастись, и… проснулась.
Паники больше не было, но ощущение опасности осталось. «Через несколько секунд тебя начнут убивать», — успокаивающе пообещал Советник. Эльга судорожно оглянулась, уже не удивляясь тому, что видит в темноте. Уилара в комнате не было, засов на двери был отодвинут. Откуда-то она знала, что не успеет вернуть его на место — то, что приближал ось к двери с той стороны, двигалось гораздо быстрее. Все, что она успела сделать, прежде чем дверь от сильного удара распахнулась настежь, — схватить лежавший на табуретке посох.
Канье Шабрез уже не был таким очаровательным молодым человеком, как вчера. Сильнее всего его уродовали длинные, не помещавшиеся во рту зубы, да и общее выражение лица совершенно не соответствовало образу галантного кавалера, которого он изображал предыдущей ночью. Если и были какие-то законы, запрещавшие нежити входить в чужой дом без разрешения, то к данному случаю они явно не относились… возможно, потому что помещение, в котором спала Эльга, и без того при надлежало Шабрезам. Канье вошел, вернее — вломился в комнату, рассчитывая на легкую добычу, и был немало удивлен, когда оказалось, что завтрак умеет еще и огрызаться.
Едва Эльга схватила посох, как поток силы — нечистый, темный, тепло-холодный сгусток — перетек в нее из Скайлагги. В голове у нее словно подул холодный ветер. Все мысли и страхи исчезли, были выброшены вон, стоило Скайлагге коснуться ее разума. Тэнгам вспыхнул бесцветной звездой, расцвел благоухающим, смертоносным цветком, расширился, окружая, обволакивая Эльгу и отодвигая от нее внешний мир. Когда Канье метнулся к ней — с неправдоподобной, нечеловеческой быстротой, она, живя уже в другом, новом ритме, который задавала Скайлагга, упала с кровати на пол и перекатилась по полу, уходя от острых когтей. Канье прыгнул, широко расставив руки, чтобы перехватить ее, в какую бы сторону она ни бросилась на этот раз; но она отпрыгнула не в сторону, а назад, спружинила, коснувшись стены, однако не упала, а побежала по ней. Направления перевернулись, словно весь мир завалился набок, и Эльга вдруг осознала, что может поменять местами даже пол и потолок — главное условие для того, чтобы бежать по потолку, заключалось в том, чтобы выдерживать соответствующую скорость.
Хотя Канье и потерял значительную часть памяти, он смутно помнил, что дичь должна вести себя совершенно иначе. Но это не могло его остановить. Он оскалился еще сильнее и бросился следом за дичью. Он тоже умел бегать по стенам.
Игра в догонялки закончилась так же быстро, как и началась. Эльга не рассуждала, не строила планов, как будет действовать — на это просто не оставалось времени. Она почти не видела своего врага: он двигался слишком быстро и, прежде чем взгляд успевал зацепиться за него, уже был в другом месте. Она просто действовала в одном ритме со Скайлаггой; Скайлагга знала, что, когда, где и как нужно делать, и это знание разделяла с ней и Эльга. Знание текло, не задевая рассудка, немедленно превращаясь в действие. Здесь нужно повернуться, вернуться на пол, перепрыгнуть кровать, нагнуться, позволяя скрюченной руке Канье, уже готовой вцепиться ей в шею, пройти над головой, выпрямляясь, развернуться, вытягивая вперед посох, продолжая поворот, подпрыгнуть и ударить Канье ногой в лицо в тот момент, когда он бросится к ней, опускаясь, еще в воздухе, снова ударить — уже не посохом, а длинным тонким клинком — и наконец-таки достать врага; пользуясь крохотной, длящейся ничтожную долю секунды заминкой — Канье, на беду, слишком трепетно относится к своей шее — ударить уже в полную силу, движением от плеча прямо и чуть вверх — и выдернуть Скайлаггу, ставшую похожей на букет металлических крючьев, из левой глазницы Канье. Отступить на шаг и позволить посоху отпустить себя. Бой окончен.
…Выпустив из рук Скайлаггу, Эльга упала на колени. Она была пуста, выпита до дна, обессилена. Широко раскрытыми глазами она смотрела, как трясется, высыхая, Канье. Выпадали волосы, мясо превращалось в труху, кожа рвалась, обнажая кости. Не прошло и минуты, как от прекрасного юноши не осталось ничего, кроме скелета.
Эльга тяжело поднялась на ноги. Подняла посох. Ничего не произошло — Скайлагга была закрыта для нее. Этому можно было только порадоваться — если бы она снова перешла в тот безумный, ураганный ритм, то, скорее всего, умерла бы. Опираясь на посох, она заковыляла к двери.
Закрывая дверь, услышала, как кто-то бежит по коридору. Страх сжал ее нутро. Затем заработал рассудок: «Это не Шабрез… Когда они двигаются, их не слышно… Это…»
«Да, это он», — как всегда, «вовремя» проснулся Советник. Эльга подняла глаза — на пороге стоял Уилар. Его плащ был разорван, как и камзол на груди, но крови было немного. Сквозь прорехи были видны три пореза, явно оставленные чьими-то острыми когтями. Других ран не было. Мимолетно оглядев комнату, Уилар отметил скукожившийся труп Канье и протянул руку в сторону Эльги. С огромным облегчением девушка вернула посох. Теперь все будет в порядке. Ей даже показалось, что Скайлагга мурлыкнула, ластясь к своему хозяину.
