Ознакомительная версия.
— Сразись! Сразись с ним, Убийца!
Тягучая струя — не чистое пламя — кипящий вар, сгущенный бензин. Дракон Сотворенный будто сплюнул — метнул мимолетно в Виктора огненный заряд.
Не страшно…
Пламя сорвало ветром. Они взмывали все выше и выше. Кругами, не отводя друг от друга взгляда.
Дракон — и Убийца Драконов.
Как говорил Обжора? Стань одним из нас?
«И не только, — прозвучало в ушах. — Не хочешь — стань им сам.»
«Им — это кем?!» — беззвучно выкрикнул Виктор.
Далеко внизу вокруг крошечной фигурки Обжоры взвился пылевой смерч.
«Сотворенным Драконом, — последовал лаконичный ответ. — Тем, кто примет и объемлет все. И всех успокоит. Пес при отаре.»
У Обжоры изменилась даже речь. Куда делось и фиглярство, и шутовство!
Виктор не ответил. Его взгляд притягивали железное тело Дракона Сотворенного, мерно взмахивающие тяжкие крылья цвета нагого свинца, мертвые стеклянные глаза. Удушливая ненависть толкнулась наружу потоком яростного огня. На его пути вспыхивал сам Воздух; над изогнутым спинным гребнем собирался тугой комок водяного бича; а внизу загрохотала, поворачиваясь, выдираясь из вековых логов, сама земная твердь.
Гнев стихий в тебе и с тобой, Виктор из мира Изнанки. Победа Убийце Драконов!
Ликующее пламя ударило в подкрылье Дракона Сотворенного. Пластинчатое крыло нелепо задралось, железная тварь провалилась вниз. Глотка — раскаленное жерло, ведущее в ад, — извергла глухой рев; стеклянные глаза полыхнули изнутри. Длинный хвост из бронированных сочленений щелкнул, сложившись и вновь распрямившись; пасть распахнулась широко, широко, так что парившему выше Виктору стал виден черный провал глотки — настоящий путь в Ничто.
Прежде чем ты опомнишься, тварь…
Виктор не знал, что ненависть может быть настолько сладка. Нет и не может быть ни в каких мирах ничего слаще. Ни вино, ни власть, ни золото, ни женщины — с ненавистью не сравнятся. Видеть падающего, корчащегося в агонии врага, знать, что он — в твоей власти…
Что-то не слишком ты крепок, Дракон Сотворенный.
Тварь теряла высоту. Подбитое правое крыло взмахивало реже и с трудом. Нужно было добивать, и Виктор дал волю Воде.
Туго сжатый водяной бич распрямился. Ударил в раскаленную броню на морде чудовища. И — распался, пропал, взорвавшись облаком безвредного пара. А Дракон Сотворенный утробно взвыл, внезапно и резко во всю мощь загреб крыльями, разом оказавшись рядом с Виктором.
Воздух! Молнии!
Черное небо лопнуло. Стянутые по зову Убийцы тучи извергли поток ослепительно-белых ветвящихся молний. Густая их сеть оплела неуклюжее тело железной твари, впилась в кровянисто-алые бока, и Дракон Сотворенный затрясся в судорогах. Крылья его внезапно сложились, он почти камнем рухнул вниз, перекувырнулся через голову; от его рева внизу начинали дрожать серые тела гор.
«Падай, ты убит!» — хотелось крикнуть Виктору.
Однако тварь из мира Прирожденных упрямо не собиралась умирать. Его полет вновь выровнялся. Вновь уперлись в воздух громадные крылья. И не мог Убийца, пусть даже и прошедший посвящения, заставить Воздух расступиться под свинцовыми крыльями врага, чтобы тот рухнул бы камнем на острые пики скал далеко внизу…
Убийца может только ненавидеть. И уничтожать. Прямой атакой. Творение так же недоступно ему, как червю — полет.
Дракон Сотворенный вновь поднимался. Глаза горели злой насмешкой. Я принял три твоих удара, казалось, говорил он. Теперь моя очередь. Держись, Убийца!
Что у тебя за спиной? Безумный «бег к морю», посвящения, принятые без понимания, что же, собственно, с ним делают? Чужой и нелепый мир, где он — игрушка, марионетка в руках искусных кукловодов? Заемная ненависть — поможет ли она тебе? Ритор — тот действительно ненавидел…
Дракон Сотворенный близился. Торжествующий рев твари заставлял в ужасе бежать даже грозовые тучи. Открылся серый небосвод; железные челюсти раздвинулись, и кипящая волна вара обрушилась на Виктора сверху.
Он закричал.
Крик рвал гортань, рвался наружу, как будто сам обратился Силой, тянущейся поразить врага. Мир померк; кажется, он падал вниз, охваченный дымным пламенем; жидкий огонь тек по чешуе, пытаясь найти щель.
Ветер, Вода, Огонь! На помощь! Земля!
Ливень. Страшный, когда все небо превращается в один сплошной поток. Он не в силах был загасить жидкое пламя, не пламя даже — горючий вар; вместе с Ветром Вода срывала пылающий яд с брони Виктора.
А снизу тянулся в один миг воздвигшийся лес исполинских трав. Мириады зеленых стволов — и Виктор со всего размаха врезался в них пылающим броненосным телом.
Травы-гиганты смягчили удар. Зеленый сок смыл остатки ядовитого вара, который очень хотелось назвать напалмом.
Виктор, уже в прежнем своем виде, стоял, держась за рукоять меча. А в небе горделиво парил Дракон Сотворенный.
Твоя ненависть слишком слаба, Убийца. Это не твой мир.
— Ну что? — Виктор даже не удивился, услыхав знакомый голос Обжоры. — Не выгорело? И выгореть не могло.
Зеленая чаща трав умирала на глазах, гигантские стебли рассыпались серым пеплом.
— Не сдюжить здесь Стихиям, — самодовольно сказал Обжора. — Дракон-то наш — эвон, кружит… А вот у тебя, Виктор, сил уже не осталось. Что так смотришь? Думаешь, вру? Ну, попробуй, взлети. Или огнем плюнь. Не выйдет ничего. Потому что Убийца ты только по названию. Сомневаешься много.
— Потому что я еще не прошел всех посвящений. И Острова Драконов, — прохрипел Виктор. Как ни странно, он был цел — жидкий огонь не оставил ни единого ожога. Осталась только слабость — казалось, дунь на него сейчас Обжора, и Виктор улетит, точно невесомый комочек тополиного пуха.
— Нет, — Обжора покачал головой. Поманил рукой Сотворенного Дракона. — Не поможет… хотя явиться туда, конечно, можешь. Девчонка твоя доведет. Хорошая она у тебя… ловкая. Но вот на острове… — Сочувственный вздох. — Не поможет. С тамошним Хранителем справляться самому придется. Вот только надо ли? А? Что скажешь?
— Хранитель?
— Не надейся, Виктор. Ничего я тебе про него не скажу. Сам разбирайся. — Обжора обиженно засопел. — Неинтересно мне с тобой стало. С Драконом не справился… Скучно.
И он вызывающе повернулся к Виктору спиной.
— Стой! — Виктор потянулся схватить наглеца за плечо — и очнулся от резкого рывка.
Он валялся на камнях у самой кромки прилива. Перед глазами — мягкий золотистый отблеск. Камень был теплым и гладким и словно бы светился изнутри.
Виктор приподнял голову. Вот какой он, Остров Драконов!
В эти мгновения он напрочь забыл и о Лой, и даже о Тэль.
Ознакомительная версия.
