— К такому результату его привели чрезмерные амбиции, высокочтимый Агапет, — сказала Дара. — Я уже спрашивала, есть ли они у вас, и вы ответили «нет». Стало быть, вам нечего бояться.
— Наверное, вы правы, — ответил генерал. — К тому же, как я понял, дело не терпит отлагательств. Если я выступлю дней через десять, вас это устроит?
Крисп с Дарой переглянулись. Вообще-то Крисп надеялся услышать более эмоциональный ответ, типа «Я поскачу к границе еще до заката!». Но за время жизни в столице он многое повидал и понял, что большие дела, в отличие от малых, не выносят спешки.
— Устроит, — сказал он. Дара кивнула.
— Тогда, с вашего разрешения, я откланяюсь, — заявил генерал, вставая с кресла. — Мне надо многое успеть до отъезда. — Он коротко кивнул Криспу, отвесил глубокий поклон Даре и зашагал к двери.
— Надеюсь, он справится, — проговорил Крисп, когда генерал скрылся за дверью. — Арваш, судя по всему, не только беспощаден в бою, но и стремителен. Хотелось бы верить, что Агапет это понимает.
— Халогаи сражаются пешими, — возразила Дара. — Куда им до нашей кавалерии! Да они наверняка дадут деру, только услышав о приближении Агапета.
— Возможно, ты права, — отозвался Крисп. Хотя подумал про себя, что Арваш Черный Плащ не раз бивал кубратов, а кубраты — прирожденные всадники, пусть даже, по словам Агапета, им не хватает дисциплины.
Крисп отогнал от себя тревожные мысли. Он сделал все, что мог, для защиты северной границы. Во всяком случае, сделал гораздо больше Анфима. Если армия Агапета не справится, Видессу грозит оказаться втянутым в настоящую войну.
А от такой угрозы даже Анфим не сможет отмахнуться — по крайней мере, Крисп на это надеялся.
* * *
Крисп все больше привыкал обходиться без Анфима, принимая важные решения. Петроний жил так годами. Но Петроний был Севастократором, членом императорской семьи и обладал авторитетом, зачастую превосходившим авторитет Анфима. Криспу же, который был всего лишь вестиарием, приходилось куда труднее убеждать людей в своей правоте.
Присутствие Дары на встрече с Агапетом помогло перетянуть генерала на их сторону. Но нередко случалось так, что Крисп был вынужден лезть к чиновникам в их собственные берлоги. И, как бы ему ни хотелось, он не мог привести императрицу с собой.
— Искренне сожалею, почитаемый и почтенный господин, но без подписи или печати его императорского величества я не могу принять новый закон о дополнительных распоряжениях к завещанию, — заявил ему некий Явдай, один из помощников логофета казны.
— Но вы же сами о нем просили! — изумился Крисп. — Вот ваш собственный меморандум! — Он помахал пергаментом перед носом у Явдая. — Это хороший закон, справедливый! Он пойдет стране только на пользу.
— Я совершенно с вами согласен, но для того, чтобы он был принят, необходима печать или подпись. Это тоже закон, и я не смею его нарушить.
— Его величество нынче почти ничего не подписывает, — тихо проронил Крисп. Чем больше он наседал на Анфима, тем меньше тот поддавался; такой принцип защиты был бы достоин восхищения, защищай Автократор нечто более благородное, нежели свое право на абсолютную лень. — Но, уверяю вас, у меня достаточно власти, чтобы велеть вам принять закон!
— К сожалению, вынужден с вами не согласиться. — Как почти все казначеи, с которыми Криспу доводилось общаться, Явдай обладал буквалистским складом ума. — Я должен следовать букве закона, а не духу его, ибо дух по определению поддается различным интерпретациям. Без формального одобрения императора я ничего делать не буду.
Крисп чуть было не послал его в лед. Но сдержался. Как же убедить Явдая сделать то, что казначей и сам признавал справедливым?
— А может, не будем называть это новым законом? — подумав, предложил Крисп. — Давайте назовем его просто поправкой. В таком случае моего распоряжения будет достаточно?
Явдай отрешенно уставился вдаль.
— Полагаю, с точки зрения технической будет вполне корректно определить проект как поправку к существующему закону. Правда, составлена бумага иначе, однако ее можно переработать и подать в виде пересмотренной статьи нынешнего уложения о завещаниях. А для пересмотра статьи не требуется ни подписи, ни печати. — Казначей просиял, глядя на Криспа. — Благодарю вас, почитаемый и почтенный господин! Вы нашли остроумное решение сложной проблемы, обойдя при этом не только недостатки нынешней законодательной процедуры, но и трудности, вызванные упрямством Автократора.
— Э-э… Да. — Крисп поспешил откланяться. Беседы с высокопоставленными функционерами напоминали ему о недостатках собственного образования. Он умел читать и писать, складывать и вычитать, но по-прежнему чувствовал себя неуверенно, когда люди загружали свою речь учеными словами исключительно ради удовольствия их произнести. Зачем напускать такого туману? Почему бы прямо не сказать, что ты думаешь и что собираешься делать? Но по крайней мере он понял, что Явдаю его план пришелся по душе. И на том спасибо.
Он пожаловался Даре, вызвавшей его после полуночи:
— Просто зло берет от этой волокиты, через которую приходится проходить каждый раз, как только хочешь чего-то добиться. Я не могу вечно выдумывать новые окольные пути, чтобы обойти Анфима, и из-за этого страдает дело. Если бы только Анфим…
Крисп осекся. Ему не следовало говорить об Автократоре, лежа в постели Анфима с его императрицей. Но иногда его охватывало такое отчаяние, что не было сил удержаться.
Дара положила ладонь на голую Криспову грудь, ощущая, как сердцебиение приходит в норму после соития.
— Не пренебрегай он мною, ты бы здесь не лежал, — заметила она с улыбкой. — И все-таки я прекрасно тебя понимаю. Я, как и ты, надеялась, что без дяди Анфим начнет править сам. Но теперь…
— Но теперь ему так надоели мои попытки приучить его к власти, что он не хочет делать даже ту малость, которую делал раньше. — «И, кстати, именно ты заставляла меня давить на него», — подумал Крисп. Однако оставил эту мысль при себе. Дара как могла радела о своем муже и об интересах империи. Не останься Анфим равнодушен к ее стараниям, все было бы прекрасно.
— Забудь на время об Анфиме, — шепнула Дара, испытывая, очевидно, такое же чувство неловкости. Она прижала его к себе. — Может, попробуем еще разок, по-быстрому?
Крисп повиновался. Императрице «нет» не говорят. Потом он встал и оделся. «Превратившись, таким образом, из любовника обратно в вестиария», — подумал он не без досады. Выскользнув из императорской спальни, Крисп захлопнул за собою дверь. Пошел было в свою комнату, но по пути передумал и решил перекусить. И направился по коридору к кладовой.
