Его позиция не осталась незамеченной.
Бренор Боевой Топор точно так же создал центр дворфского войска. Он стоял прямо и пел со всех сил, призывая своих парней добраться до безобразного военачальника, чтобы, наконец, потушить пламенный меч.
Бренор услышал хлопанье больших кожистых крыльев, прежде чем увидел медную драконицу Тазмикеллу, которая летала в воздухе за его спиной.
— Он страшный, — позвал Дзирт своего рыжебородого друга со спины дракона. Кэтти-бри сидела за ним, обхватив дроу за талию. — Мне кажется, я должен пойти и положить конец Полководцу Хартаску.
— Ба, эльф. Оставь эту псину для меня! — сказал Бренор, и Дзирт широко улыбнулся.
— Он надеялся, что ты так и скажешь, — крикнула Кэтти-бри отцу, и прежде, чем Бренор успел расшифровать, что скрывается за её веселым настроением и лукавым тоном, Тазмикелла промчалась мимо, вытягивая когтистую лапу, чтобы подхватить Бренора и поднять над землей.
Испуганные дворфы взвыли, но крики ужаса вскоре сменились веселым гвалтом.
Скорчившийся солдат из Эверлунда катался по земле, распотрошенный мощным мечом хартаска. Оркский военачальник возвышался над ним, держа клинок поднятым в одной руке, а другую воздев вверх, зажав в кулак. Он победно ревел, говоря своим союзникам, что ход битвы изменился.
Но прежде чем орки и остальные смогли ответить, над великим полководцем заскользил дракон, и все монстры вокруг Хартаска съежились и убежали.
Конечно, драконица могла убить Хартаска на месте, но не стала этого делать. Вместо того, она опустилась ниже и скинула свою ношу, дворфа, висевшего в её лапе, прямо перед полководцем.
Орк поднял лук, чтобы выстрелить по дворфу, но один из трех всадников дракона первым взял стрелу и сделал выстрел, оставляя монстра лежать мертвым, пронзенного серебряной стрелой, которая подбросила уродливого лучника в воздух.
Бренор Боевой Топор, оказавшийся на земле прямо под Тазмикеллой, встал и отряхнулся.
— Я долгое время ждал этого, — сказал дворф. Он поправил свой однорогий шлем, а затем вытащил кружку эля из-за своего магического щита, и поднял её в тосте.
— За то, чтобы твоя уродливая голова запрыгала по земле, — сказал он, а затем осушил кружку одним большим глотком.
Хартаск зарычал, поднимая свой большой меч.
Бренор засмеялся над орком и вскинул свой топор, украшенный множеством зарубок.
Они бросились друг на друга, словно пара разбушевавшихся гигантов. Хартаск с яростью напирал на дворфа, размахивая своим длинным лезвием.
Но Бренор слышал песню Клангендина, его руки наполнялись силой, его сердце трепетало в предчувствии битвы. Снова и снова меч Хартаска ударял в щит, но даже это мощное оружие в руках огромного орка не могло повредить эмблему пенящейся кружки, красовавшейся на щите, который дважды был закален в Кузне Гаунтлгрима.
Ярость орка пошла на спад, постоянные увороты замедлили орка, уже проведшего дюжины и дюжины ударов.
Теперь в атаку пошел Бренор, прыгая вперед и оказываясь в зоне досягаемости орка. Он бил Хартаска своим топором, оставляя вмятины на могучей броне полководца и заставляя того пятиться назад, шаг за шагом.
Сделав очередной шаг, Хартаск отступил чуть дальше и плотно сжал меч, затем он с силой ударил им перед собой, и победно взревел, зная, что дворф не сможет заставить свой могучий щит заблокировать удар, как не сможет и увернуться.
Но Хартаск не попал.
Бренор подпрыгнул и кувыркнулся, отклоняясь в правую сторону. Крутясь в воздухе, он завис над землей, словно бросая вызов притяжению Торила, словно кондор, парящий над горными вершинами — или дракон, наблюдавший за ними сверху.
Он ударил, и для Хартаска время, казалось, мучительно замедлилось, ибо как только дворф оказался рядом, могучий топор метнулся вперед. Рука Хартаска, державшая огненный меч, была вытянута, а противник летел прямо над лезвием клинка, поэтому у орка совершенно не было шанса защититься.
Желание Бренора сбылось.
— В конце концов, он никогда не был Обальдом, — сказал Бренор, возвышая свой голос над ура и хей, раздававшимися ото всюду. Он сидел со своими соратниками у костра, горевшего перед воротами Черной Стрелы.
Когда Хартаск погиб, сражение быстро превратилось в мешанину, состоящую из мелких очагов боевых действий. Как правило, при этом подданные Многих Стрел интересовались больше побегом, нежели сражением.
Многие орки и другие монстры действительно покинули это поле, убегая на север, в горы.
— Быть может, они вернуться назад, — предупредил Эмерус.
— Да, мы должны последовать за ними и убить, — согласился король Харнот.
— Разберем Черную Стрелу на бревна, — объявил Бренор. — И сплавим их вниз по Сарубрину. Мои мальчики выловят их и сожгут в Митрил-Халле.
— Твои мальчики? — хитро спросил король Эмерус, бросив взгляд на Коннерада, который вскинул голову в ответ на это удивительное замечание.
Бренор перевел взгляд от короля к королю, а затем от души рассмеялся.
— Нет, — сказал он. — Парни Коннерада. Мое дело тут сделано, друзья мои. Я нашел дорогу и мне пора идти.
— Возвращаешься в Долину Ледяного Ветра? — спросил король Коннерад, но Бренор покачал головой.
— Скоро я все тебе расскажу, — он указал в сторону, на Дзирта и других Компаньонов Митрил-Халла. Он знал, где они были и с кем встречались.
— Что ты узнал, эльф? — спросил Бренор Дзирта.
— Орки не вернутся, — ответил Дзирт. — Не скоро, по крайней мере, и без короля или полководца. Лоргру, сын Обальда, собрал многих под своим командованием, и у него нет никаких планов по завоеванию, — закончив, дроу посмотрел на Синафейн, и эльфийка кивнула. В конце концов именно доброта, проявленная к ней Лоргру, начала эту войну.
— Он не вернется никогда, вне зависимости от своих планов! — сказал король Харнот, и все остальные, включая Бренора, поддержали это требование.
Дзирт поклонился, разряжая внезапное напряжение.
— Хартаск узурпировал трон Лоргру. Тот не желал войны, — объяснил Дзирт.
— А ты все это откуда узнал, мистер Дзирт До’Урден? — спросил Рваный Дайн.
— От друга.
— От друга? — с подозрением поинтересовался король Харнот.
— От друга, который привел драконов, — без колебаний ответил Дзирт, заставляя молодого короля Адбара сесть снова.
Дроу начал объяснять, но вдруг остановился, замечая на себе удивленные взгляды. Он посмотрел на Кэтти-бри, и выражение его лица заставила её замереть.
— Что это? — спросила девушка с большим беспокойством.
