– Еще нет, мой Сади, – почти ласково промурлыкала она. – Подойди поближе...
– Вы дали слово, – напомнил королеве Сади.
– Не теряй разума, Сади. Я вовсе не намерена тебя кусать. Так это была лишь уловка? Ты неким непостижимым образом узнал, что стороны собираются подписать этот договор и намеренно впал в немилость, чтобы присутствовать при подписании? Должна признать, ты блестяще выступил на переговорах от моего имени. Тебе нет равных, Сади, пусть даже ты обманул меня, это не умаляет твоих заслуг. Я очень, очень довольна тобой. Не согласился бы ты занять прежнюю свою придворную должность?
– Не согласился бы? – переспросил евнух. – Да я был бы вне себя от счастья! Ведь цель моей жизни – служить вам.
Салмиссра величественно обвела взглядом притихших евнухов.
– Вы все, оставьте меня! – приказала она. – Разнесите по всему дворцу весть о том, что Сади прощен и что он вновь занял должность старшего евнуха. А если кто-то посмеет оспорить мое решение, пусть явится сюда – и я все ему втолкую.
Евнухи уставились на королеву – Гарион заметил, что все они изрядно струхнули.
– Ах, как это утомительно! – вздохнула Салмиссра. – Они головы потеряли от счастья. Прошу, выпроводи их вон, Исас.
– Как прикажет моя королева, – ответил Исас, обнажая меч. – Оставить их в живых или?..
– Лишь некоторых – самых расторопных.
Тронный зал опустел в мгновение ока.
– Не знаю, чем мне отблагодарить ваше величество, – произнес Сади.
– Я помогу тебе, мой Сади. Перво-наперво мы станем делать вид, что тобою и в самом деле двигало именно то, о чем я только что упомянула, правда?
– Прекрасно понимаю вас, божественная Салмиссра.
– Надо же защищать честь престола, – продолжала она. – Ты станешь выполнять свои прежние обязанности и займешь прежние покои. О достойной тебя награде подумаем позднее. – Салмиссра помолчала. – Я тосковала по тебе, Сади. Ни единая душа не знает, как я тосковала... – Узкая головка на змеиной шее плавно повернулась, и немигающие глаза уставились на Польгару. – Как прошла твоя встреча с Зандрамас?
– Зандрамас навсегда покинула нас, Салмиссра.
– Прекрасно. Она никогда мне не нравилась. А что вселенная, вновь едина?
– Да, Салмиссра.
– Знаешь, я этому рада. Хаос и разрушения раздражают змей. Мы любим покой и порядок.
Гарион заметил, что маленькая зеленая змейка выползла из-под королевского трона и проворно устремилась к коробу Сади, все еще стоявшему на полу. Зеленокожий кавалер жадными глазками буквально пожирал глиняный кувшинчик и призывно мурлыкал.
– Ты освободил своего сына? – спросила Салмиссра у Гариона.
– Да, ваше величество.
– Мои поздравления. И всего наилучшего твоей супруге.
– Я передам ей привет от тебя, Салмиссра.
– Нам пора, – сказала Польгара. – Прощай, Сади.
– Прощайте, госпожа Польгара. – Сади взглянул на Гариона. – И вы, ваше величество. Захватывающие приключения мы пережили, правда?
– Еще бы, – согласился Гарион, тепло пожимая руку евнуху.
– Проститесь с остальными от моего имени. Мне почему-то кажется, что время от времени мы станем видеться, но все же это будет совсем не то...
– Увы! – вздохнул Гарион и направился вон из Тронного зала вслед за Польгарой и Исасом.
– Минутку, Польгара, – раздался вдруг голос Салмиссры.
– Слушаю тебя.
– Ты многое здесь изменила. Сперва я гневалась на тебя, но у меня было время все хорошенько обдумать. Все сложилось как нельзя лучше. Прими искреннюю мою благодарность.
Польгара слегка наклонила голову.
– А заодно и поздравления с предстоящим тебе приятным событием.
Лицо Польгары не выразило изумления по поводу проницательности королевы-змеи.
– Спасибо, Салмиссра.
* * *
Они сделали остановку в Тол-Хонете, чтобы проводить Вэрена во дворец. Широкоплечий вояка пребывал в некоей странной рассеянности. Он о чем-то кратко переговорил с одним из придворных по пути в свои покои, и тот поспешил куда-то.
Прощание оказалось кратким. Вэрен держался вежливо, как и всегда, но очевидно было, что мысли его заняты другим.
Сенедра покидала дворец вне себя от возмущения. Она все еще не спускала с рук сына, то и дело ласково касаясь его светлых кудрей.
– Он вел себя почти грубо! – возмущалась она.
Шелк же всматривался в глубь широкой, вымощенной мраморными плитами аллеи, ведущей к дворцу. В этих северных широтах уже наступала весна, и старые деревья, обрамлявшие аллею, уже украсили молоденькие листочки. А ко дворцу спешили – нет, точнее сказать, бежали какие-то богато одетые толнедрийцы.
– Твой дядюшка – или брат, если это тебе больше нравится, – сейчас займется очень важными государственными делами.
– Что в мире может быть важнее вежливости? – не унималась Сенедра.
– Судьба Хтол-Мургоса, к примеру.
– Что-то не пойму тебя...
– Если Закет и Ургит заключат мир, перед торговцами в Хтол-Мургосе откроются небывалые доселе возможности.
– Ну, это я прекрасно понимаю, – запальчиво ответила королева.
– Разумеется, ведь ты сама толнедрийка.
– Но почему ты сам этим не занимаешься?
– А я все уже уладил, Сенедра. – Шелк с улыбкой потер массивный золотой перстень о жемчужно-серую ткань камзола. – Однако когда об этом узнает Вэрен, он наверняка страшно на меня рассердится.
– Но что ты натворил?
– Когда мы будем в море, я расскажу тебе все. Ты ведь из династии Боурунов, а семейственность – сила великая. Я ни в коем случае не допущу, чтобы ты испортила сюрприз, который я приготовил для твоего дядюшки или как там его...
* * *
Они двигались на север вдоль западного побережья, затем вошли в устье реки Аренды и проплыли еще несколько лиг на запад, в сторону Во-Мимбра. Потом сошли на берег и продолжили путь в сторону славного города мимбрийских арендийцев уже верхом.
Двор короля Кородуллина прямо-таки потрясла привезенная Мандорелленом весть о том, что на другом краю света живут и здравствуют их братья арендийцы. Придворные писаки тотчас же забились в библиотеки и принялись сочинять достойные ответы на приветствия, присланные королем Ольдорином.
Однако копия Дал-Периворского договора, представленная Лелдорином, крайне озаботила нескольких самых искушенных в политике придворных Кородуллина.
– Опасаюсь, ваши королевские величества, – обратился пожилой придворный к Кородуллину и Майясеране, – что наша бедная Арендия вновь отстала от прочих просвещенных государств. Прежде мы всегда находили некоторое утешение в вечных распрях между Алорией и Ангараком, а также в конфликте Маллореи и Хтол-Мургоса, полагая, вероятно, что их вражда в некоей мере извиняет наши внутренние беспорядки. Отныне, похоже, мы лишены и этого слабого утешения. Неужели смиримся мы с тем, что лишь в нашем злосчастном королевстве правят злоба и брат идет на брата? Не стыдно ли нам будет глядеть в глаза всему просвещенному миру?
