– А ты кто такой? – спросил рыжебородый. – Ты с ним заодно, да?
– Они за одним столом сидели, – подтвердил мужчина со шрамом на щеке, единственный из всей компании, не снявший шлема. – Вместе работают.
– Я его не знаю, – ответил Виктор. – Но мне кажется, что кошеля он не брал. Как бы он взял, если пил вино далеко от вас?
– Как взял? – отозвался низкорослый седовласый крепыш. – Да есть такие умельцы. Вроде далеко стоят, а крадут за милую душу.
– Всыплем и ему, а? – поинтересовался рыжебородый. – Ясно, что его подельник.
– Всыплем, – кивнул солидно крепыш.
Похоже, его слово оказалось решающим. Купцы-наемники двинулись к Антипову, не обращая внимания на вопли трактирщика. Тот сразу же смекнул, что бить пьяницу, лежащего на полу, и крепкого лба, который еще твердо стоит на ногах, – не одно и то же. В последнем случае возможны разрушения.
И Виктор полностью оправдал эти опасения. Он сильно изменился за последнее время. Аресовские и баронские выкрутасы не прошли бесследно. Антипов чувствовал, что утрачивает обычную осторожность, свойственную не уверенным в своих бойцовских качествах людям, поэтому все чаще и чаще влипает в переделки. Если раньше он попытался бы уладить дело миром, то сейчас сразу же понял, что это невозможно, – разве что побежит прочь. Но бежать совсем не хотелось. Противники разгорячены вином и пинками и слишком настроены на драку. Не на убийство, нет, а на банальный мордобой. Молодой воин не испытывал страха – скорее, наоборот, раздражение всколыхнулось в нем, а опьянение словно исчезло. Он быстро огляделся по сторонам и, не найдя ничего лучшего, схватился за свою скамью, с мрачным удовлетворением отметив, что Рикста примеривается к стоящему на столе кувшину. Не иначе хочет им кого-нибудь ударить сзади. Виктор уже понял, что его слуге присущ именно такой стиль ведения боя – напасть исподтишка и дать ходу в случае неудачи.
– Ну понеслось, – пробормотал Антипов, вскакивая на стол. Он был настроен нанести существенный ущерб врагу, прежде чем его завалят. Сейчас почему-то ощущались необыкновенная легкость и душевный подъем. Возможно, по причине того, что это – его первая трактирная драка. Такое торжественное событие не хотелось скомкать.
Противник оценил позицию и оружие бойца.
– По голове не бей, злыдень, – добродушно сказал крепыш, медленно приближаясь к Виктору.
– А ты не подставляй, – в тон ему откликнулся тот.
Крепыш хмыкнул и бросился вперед. Скамья откликнулась на это дружеским жужжанием и, ударив первого нападающего в плечо, снесла его на несколько метров. Антипов даже сам не ожидал от себя такого мастерства. Видимо, сказались тренировки с другими видами оружия.
– Вот демон! – выругался рыжебородый, тоже хватая скамью.
– Кто за это все будет платить?! – закричал трактирщик, спрятавшийся за стойкой.
– Проигравший, – хохотнул кто-то из купцов-наемников.
Остальные посетители тоже вскочили со своих мест, но предпочли сгрудиться у дальней стены, ожидая развития событий. Только черноволосый спокойно сидел, с любопытством наблюдая за происходящим.
Рыжебородый попытался ударить Виктора по колену, но тот извернулся и задел спину атакующего ножкой скамьи. Врагу тут же стало нехорошо. Он выронил свое орудие и, схватившись за плечо, отпрыгнул в сторону. Упавшая скамья рыжебородого сыграла роль барьера, о который споткнулись двое купцов-наемников, но еще один, воспользовавшись антиповским замахом, сумел ухватить воина за ноги и дернул на себя. В это же время раздался отчетливый звук разбившегося кувшина.
«Рикста», – подумал Виктор уже в полете. Он приземлился спиной на стол, но умудрился метнуть скамью в сторону нападавших, уже не разбираясь, куда она попадет. Судя по крикам, орудие упало удачно.
Антипов перекатился по столу и вскочил на ноги, чтобы тут же увернуться от удара кулаком. Воин хотел было ответить, но с удивлением увидел, как бородатое лицо противника исчезает, проваливаясь вниз. Виктор опустил глаза и заметил Риксту, который, прячась под столами, цеплял нападающих за ноги рукоятью двуручной пилы, позаимствованной у мастеровых.
– Тут еще один! – закричал кто-то. – Хватай его!
Легко сказать, но нелегко сделать. Чтобы поймать Риксту, потребовалось бы сначала вынести из трактирного зала все столы, под которыми тот виртуозно перемещался. Но народ понимал, что на вынос столов нет времени, потому что действующие лица слегка торопились.
Виктор, вдохновленный столь эффективной поддержкой, сумел испытать крепость лесорубского кулака на чьем-то лице, а потом, дважды подпрыгнув на чем-то мягком, приблизиться к рыжебородому на расстояние задушевной беседы. Почему-то из всех нападающих именно тот не понравился Антипову больше всего. Просто вызывал непреодолимое желание заняться косметической хирургией и исправить либо форму носа, либо цвет глаз. Но, к сожалению, эти планы так и остались нереализованными.
– Там еще один кошель лежит, – раздался вдруг очень громкий и скрипучий голос.
Что-то было странное в этом голосе – нечто такое, отчего боевые действия в трактире тут же прекратились. Все, кто мог повернуть голову, сначала уставились на говорящего, которым оказался черноволосый, а потом, следуя направлению крючковатого указательного пальца, увидели черный кошелек, валяющийся недалеко от того места, где сидели купцы-наемники.
Рыжебородый отреагировал первым. Медленно, словно не веря своим глазам, он подошел к кошелю и поднял его. Потом поднес близко к носу и так замер, рассматривая находку во всех подробностях.
– Чего уставился? – зло крикнул седовласый крепыш, разминая пострадавшую руку. – Только не говори, что это твой кошель.
– Но это мой кошель, – растерянно пробормотал рыжебородый.
Заявление вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Все разом заговорили, но Виктору удалось услышать только слова крепыша.
– Осел! – закричал он. – А первый кошель чей?
Рыжебородый пошарил на своем поясе, поднял первую находку и приблизил ко второй, сравнивая.
– Не мой, – после кратковременного раздумья ответил он.
Со стороны седовласого последовала неповторяемая минутная тирада.
– Чтоб тебя разорвало, рыжий кретин с умом лягушки! – закончил он. – Эти кошели даже не похожи друг на друга!
– Но, батя, клянусь, первый был очень похож! – начал робко оправдываться рыжебородый детина. – Это он сейчас изменился!
Ответом была вторая минутная тирада.
– Почему я родил такого идиота! – поставил точку в своей речи седовласый. – Вот скажи, недоумок, для чего мы избили этого человека?
Его рука указывала на многострадального Аренеперта, по-прежнему валяющегося на полу.
