Размышления Винн прервал громкий треск сучьев. Ни Лисил, ни Малец не стали бы передвигаться по лесу с таким шумом. Может, это Магьер? Но разве Малец допустил бы, чтобы она так шумела?
Подхватив с земли арбалет и колчан с болтами, Винн поспешно заползла за дерево и, осторожно выглянув, увидела, что между деревьев, запинаясь и дергаясь, бредет темный силуэт.
Она лихорадочно возилась с арбалетом, торопясь зарядить и взвести его. Идущий ломился напролом через сплетавшиеся у самой земли ветви, не трудясь отвести их, не обращая внимания на то, что ветки и сучья хлещут его по лицу.
Даже во мраке леса Винн разглядела, как мерно открывается и закрывается рот, из которого не исходит ни звука, – только влажно шлепают, смыкаясь, губы. Различила она и блеск изогнутой стали в руке. Это был один из тех мертвых матросов, которых она видела в пещере.
Винн бесшумно перекинула через плечо колчан и подняла арбалет, чтобы, если мертвец подойдет ближе, выскочить из-за дерева и выстрелить. И тут в нос ей ударила, перекрывая сырой запах леса, нестерпимая трупная вонь. За спиной зашуршали ветки, и Винн оглянулась.
Из завесы мха выдвинулась голова второго матроса. На гнилых зубах в его разинутом рту болтались обрывки зелени. Слепо глядя перед собой тусклыми глазами, мертвец взмахнул саблей.
Винн пронзительно закричала и, сползая по стволу дерева, успела дернуть спусковой крючок.
Арбалетный болт, вымоченный в чесночной воде, вонзился в живот мертвого матроса в тот самый миг, когда его сабля рассекла кору там, где только что стояла Винн. С другой стороны приближались, шлепая по грязи, неуклюжие тяжелые шаги – это шел к ней первый матрос.
Винн, упав на четвереньки, поползла, волоча за собой арбалет. Добравшись до соседней купы деревьев, она вскочила на ноги и принялась заново взводить арбалет. Эти твари движутся так медленно и неуклюже, что ей наверняка не составит труда ускользнуть от них. Сунув руку в колчан за болтом, Винн оглянулась – и едва вновь не закричала.
Мертвецы нагоняли ее.
Винн развернулась и бросилась бежать. За спиной, почти рядом, громко хрустели и трещали ветки. Край плаща зацепился за кустарник. Оскальзываясь в вязкой грязи, Винн с силой рванула плащ и освободилась.
В этот миг чья-то рука ухватила ее сзади за капюшон, и Винн закричала.
Развернувшись, она взмахнула арбалетом, как дубинкой, и обрушила его на голову противника. От удара дуга арбалета треснула и разломилась на куски. В лицо Винн ударила вязкая вонь разлагающейся плоти.
Кожа у мертвеца была серая, в темных пятнах. Тупо глядя перед собой глазами без зрачков, матрос поднял саблю и с размаху опустил ее на голову Винн.
Она обеими руками вскинула над головой ложе арбалета, и сабля, ударившись о него, со скрежетом переломилась.
– Винн! – донесся вдруг до нее низкий мужской голос. – Где ты?
Он был совсем близко.
– Лисил! – закричала в ответ Винн. – Я здесь! Помоги мне… скорее! – И принялась отбиваться, пытаясь вырваться из цепких рук мертвеца.
Позади нее, совсем рядом с ее головой, взметнулся увесистый кулак и со всей силы врезался в лицо матроса. Тот рухнул, но капюшона Винн не выпустил, и она, развернувшись, упала ничком на землю.
Затрещала ткань, капюшон остался в руке мертвеца, а Винн, перекатившись, проворно отползла на четвереньках прочь. Когда она, вытирая грязь с лица, оглянулась, над упавшим матросом выпрямился рослый темный силуэт. В руке у него был меч.
Винн застыла, опешив. Ростом ее спаситель был гораздо выше Лисила, да и волосы у него были темные. И даже во мраке безлунной ночи Винн разглядела мертвенную бледность его кожи.
Чейн повернулся к ней.
* * *
В тот миг, когда Чейн услышал крик Винн, он забыл о том, что не должен поднимать шума, и опрометью бросился на ее голос, громко крича:
– Винн! Где ты?
В той стороне, где только что кричала Винн, раздался треск, а потом она снова закричала:
– Лисил! Я здесь! Помоги мне… скорее!
Она приняла его за Лисила! Вельстил требовал, чтобы Чейн ни в коем случае не обнаруживал себя, но сейчас Чейну было плевать на его требования.
Все чувства его обострились, и на бегу он жадно втягивал ноздрями воздух, мысленно обшаривая лес в поисках хоть малейшей искорки жизни. Винн кричала не так уж далеко отсюда, а значит, Чейн без труда мог учуять запах ее теплой крови, тем более здесь, в этом сыром лесу, наводненном лишь мертвецами и нежитью. И в самом деле, Винн он отыскал легко, но рядом с ней почуял два пятна ледяной мертвой пустоты.
Чейн проломился через густо разросшийся подлесок и увидел Винн.
Она вскинула над головой сломанный арбалет, отражая явно не первый удар сабли. Мертвец свободной рукой держал капюшон ее плаща, и она никак не могла вырваться.
Чейн ринулся вперед, и его кулак, взлетев над головой Винн, врезался в лицо ее противника. Тот упал, но девушку не выпустил. Когда она, увлекаемая тяжестью мертвого тела, обернулась вокруг собственной оси и упала, Чейн отпрыгнул, стараясь не свалиться на нее.
Он рухнул прямо на мертвеца, и его обостренное обоняние хлестнула, как бичом, вонь разлагающейся плоти. Чейн поспешно откатился, вскочил и огляделся в поисках Винн.
Капюшон ее плаща, не выдержав натяжения, оторвался, и сейчас она торопливо отползала на четвереньках прочь, потом замерла и, вытирая грязь с лица, потрясенно уставилась на Чейна.
– Чейн?… – прошептала она, потом глянула ему под ноги – и глаза ее округлились от ужаса. – Чейн!
Сбитый с ног мертвец взмахнул саблей, метя по ногам Чейна.
Тот перехватил лезвие сабли своим мечом и со всей силы наступил на запястье мертвеца. Под ногой у него громко захрустела кость, и сабля выскользнула из разжавшихся пальцев противника. Тогда Чейн вогнал меч ему в грудь и почувствовал, как острие клинка вонзилось в землю. Мертвец, даже проткнутый насквозь мечом, яростно извивался, пытаясь свободной рукой схватить Чейна за ногу.
«Экая неугомонная тварь, – подумал Чейн. – Как же с ним покончить?» Он схватил с земли упавшую саблю, занес ее, намереваясь срубить мертвецу голову.
За спиной у него коротко свистнул клинок, и тут же закричала от боли Винн. Чейн хотел обернуться, но тут Винн крикнула:
– Второй, сзади!
Спину Чейна пронзила боль. Опустив взгляд, он увидел, что из его груди торчит острие сабли. Черная кровь Чейна хлынула из раны, заливая разорванную рубашку и тунику. Превозмогая боль, Чейн со всей силы двинул локтем назад.
Локоть угодил в нечто твердое, подавшееся от удара. Саблю, однако, нападавший не выпустил. Чейн рванулся вперед и буквально стащил себя с вражеского клинка. Потеря крови рано или поздно ослабит его, а он не мог оставить Винн без защиты. Он развернулся к новому противнику, но при этом мельком глянул на Винн – и на миг замешкался.
